Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей - Страница 95

Этими словами я подчеркнул своё охренительное благородство и пустил небольшую шпильку в сторону Кацуми.

– Конечно же не забудем. Я – точно! – с жаром кинулась уверять меня Кацуми.

– Ты ешь‑ешь, а то перемена закончится, а ты останешься голодной, – вежливо улыбнулся я.

Ещё один ход, на этот раз направленный не только на заботу о Кацуми, но ещё и на вызов ревности Кимико. Моя предательница разместилась неподалеку и развесила уши, слушая наш разговор. Что же, пускай слышит. Это только подогреет её интерес.

А я не отказался ещё от мысли соблазнить её и узнать об адресе, где проживают господин Мацуда и сын. За пару дней до этого мы с Киоси проникли в школу темной ночью и пытались отыскать адрес самостоятельно. Увы, наша вылазка увенчалась неудачей. В списках значился только официальный адрес муниципальной квартиры старшего комиссара. И всё, больше никаких зацепок. Когда же Мизуки Сато послала туда проверить парочку своих ребят, то те принесли вести о том, что по этому адресу старший комиссар не появлялся больше полугода.

Новый адрес могла знать Кимико. Осталось только плавно подвести её к желанию встречи со мной, а там…

– Спасибо, Изаму‑кун. Я ем‑ем. Ох, знал бы ты, как мне не хватало наших разговоров…

– Кацуми‑тян, – строго сказал я.

– Дружеских разговоров. Дружеских, ну чего ты?

Кимико придвинулась чуть ближе. Эх, ей бы ещё наушник в ухо, а нам микрофон в руки… Но пусть так…

– Только дружеских, потому что моё сердце сейчас разбито, и чтобы собрать его по кусочкам потребуется время. Мой соперник был повержен, но любовь всё равно ужалила очень сильно.

Вот тут снова надо ударить по струнам романтики. Девчонки это любят. А ещё любят, когда парни из‑за них дерутся. Последние слова должны были указать, что я всё ещё влюблен и что навернул Сэтору только по причине соперничества. Судя по тому, что на губах Кимико заиграла легкая улыбка, слова достигли цели.

– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась Кацуми. – Что было, то прошло. В общем, мы сегодня сможем порепетировать нашу песню?

Я задумчиво взял новый кусочек мяса, неторопливо прожевал его и сказал:

– Вообще‑то у меня сегодня вечер не занят, так что я…

– Прошу прощения, что вмешиваюсь, – раздался виноватый голос Кимико. – Изаму‑кун, ты сможешь помочь мне сегодня с математикой?

– Я тоже могу помочь тебе, – тут же вмешалась Кацуми. – Мы с Изаму вместе подтянем тебя и в случае чего поможем и объясним.

– Ну‑у‑у, я хотела бы, чтобы это сделал Изаму. Он очень хорошо умеет… подтягивать.

Сказано это было так двусмысленно, что я мог поздравить себя с небольшой победой. Вот только победа ли это была? Вдруг это очередная ловушка?

– Кимико, Кацуми тоже хорошо знает математику, так может быть мы и в самом деле… – попытался я закинуть удочку.

– Ну нет, я ещё не готова втроём… листать учебник.

И снова эта многозначительная пауза. Краем глаза я наблюдал, как щеки Кацуми заливал румянец.

– А у тебя много примеров? Мы с Кацуми ещё хотели порепетировать.

– Немного, но они сложные. Я думаю, что на два‑три раза растянутся… Ой, то есть на два‑три часа.

И снова эта двусмысленность. О щеки Кацуми можно было прикуривать. Она недовольно взглянула на меня, мол, чего я тяну с ответом?

А чего я тянул? Всего лишь набивал себе цену. Вроде бы я влюблен, но, с другой стороны, я предан. Вроде бы рядом друг, но, с другой стороны, и трахаться охота. Вот такая вот я многосторонняя личность, запутавшаяся в себе.

Девчонки словно ощутили мой настрой и начали тянуть одеяло на себя. Первой сделала ход Кацуми:

– Изаму, но у нас номер почти не отрепетирован. Скоро выступление, а мы ещё ни разу ровно не выступили.

– А у меня проблема с косинусоидой, – при этих словах Кимико стряхнула невидимые крошки с груди, натянув ткань так, чтобы было видно – на какую именно тригонометрическую функцию она намекает. – И одной Пи… Вот всё хорошо, но одна Пи очень соскучилась по мощному тангенсу.

