Туман и морок (СИ) - Шебаршова Мария - Страница 2

Второй раз покидать дом оказалось гораздо легче. Наверное, та кажущаяся прочной нить, связывающая Витарра с поместьем, оборвалась вместе с его доверием. Он проходил по просторным коридорам, устланным мягкими ковровыми дорожками, которые заглушали шаги его ног в тяжелых солдатских сапогах. Со стен молчаливо взирали портреты предков в тяжелых дорогих рамах, но юноша даже ни разу не повернул головы, чтобы напоследок взглянуть на них. Ни разу не обернулся, чтобы выцепить взглядом знакомые детали и сохранить их в своей памяти до следующего, явно не скорого визита.

На улице было еще достаточно светло, хотя сумерки подступали всё ближе, постепенно окрашивая небо в насыщенный синий цвет. Совсем скоро оно окончательно потемнеет, а догорающее остатками тепла солнце уступит место серпу месяца и блеклой россыпи звезд. Хорошо бы поспеть в город до того, как последние лучи скроются за горизонтом.

Экипаж, в котором приехал юноша, всё еще стоял у ворот в замок Фэйрхолл. Видимо, герцог Рэймонд знал, что сын пробудет у него недолго. Даже не посмотрев в сторону лакея, который поспешно спустился, чтобы распахнуть перед наследником своего господина дверь, Витарр забрался внутрь и, устроившись на мягком сидении, слегка улыбнулся. Вот, наверное, удивились остальные солдаты, когда за одним из их сослуживцев прислали просторную агатовую карету, отделанную серебристыми украшениями. К тому моменту, как он вернется, те наверняка успеют переварить увиденное и сочинить не одну насмешку на этот счет. И, несмотря на острое желание поскорее покинуть отчий дом, возвращаться в воинскую часть Витарру, тем не менее, всё равно не хотелось.

За окном, из которого выглядывал кусочек вечернего неба, замелькали густые кроны. Витарр устало вздохнул и прислонился виском к пухлой бархатной обшивке, лениво прислушиваясь к тихому постукиванию колес. Поручение отца сбило его с толку. Немного поработать в роли телохранителя было, конечно, несложно, хотя уже сам факт того, что он, единственный сын герцога, будет прислуживать какому-то арестанту, ощутимо задевал гордость юноши. И, возможно, он бы даже резко отказал Рэймонду в его просьбе, если бы жизнь в полку не сбила с него былую спесь. Всё же лучше какое-то время отгонять от осужденного библиотекаря разбойников и диких зверей, чем каждую ночь дежурить в сторожевой будке или в качестве наказания отдраивать многолетнюю накипь с кухонных котлов, которые, как ни три, блестеть ярче не станут.

Тем не менее, подобные рассуждения не успокаивали. Витарр никогда особо не влезал в отцовские дела, даже когда тот настойчиво пытался подготовить наследника к принятию будущего титула, однако нутром чуял, что во всей этой истории было что-то нечисто. Герцог Рэймонд пекся о собственной репутации чуть ли не больше, чем о состоянии семейной казны. И подобная щепетильность выходила далеко за пределы светских приемов и дипломатических поездок. А уж обращаться за помощью к простолюдину аристократ бы точно не стал. Впрочем, Витарра беспокоило даже не его происхождение — и среди черни могут быть светлые ученые умы, — а его тюремное прошлое. Едва ли этот Эван совершил что-то в самом деле ужасное. В противном случае болтался бы сейчас на виселице безжизненным костяным мешком. Да и в то, что книжный смотритель вообще способен на преступление, верилось мало. Витарр не так часто посещал библиотеки, но точно знал, что тамошние работники на редкость безобидные люди. Потому они и предпочитают прятаться за высокими книжными стопками и копаться в событиях минувших дней, в то время как вокруг них, прямо за стенами читального зала, вовсю кипит настоящая жизнь. Хотя кто этих тихонь разберет — за безликой оболочкой вполне мог скрываться обиженный на весь свет завистник, а от того количества рукописей, которые библиотекари ежедневно поглощают, и вовсе можно сойти с ума. В любом случае, Витарру придется быть настороже и внимательно следить как за бывшим заключенным, так и за таинственной чародейкой, неизвестно почему вдруг решившей присоединиться к отряду. Юноша понятия не имел, чем они занимаются в своем сообществе — с магией он сталкивался всего пару раз, да и то это были безобидные колдовские трюки вроде внезапного грибного дождика в сухой и жаркий день. Тем не менее, Витарр понимал, что на этом перечень способностей волшебников далеко не заканчивался, как и понимал то, что попутчиков ему подобрали не из самых приятных. Таким доверять нельзя, будь отцу от них хоть максимальная выгода.

