Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest" - Страница 93

— Нехорошо так напиваться, Грейнджер, — насмешливый голос раздался откуда-то издалека, и девушка нехотя разлепила глаза.

— Почему… — Гермиона открыла рот, чтобы задать логичный на первый взгляд вопрос, однако мозг, отошедший от томительной ломоты, тут же предоставил ей воспоминания прошлой ночи. — О господи…

— И не говори, — Драко продолжал улыбаться, хотя и сам чувствовал сумасшедшую неловкость. Однако на переосмысление случившегося у него был целый час, так что слизеринец успел морально подготовиться к пробуждению Грейнджер. — Выпей это. Должно помочь.

Гермиона, опустив глаза, приняла из рук юноши фарфоровую чашку с теплой приятно пахнущей жидкостью. Отвар был похож на чай, однако, сделав всего глоток, волшебница почувствовала, как через её тело проходит тепло, освобождая от боли.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила она. — Сколько… времени?

— Уже полдень.

Гермиона смешно качнула головой и замолкла. О чем, черт возьми, еще ей нужно было говорить? О погоде? Малфой совершенно точно не сводил с неё взгляда.

— Я должна извиниться, — наконец тяжело начала она. — За то, что принесла такие неудобства.

— Да, — недовольно поддержал Драко. — Не думал, что Нотт оказывает на тебя настолько сильное влияние.

Малфой хотел высказать Гермионе много всего и даже подготовил целую речь, насыщенную крепкими выражениями, но, увидев её заспанные виноватые глаза, отчего-то забыл все слова, а придумывать новые не захотел.

— Он говорил правильные вещи, и эта помолвка… — Гермиона замолчала значительно позже, чем следовало бы.

— Какая помолвка? — он нахмурился, подсаживаясь ближе. — Грейнджер, смотри на меня и отвечай.

Честно говоря, порой девушка чувствовала себя в обществе Драко как на допросе с пристрастием. Он постоянно заставлял её не прерывать зрительный контакт, будто это что-то меняло в их общении. С мысленным проклятьем Гермиона призналась в том, что все-таки меняло. Когда Малфой смотрел ей в глаза, девушка волшебным образом теряла способность врать.

— Это не важно. Я совершила большую глупость, понадеявшись на сомнительное антизаклятье.

— Так невыносима связь со мной? — Малфой нахмурился, ожидая ответа. Он уже ступил на эту тропу, и, если бы Грейнджер сказала о том, что хотела бы разрушить чары, слизеринец умер бы от позора. Слишком легкомысленно он влез в эти неправильные, но такие приятные чувства к когда-то раздражающей девчонке. Гермиона Грейнджер вечно будила в нем ощущение свободы от прошлого, общественного мнения и гнета собственных мыслей. С ней он словно переносился на много лет назад, когда было просто даже то, что казалось сложным. Безоблачное детство. Благополучное взросление.

В конце концов, глупо было не признавать: он ревнует её к Нотту. Стыдное заявление для любого из Малфоев, но это было так. Драко почти всегда доставалось все самое лучшее без какого-либо усилия с его стороны. И когда слизеринец увидел, как предмет его привязанности смущается при виде другого, что-то внутри него почти на подсознательном уровне забило тревогу. Инстинкт собственничества разыгрался не на шутку.

— Она слегка осложняет существование, — уклончиво ответила Гермиона. — Связь может стать нашей ахиллесовой пятой в борьбе с Пожирателями.

— Так же, как и сделать нас сильнее, — Драко смаковал это «мы» с особенным удовольствием, замечая, что Гермиона действительно считает, будто они являются одной командой. Такие мысли грели обычно ледяное сердце слизеринца, но и страха они приносили достаточно. Драко чувствовал, что он медленно катился по большому склону вниз, даже не пытаясь уцепиться за края обрыва. Но это была не та пропасть, в которую он скатывался раньше.

— Возможно, — наконец улыбнулась Гермиона, но, словив чересчур внимательный взгляд Драко, тут же отвернулась и покраснела.

Затянулось сладко-тягучее молчание. Оба размышляли совсем не о чарах или промашке Теодора. Вчерашняя ночь изменила их отношения, и отрицать это было глупо. Но начать обсуждение такой щепетильной темы они не решались. Гермиона подумала, что это, возможно, хорошо.

