Война номер четыре (СИ) - Лиморенко Юлия - Страница 17

— Таким образом, — продолжал хозяин дома и вынул из рта трубку, чтобы отпить кофе, — на вас и вашего друга, находящегося в Ринзоре совершенно законно, — это слово прозвучало очень увесисто, — совершено бандитское нападение, видимо, с целью грабежа. Я уже уведомил полицию об этом возмутительном происшествии. Сын моего старинного друга, путешествуя в компании несколько экстравагантной, но вполне невинной, стал жертвой преступников, не остановившихся перед применением оружия, был ранен… ничего удивительного, что ему пришлось стрелять по негодяям!

Орсо понял, наконец, куда клонит Тоцци, и мысленно обругал себя болваном. Очевидно, виноваты слабость и этот несносный туман в голове, иначе он не вёл бы себя как тупица!

— Какая-либо ответственность для вас здесь совершенно исключена, — продолжал объяснять полковник. — Что до вашего приятеля, думаю, его разыщут уже к вечеру. Наши полицейские — отменные ищейки, этого у них не отнять… Ещё кофе?

— Нет, благодарю… С непривычки слишком крепко для меня…

— Сейчас вам это полезно, — сообщил полковник, выбил трубку и убрал в свою роскошную шкатулку. Орсо уже заметил, что его дом был наполнен редкими и дорогими вещицами со всего света. Деревянные идолы из Баар-Абы, моржовые клыки из Реттинга, чудовищный меч с волнистым лезвием — такие теперь таскают только на церемониях при девменском дворе, — шкура чёрного зверя, похожего равно на льва и тигра… И всё это очень мало говорит о хозяине. Почти ничего.

Что ж, не забросив наживку, рыбки не поймать! Наживим-ка старые связи…

— Мне очень неловко, что я ввалился в ваш дом в невменяемом состоянии, а не приехал, как положено приличному человеку, дождавшись приглашения, — начал Орсо, — но в своё оправдание должен сказать, что я намеревался заглянуть к вам, коль скоро оказался в Ринзоре.

— С приглашением вы разминулись, должно быть, на день-два, — заметил хозяин дома. — Я сразу же написал вам, что мы всегда рады вас видеть. Впрочем, на праздники мы поедем в столицу — Джулия уже взрослая, ей негоже засиживаться в этой глуши…

Орсо промолчал — Джулия была очень неудобным предметом для обсуждения, особенно с его стороны. При одном воспоминании о старшей дочери полковника он до сих пор заливался краской до ушей. Что было с ним с той минуты, когда он постучал в оконный переплёт кухонного (как выяснилось после) окна, и до того, как удалось окончательно проснуться с полчаса назад, — всё помнилось смутно. Но среди туманных воспоминаний о перевернувшейся земле, тягучей боли и мучительной душной жаре натопленной комнаты была одна чёткая, несомненная, яркая картинка — узкое девичье личико, дым светло-русых волос и ослепительный жёлтый камешек, качающийся у бледной щеки. Он бы многое отдал, чтобы в первый раз встретить Джулию в какой-нибудь более подходящий момент!

Чтобы чем-нибудь занять руки, Орсо снова взял чашечку с кофе:

— В вашем письме ко мне — в том, которое я успел получить, — вы выражали удивление решением моего отца по поводу… опеки, — этого вопроса полковник не поднимал, однако прояснить его Орсо считал необходимым. Ради одного этого он поехал бы в Ринзору. Ни у кого не должно остаться сомнений в том, что отец действовал разумно и обоснованно! Тем более не должны в нём сомневаться старые друзья. — Отец и госпожа Анлих были знакомы давно… для своих исследований она пользовалась Королевским архивом, и отец очень ей помог.

Полковник терпеливо ждал продолжения. Младенцу понятно, что надо очень, очень хорошо знать того, кому вручаешь судьбу несовершеннолетнего сына, единственного ребёнка, — одного знакомства по архивной работе для этого недостаточно!

— Госпожа Анлих на свой страхи риск выясняет вопросы, которыми… больше никто не занимается. — Соврать здесь не выйдет, утаить важные детали — тоже, только не от этого старого орла! Но Ада не упоминала, что говорить об этом нельзя. Как она сказала — чем меньше людей об этом знают, тем опаснее? — Она полагает, что наша страна находится под тайным влиянием каких-то негодяев, которые мечтают втравить её в войну, а это… — Орсо развёл руками, показывая, что не ему, зелёному юнцу, объяснять отставному офицеру, что для Андзолы означает война.