И сказано это было таким пошлым тоном, что Кацуми только поджала губы.

– Я не знаю, нам бы и в самом деле позаниматься номером, – усмехнулся я. – Ведь скоро выступление, а нам ещё готовиться и готовиться.

– Да, так что Кимико‑сан, Изаму должен извиниться и…

– Но, с другой стороны, мы ведь можем позаниматься и позднее. Я не думаю, что математика надолго нас увлечет, – продолжил я, как бы раздумывая.

Эх, ребята, как же приятно порой оказаться на месте дамы, из‑за которой вот‑вот схлестнутся два рыцаря. Сейчас я мстил за всех тех ребят, которые влюблялись и встречались с соперником. Мстил не сильно, скорее ради подзадоривания девушек.

И они раззадорились!

– Не думаю, что у семьи Миура закончились деньги, раз они просят о помощи одноклассника, а не нанимают высококлассного репетитора, как делали это раньше, – процедила Кацуми.

– Изаму‑кун, я сожалею о том, что Кацуми тянет тебя за заведомо провальное выступление, – произнесла Кимико. – Или ты, подруга, и в самом деле собралась выступать? И это невзирая на твою глоссофобию?

Кацуми вспыхнула ещё сильнее, хотя это было и трудно, но ей удалось. Её лицо стало похоже на помидор.

– Невзирая на что? – переспросил я.

– На боязнь сцены, – сказала с улыбкой Кимико. – Кацуми‑сан уже делала три попытки выступить, но все они заканчивались побегом со сцены. Вряд ли четвертая станет исключением из правил.

– А ты… А ты… – Кацуми аж задохнулась от возмущения.

– А я сама выбираю, с кем и когда мне заниматься… ммм… математикой, – проурчала Кимико.

О да, этот раунд остался за ней. Кацуми взглянула на меня, а я только поднял вверх руки:

– Я не встреваю. Я встану между вами только в случае драки. Ты же помнишь!

– Ну и ладно, вставляй свой тангенс в её косинусоиду, – фыркнула Кацуми, цапнула бэнто и отскочила к своему столу.

Кимико с усмешкой победителя взглянула на меня. Что же, надо чуточку притушить эту усмешку.

– Утида‑сан, не ведите себя как истеричная девушка, – произнес я, встав рядом с Кацуми. – Девяносто пять процентов людей боятся сцены. Да я сам ссыкаюсь немного, когда поднимаюсь на постамент под прицел сотен глаз. И что? На этом жизнь не останавливается. Если бы я опускал руки каждый раз, когда у меня что‑то не получается, то я был бы не я. Нет, Утида‑сан, мы выступим вместе. И я так хорошо сыграю, что все обосрутся от восторга!

– А я на барабанах могу подыграть! – поддержал меня с места Исаи Макото.

Я подмигнул ему в ответ и украдкой показал отставленный большой палец.

– Вот, у нас уже и барабанная партия будет. Да мы почти группа! Чего ты очкуешь, подруга? Всё будет в шоколаде, – чуть двинул я её в плечо.

Кацуми подняла на меня глаза и слабо улыбнулась:

– Ты думаешь… я смогу?

– А чего тут думать‑то? Надо брать и делать. Вот сегодня вечером и начнем… Вот помогу Кимико с математикой и сразу же приступим к тренировке. Нам же сегодня не надо в «Оммёдо кудо»?

– Нет, только завтра. Ладно, я не обижаюсь, Изаму‑кун. Иди, помогай Кимико с её одной Пи, – хихикнула Кацуми.

Я похлопал её по плечу и вернулся к Кимико.

– Я помогу тебе с математикой. Заодно уберусь в классе, пока ты решаешь свои задачи.

– Хорошо, – ответила предательница…

После уроков я дождался, пока все уйдут из класса и даже сделал вид, что наполняю ведро водой. Для мытья полов. На этот раз подруга Кимико не осталась с ней, а сразу же отправилась домой. У неё были свои дела, чтобы прикрывать нас лишний раз. Только улыбнулась загадочно напоследок.

Кацуми ушла с каменным выражением лица. Как будто маску памятника нацепила. Ну и ладно, надеюсь, что она меня потом как‑нибудь поймет.

Я послушал, что в коридоре больше не слышно голосов и запер дверь на ключ. Когда повернулся к Кимико, то та уже обнажила свои круглые дыньки и выставила их напоказ, как будто хвастаясь. Ну да, похвастаться было чем…

– Изаму‑кун, я была плохой девочкой, – произнесла Кимико.