Тяжёлый ледяной блюз (СИ) - "Battle_S.W.I.N.E." - Страница 14

Вне бэттлмеха она чувствовала себя беспомощной и беззащитной. «Стингер», хотя бы, давал возможность сбежать. Хотя и недооценивать его средний лазер тоже не следовало. Не грейся мех так сильно… впрочем, обманывать себя Мари не хотела. В первом и единственном пока настоящем бою ей было страшно. И кидаться на двадцатитонной машине в атаку против тяжеловесов оказалось выше её сил.

Но теперь в лагере остались всего пять бэттлмехов, из которых четыре двадцатитонных: её только что подлатанный «стингер», две такие же машины Лоренцо д'Онофрио и Коррины Карабеговой и «уосп» Данни Нгаре. Плюс Майк Башкатов на «файрстартере». Тихоходные при здешней силе тяжести «арчер» и «центурион» из лэнса Аверлино отстали и не то погибли, не то оказались заперты в Четвёртом посёлке под Кадисией.

В вагонной ремзоне «стингер» не стоял — сидел на опоре, и карабкаться вверх по лесам пришлось всего лишь на четырёхметровую. Но Мари запыхалась, преодолевая и это. Подъёмник, как всегда, не работал, а карабкаться по крутым лесенкам в тяжеленных пластальных ботинках было нелегко, особенно когда в самой под девяносто кило живого веса при нормальной гравитации — или сто тридцать с лишним при здешней. За год службы на Балавате Мари скинула чортову дюжину, ну, или восемь кило в пересчёте на истинную массу тела, а может, и больше, потому как одновременно наращивала и мышечную массу, но в такие моменты это не радовало. Ко времени её подъёма техпомы как раз закрывали снарядопогрузочный люк.

Мари плюхнулась в кресло. Стянутый через голову свитер она скомкала за правым подлокотником, нажав по пути тумблер закрывания кабины. Гидравлика тут же потянула голову меха вверх. Слишком маленькая и узкая, чтобы полностью вместить в себя капсулу пилота, у «стингера» она играла роль бронеколпака, накрывающего её сверху. В передней части этого вытянутого колпака находился основной массив сенсоров, в задней — сенсоры кругового обзора и система связи. И за мгновение до того как бронеколпак встал на место, в кабину ворвался рёв тревожной сирены.

И мир вокруг взорвался огнём.

Истребители ушли в небо свечой, едва оторвавшись от полосы. Первыми взлетали «сэйбры» Вермеера и Крингоша, сразу же разошлись вправо-влево, чтобы зайти на бронепоезд с двух сторон. Глэдис Окада стартовала третьей и заложила круг над посадочной площадкой, ожидая, когда ведомый пристроится ей в хвост на своём «сперроухоке». Запас бомб у рейдеров был ограничен, и «сперроухокам» достались по паре фугасных и две пары зажигалок-«инферно». Самое то против танков, стоящих под открытым небом на единственной маленькой площади Четвёртого рабочего посёлка. Сопутствующий урон капитана Мэтсона не беспокоил: чему быть — того не миновать. Бомбили в три захода: по паре зажигалок в каждый танк, боевой разворот — и что там по ситуации; накрыли обе машины. Одна из «мантикор» загорелась и потеряла ход, но вторая резко затормозила и огрызнулась выстрелом метателя частиц, достав в хвост уходящий «сперроухок» Мартинелло. Тот потерял один из двигателей; пилот сумел удержать машину в воздухе и, не собираясь более искушать судьбу, повёл на посадку, сбросив оставшиеся две пары бомб на пустоши. Вторым заходом Глэдис Окада накрыла уцелевшую «мантикору», но танк продолжал маневрировать; третий заход оказался неудачным — бомбы рухнули на пару бараков, и над теми занялся пожар. Пришедшие в себя «центурион» и «арчер» обстреляли «сперроухок» дальнобойными ракетами, но лишь зря потратили боекомплект.