— Вот почему она искала способов приблизиться к королевской семье… — вполголоса заметил полковник, словно думая вслух. — Впрочем, простите, я не хотел обидеть вашу опекуншу подозрениями. Возможно, я к ней несправедлив.

Орсо пожал плечами (и тут же пожалел об этом — рука отозвалась жгучей болью):

— Я мало об этом знаю. Тот зинал, которого похитили бандиты, был отправлен к ней кем-то из её друзей с важными новостями. Быть может, враги решили, что и сюда, в Ринзору, он везёт какое-то важное послание… да и я, видимо, попал под подозрение.

— Это очевидно, — кивнул Тоцци; на это замечание Орсо не обиделся, потому что сия мысль только что посетила его больную голову, а выглядело так, словно с самого начала положено было предполагать именно это.

— Больше мне нечего рассказать, — произнёс Орсо и снова чуть не пожал плечами (дурная привычка, надо бы отучаться от неё!), — но я не хотел бы, чтобы вы считали решение отца ни на чём не основанным.

— Я так и не считал, — просто сказал полковник. — Но решил предупредить вас, что в отношениях вашей семьи с Адой Анлих не всё очевидно. Вы сами дошли до этой мысли, но я не хотел, чтобы вы были излишне беспечны. Это может смотреться как вмешательство в чужие дела, тем более в дела семейные, но лучше я буду в ваших глазах навязчивым старым дураком, чем упущу угрозу для сына моего давнего друга. Этого я бы себе не простил. И когда я обещал вам помощь, я действовал не из вежливости, а потом, что был уверен: она вам понадобится.

— В этом я убеждаюсь прямо сейчас, — мягко сказал Орсо; в самом деле, хорош бы он был, обижаясь на навязчивость хозяина дома, который укрыл его у себя от бандитов и делает всё, чтобы помочь Зандару!

— В таком случае оставим пока эту тему и идёмте обедать, — полковник поднялся из кресла. — Сможете идти?

— Да-да, всё хорошо, — Орсо торопливо встал, стараясь не опираться о подлокотник больной рукой (да сколько же он ещё будет инвалидом!). Шагая вслед за хозяином по коридору, он вдруг вспомнил, что за обедом будут обе юных Тоцци — Джулия и Серена, — и вновь покраснел от одной этой мысли. Так и явился в столовую с пылающими ушами. Может быть, всё-таки не заметят?..

Как ни странно, в доме полковника Орсо не чувствовал себя в безопасности. Конечно, сам полковник никак ему не угрожал, напротив — было ясно, что он делает всё он него зависящее, чтобы помочь Орсо и Зандару. Но какая-то атмосфера тревоги и скрытых маховиков, двигающих неведомые события, ощущалась постоянно. Сёстры Тоции, конечно, ничего волнительного не замечали и изо всех сил старались развлечь гостя, а Орсо мучительно стеснялся их обеих: Джулии — потому что она видела его слабость, а Серены — из-за её бьющей через край общительности. По природе сдержанный и тихий, Орсо не знал, как себя с ней вести…

Обратный путь был не в пример легче и приятнее. Полковник решил выехать в столицу пораньше и взять Орсо с собой. У него был хороший просторный экипаж, а ненавязчивая, но бдительная охрана излишней отнюдь не показалась. Смущало только общество девиц Тоцци — о чём говорить с ним, кроме как о погоде, Орсо не мог выдумать, да и любое сказанное слово обдумывал так и сяк, боясь показаться смешным. Джулия, видимо, тоже смущалась; молчаливая серьёзная девушка смотрелась очень взрослой и, казалось, обо всём имела своё взвешенное мнение, никому его, однако, не навязывая. Джулия, видимо, была в отца — то же величественное спокойствие, ничем не выдававшее переживаемых бурных страстей. Зато Серена, четырнадцати лет, напротив, говорила без умолку, смеялась, дурачилась и никому не позволяла скучать. Она и внешне не походила на отца и старшую сестру: черноволосая, смуглая, с огромными карими глазами, постоянно готовая рассмеяться. С ней юноше было несколько легче говорить, хотя бы потому, что особых усилий не требовалось — только кивать и иногда отвечать на вопросы Серены, если они не были заданы в пространство. Так бойкая девочка понемногу вытянула из Орсо всю его жизнь — её интересовало буквально всё, и, как он случайно убедился, ничего из рассказанного она не забывала. Видно, в Ринзоре Серена скучала — Орсо не заметил, чтобы у девушек было много подруг, а старшая сестра не любила шалить и веселиться вместе с младшей.