Стук в дверь прервал тяжелые размышления и уютную тишину. Драко нахмурился и поднялся с кровати. Девушка, быстро накинув на себя покрывало, тоже спустилась с постели и направилась вслед за слизеринцем. Когда дверь открылась, на пороге они увидели дрожащего Линка. Он лихорадочно перебирал маленькими ручками, его губы дрожали, а глаза были наполнены крупными слезами.

— Господин, — начал он, но всхлипнул. — Требуется ваше присутствие. Хозяйка упала без чувств…

— Почему? — Драко тут же принялся застегивать рубашку, тревожно взглянув на Гермиону. Она, поплотнее завернувшись в покрывало, внимательно уставилась на Линка. Внутри рождалось неприятное предчувствие. Волшебница была абсолютно уверена в том, что случилось нечто страшное, но в то же время отчаянно не хотела об этом слышать. Сладких минут спокойствия минуло так мало, что Гермиона позволила себе эгоистично пожалеть об их скоротечности.

— Линк не имеет права говорить господину. Пожалуйста, следуйте за мной, — эльф обессиленно опустил руки и еще раз шмыгнул.

Драко, не раздумывая, рванул вслед за домовиком, но рука Гермионы, скользнувшая в его ладонь, остановила порыв. Малфой внимательно посмотрел на пальцы волшебницы, обвившие его руку, а потом на неё саму. Девушка могла поклясться, что в этом взгляде была благодарность. Её сердце содрогнулось в приятном спазме, и Гермиона уверенно пошла вперед, плечом ощущая тепло Драко. Такой сильной она себя еще никогда не чувствовала.

Малфой на несколько секунд даже забыл о неприятном известии, полностью сконцентрировавшись на своих ощущениях. Впервые за долгое время он чувствовал себя по-настоящему дома. Стены Мэнора больше не давили на него своим неприступным величием, напротив — Драко чувствовал себя куда выше и мощнее их, он словно преобразился в могучего великана, которому все по плечу. Удивительно, думал он, что может сделать маленькая хрупкая женщина своим искренним участием.

И все же по мере приближения к комнате миссис Малфой Драко все больше ощущал это сосущее предчувствие чего-то дурного. В отличие от Гермионы, реакция домовика нисколько не удивила юного Малфоя. Он знал, что эльфы всегда были расположены к излишней экспрессии, поэтому не позволял себе паниковать. Они добрались до комнаты миссис Малфой совсем скоро, и у дверей наткнулись на Блейза. Тот заметил сплетение рук бывших врагов и даже позволил себе несмело улыбнуться. Но в глазах слизеринца был неподдельный испуг, и это стало последним тревожным знаком.

— Грейнджер, тебе лучше остаться здесь, — тихо проговорил Забини, слегка склонив голову.

— Почему? Что случилось? — Гермиона передернула плечами, вопросительно смотря на Драко, но он, словно поняв что-то по взгляду слизеринца, мягко отпустил руку девушки и уверенно кивнул ей. Волшебница слегка расстроилась, отступая, и кинула обиженный взгляд на мулата. Он покачал головой, плотно сжимая губы. Гермиона не понимала, что происходит, но все внутри покрылось коркой льда, и она замерла. В голове пронеслась тысяча мыслей, одна сменяя другую. Все они были исключительно плохими. Дверь за Драко захлопнулась.

— Ты скажешь мне? — осторожно поинтересовалась Гермиона, на всякий случай опираясь плечом на колонну.

— Из Азкабана был совершен побег. Сбежали пятеро бывших Пожирателей, — тяжело начал Забини, и, не выдержав испытующего взгляда Гермионы, отвернулся. — В том числе Малфой и Нотт.

— Их нашли?

— Только Люциуса, — ответил слизеринец, но в его голосе не было и толики облегчения.

— Тогда почему… — Гермиона не хотела задавать этот вопрос, но он рвался из груди. — Почему миссис Малфой упала в обморок?

— Поскольку это была вторая попытка, — длинные ресницы Блейза опустились вниз, а потом он зажмурился. — Авроры пошли на крайние меры.

— О, Мерлин… — неверяще прошептала Гермиона, а потом в бессилии оперлась спиной о стену. — Я должна…

— Нет, — Забини преградил дорогу было рванувшей к двери Грейнджер. — Они поговорят вдвоем.