Атака на бронепоезд вышла более результативной. Вермеер загнал все пять фугасов в первый вагон и подорвал артпогреб; и локомотиву, и второму вагону досталось по первое число. Не успевшая завести свой «стингер» Мари Вафиадис оказалась, всё же, защищена от взрывной волны и осколков его бронёй; остававшимся в ремзоне техникам повезло меньше. Лишь двое из них — лэнс-капрал Попеску и фёст-ранкер Чеза — отделались лёгкими ранениями и остались живы. Двое из тех, кто находился на лесах после погрузки боеприпасов, умерли сразу, третьего швырнуло на несколько метров и приложило о стену, ломая кости и выбивая сознание из тела. Участь последних двоих, истекающих кровью среди искорёженного металла, тоже была незавидна. Локомотив сбросило с рельсов и завалило на бок с развороченной кормой; защитный кожух атомного реактора треснул снизу доверху. Лишь замыкающий состав вагон остался на рельсах. Армандо Крингош обрушил на него свои бомбы, но промахнулся; пара из них, впрочем, легла в раскуроченный ремонтный вагон, всё ещё сцепленный с замыкающим; он повалился под насыпь, увлекая за собою последний, но тут сцепка лопнула, и третий остался стоять. Ещё одна бомба рванула в нескольких метрах от «стингера» д'Онуфрио, повредив его левую руку и борт.

Самолёты ушли на боевой разворот, а сквозь затянувшие небо облака проступили огни дюз заходящих на посадку «Эвандры» и «Деринои». Приняв их в панике за корабли пиратов, четвёрка уцелевших канопианских мехов открыла по ним огонь.

КМК «Дериноя», зона высадки

в шести километрах от Кадисии

Балават, Магистрат Канопуса

Перед высадкой мехвоины и лётчики разошлись по машинам, готовясь немедля ввести их в бой. В кабине «блэкджека» Элайза могла лишь слышать переговоры в центральном посту: коммандер Филлипс сам вёл межпланетный корабль на посадку, сидящий на подстраховке второй пилот время от времени проговаривал для Элайзы и Смитингтона параметры высоты и курса. Потом уставную скороговорку сменило ругательство.

— Внизу идёт бой! Бронпоезд атакован… твою мать!

Дропшипы были ещё слишком высоко, чтобы взрывная волна зацепила их, и Элайза не могла понять, насколько серьёзно происходящее, но тон голоса пилота говорил о многом.

— Что там?! — взволнованно спросила она.

— Пиздец! — не сдержался второй пилот. — Там пиздец, рвануло и разнесло пол-поезда на хрен, паровоз опрокинулся и горит!

— Кто..?!

— Да хуй его…

— Заткнись! — перебил подчинённого Филлипс. — Два «сэйбра», второй только что отбомбился по хвосту состава. Три или четыре меха внизу, пока не могу понять, чьи.

— Запускай нас! — вклинился энсин Смитингтон.

— Ша! Сиди тихо, пацан! — отслуживший на флоте два десятка лет Филлипс не собирался разводить политес. — Два «сэйбра» мы отгоним и без тебя зенитками.

Резонно, подумала Элайза. С тяжёлыми машинами бортовые батареи «Юниона» и «Интрудера» могли и не справиться, но снести с неба пару лёгких их хватит за глаза и уши. А вот запуск истребителей с борта висящих низко над землёй кораблей был опасен и для самих самолётов, и для носителей. Да и садиться потом им придётся на грунт, ещё не разведанный толком. Или тянуть до аэродрома в Шуштаре, который теоретически хоть и готов их принять, но хрен его знает, что будет на практике. Нет, Филлипс прав: Смитингтону и его летунам пока лучше остаться на борту.

В отличие от неё и мехвоинов.

— Командирскому и ударному лэнсам готовиться к высадке, — распорядилась она. — Капитан, на полутораста метрах открывайте люки.

— Понял тебя, — согласился Филлипс.

Тогда «Дериноя» коснётся земли с уже опущенными аппарелями, и мехи сразу же пойдут по ним на грунт.

— Высота пятьсот, будь готова!

— Приготовились! — сказала своим мехвоинам Элайза.

Фиксаторы транспортных ячеек бэттлмехов разомкнулись, выпуская первые восемь машин на свободу. Все четыре погрузочных аппарели дропшипа начали опускаться. Не дожидаясь касания, Элайза повела свой «блэкджек» к ближайшей из них; следом неуклюже топал кругленький «урбанмех» Краточиловой. С другой стороны первой шла на выход «пантера» Уэрта; против обыкновения, Бургдорф на «ханчбэке» стоял в очереди вторым. И в этом тоже был свой резон: хоть лэнс-капрал и был одним из опытнейших мехвоинов роты, полуторная гравитация Балавата снижала эффективность его крупнокалиберной автопушки. Зато ПМЧ «пантеры» могла тут вести огонь без помех: протонно-ионные кластеры, которыми она стреляла, были слишком легки и быстры, чтобы гравитация могла существенно изменить их траекторию на дистанции реального боя. По схожей причине мехи ударного лэнса шли в бой раньше медлительного и вооружённого дальнобойными ракетами огневого.