От размышлений пришлось отвлечься, поскольку экипаж остановился, а дверь, придерживаемая спрыгнувшим с козел слугой, бесшумно распахнулась. Юноша нехотя потянулся и ступил на пыльную мостовую, без восторга разглядывая ворота, к которым его доставил извозчик. За высокими, слегка покосившимися деревянными планками виднелся выцветший кирпичный фасад. Судя по темным окнам, все обитатели военной части сейчас были на ужине в другом корпусе. При мыслях о еде у Витарра свело желудок — несмотря на возможность насладиться отцовской щедростью, в поместье он не притронулся ни к одному блюду. Витарр даже слегка пожалел, что не пошел на поводу у собственных желаний. Однако быстро отбросил эту мысль, решив, что принципиальность ему дороже. Не хватало еще, чтобы герцог решил, будто смог купить сына добротной пищей. А перекусить он сможет и в другом месте, вдали от ехидных взглядов и неотёсанности солдат.

Напоследок бросив унылый взгляд в сторону казармы, юноша развернулся и медленно двинулся дальше по дороге, которая, пропетляв под мостом, выходила прямо к центру небольшого городка Фэйрворд, располагавшегося всего в часе езды от замка отца. Местные легенды гласили, что столетия назад, сразу после падения эльфийского королевства, один из предков Витарра первым собрал отряд и отправился изведывать опустевшие земли. В результате его походов возникло небольшое герцогство Фэйр, которое вскоре примкнуло к стремительно разраставшемуся людскому государству Адальор. Фэйрворд же стал первым поселением на новой территории, куда с широкой руки основателя поспешно начали стекаться люди. Но, несмотря на быстрое развитие и свое некогда ключевое значение, до статуса столицы или хотя бы торгового центра город не дорос. А о том, что именно с Фэйрворда когда-то начинала вершиться новая страница в истории королевства, напоминала лишь потускневшая бронзовая табличка на гранитном обелиске.

Впрочем, сейчас едва ли кто-то замечал и его, потому что жителям не было дела до прошлых достижений Адальора. И все же фамилия Фэйрхолл по-прежнему имела вес в этих краях. Не все, конечно, пылали любовью к герцогу Рэймонду и его отпрыску. Дела и проблемы близлежащих земель аристократ давно поручил виконтам и баронам, в то время как сам предпочитал вмешиваться только тогда, когда крестьянское недовольство грозилось перерасти в бунт, что бывало крайне редко. Да и в открытую выступать против главного феодала их области никто не решался — понимали, к чему могут привести бессмысленные роптания. Убедился Витарр в этом только после зачисления в полк, когда, обустроившись в казарме и засветившись перед командирами, невольно стал объектом всеобщего интереса. На тренировках, обходах и перерывах на трапезу он спиной постоянно ощущал чужие пристальные взгляды, не то любопытные, не то испепеляющие. Некоторые и после того, как юноша оборачивался, не стеснялись ехидно усмехаться или, будто ненароком, задеть его плечом. Подлизываться и водить дружбу с герцогским сынком, вопреки его собственным ожиданиям, никто особо не рвался. Но Витарра и такой расклад вполне устраивал — он не собирался задерживаться в воинской части. И хотя с тех пор прошел уже год, приятелями обзавестись так и не удалось.

Обойдя воркующую парочку влюбленных, едва плетущихся по узкому проулку, Витарр остановился около двухэтажной постройки с наглухо закрытыми ставнями. Вздохнув, потянул на себя дверь и поспешил скрыться внутри, стараясь не задеть головой покосившуюся деревянную вывеску с потускневшим от времени и непогоды рисунком. Таверна встречала гулом громкого смеха и возбужденно переговаривающихся голосов. В тесном помещении, насквозь пропахшем древесиной, потом чужих тел и разлитым пивом, было яблоку негде упасть. Горожане столпились около стойки, перекрикиваясь с друзьями и отмечая за выпивкой конец очередного трудового дня. Хозяин заведения, казалось, только и успевал, что откупоривать пузатые бочонки и до краев наполнять кружки игристым напитком. Откуда-то из толпы доносились слабые звуки лютни, которые практически сразу терялись в непрекращающемся шуме. Гомон стоял такой, будто под одной крышей разом собралась добрая половина города. И как простолюдины только выдерживают в такой духоте? Дышать же совершенно невозможно!