Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 92

А Кронберг, наконец, успокоился. Несколько часов он неподвижно сидел в кресле, глядя перед собой и словно превратившись в статую. Затем лег в кровать. И заснул. Когда же проснулся, то это был хорошо знакомый всем Кронберг. На его лице были спокойствие и уверенность, а также его фирменная наглость. Он первым делом отправился в фитнес-зал, где занимался около часа, особенно налегая на свои излюбленные упражнения по накачиванию грудных мышц и ягодиц. Вернувшись в номер, он не меньше сорока минут провел в ванной, затем долго прихорашивался перед зеркалом, используя целую батарею различных сывороток, кремов, лосьонов, а также пудры и губной помады.

Облачился в элегантный бежевый костюм с идеально повязанным галстуком, спустился в ресторан, с аппетитом позавтракал и, приказав охране готовить его вещи к отъезду, отправился на встречу с Томом Бреннаном.

Бреннан в тот день должен был вылетать в Атланту, где вскоре должно было состояться долгожданное заседание совета директоров корпорации, на котором ожидались судьбоносные кадровые перестановки.

Между тем большинство в совете директоров по-прежнему было на стороне Элен. Она напрямую контролировала 44% голосов. Том Бреннан, хоть и был президентом корпорации, мог твердо рассчитывать только на 38% голосов. Остальные 18% составляли колеблющиеся. Элен было рано списывать со счетов. Конечно, пост первого вице-президента она в любом случае не сохранила бы, ибо превратилась в «токсичную фигуру». Но через других членов совета вполне могла сохранить теневой контроль над корпорацией. И, чем черт не шутит, даже добиться отставки Бреннана с поста президента, а уж отставки какого-то директора PR-департамента – и подавно.

В этой ситуации Скелтон лавировал между все еще могущественной Элен и стремительно набиравшим силу Кронбергом. Прежде Скелтон был просто исполнителем приказов Элен, которая рулила корпорацией. Он давно тяготился этой ролью, и его окрылила перспектива самому занять место Элен, которую открыл для него Кронберг. Но ему совсем не улыбалось становиться марионеткой Кронберга. В том числе поэтому он решился на рискованный шаг: выполнить приказ Элен и Тома покалечить возлюбленного Кронберга. Чтобы Кронберг знал: его марионеткой Скелтон не будет.

Конечно, разъяренный Кронберг мог причинить Скелтону большие неприятности. У Кронберга был опасный компромат, да к тому же, Кронберг запросто мог нашептать что-нибудь Тому. Но и у Скелтона было что предъявить на Кронберга. К тому же, Скелтон был уверен: он нужен Кронбергу в его далеко идущих планах. И Кронберг проглотит пилюлю.

Расчет шефа службы безопасности оказался верным. Элен, которая, даже находясь в Германии, продолжала плести интриги, была им довольна. И дала понять, что не станет возражать, если именно Скелтон станет первым вице-президентом вместо нее. Кронберг тоже не сказал ему ни слова по поводу происшедшего.

Что самое удивительное, Кронберг вообще никому ничего не сказал. Как будто Андреаса Фелнера с его покалеченной рукой и разрушенными надеждами не существовало. Кронберг не затрагивал эту тему не только в разговорах со Скелтоном, но и в общении с Томом.

Безупречно одетый, с тщательно уложенной прической, благоухающий дорогим парфюмом Кронберг прибыл в аэропорт. Его лицо было безмятежным и наглым. Никаких следов слез, никаких темных кругов под глазами, ни малейшей неуверенности в движениях, ни малейшей дрожи в ухоженных, наманикюренных пальцах. Воплощение успешного молодого карьериста, легко идущего по жизни. Правда, когда Кронберг ответил на рукопожатие Скелтона, то Скелтон отметил, что рука молодого интригана, обычно мягкая и теплая, теперь была холодна как лед.

Кронберг легко взбежал по трапу и вошел в бизнес-джет, где уже находился Бреннан, который заметно нервничал. Он не знал, как поведет себя его любовник. А тут еще на носу было чертово заседание совета директоров, к которому Том был не готов психологически. Обычно его роль сводилась к надуванию щек в председательском кресле и участию в фуршете. Все важные вопросы были согласованы заранее под руководством его дражайшей супруги. Но теперь все было иначе. Предстояла схватка. И Том трусил. Ему очень нравился вкус власти, но сражаться он не любил. Ему хотелось, чтобы за него сражались другие.

И если Мэт от него отвернется… Том знал, что в одиночку не справится. Он уже проклинал день и час, когда приказал Скелтону “разобраться” с Фелнером. Нет, о судьбе Фелнера он ничуть не сожалел, наоборот, испытывал мстительное удовлетворение. Но сожалел, что не рассчитал момент. Надо было все это сделать позже, позже! Когда чертово заседание пройдет, а сейчас ему была нужна поддержка Мэта!

И Том был готов буквально расцеловать своего опасного союзника и неверного любовника, когда понял, что тот не намерен устраивать сцен, закатывать истерики и даже упоминать о случившемся. Матиас вел себя так, как будто в Нью-Йорке не произошло ничего особенного. Развалившись в кресле рядом с Томом, он рассказывал о переговорах с PR-агентствами своим обычным самоуверенным тоном. Он даже чуть-чуть склонил голову к Тому и как бы невзначай положил руку на подлокотник кресла. Когда Том накрыл эту холеную руку с черным опалом своей рукой, Матиас не попытался ее отобрать. Он не вздрогнул, не отодвинулся. У Тома отлегло от сердца. Он, конечно, все еще опасался, что Матиас внезапно нанесет ему удар (он понимал, что у его любовника хватит и хладнокровия, и коварства), но все же уверенности у Тома прибавилось.

- Думаешь о предстоящем заседании? - голос Матиаса был нежным и почти мурлыкающим, как будто он нашептывал на ухо любовнику нечто интимное.

- Да, - вздохнул Том. - Ты ведь знаешь, нет уверенности, что все пройдет гладко. Большинство в совете - на стороне Элен.

- Не преувеличивай, - улыбнулся Матиас. - У нее было большинство, пока она была в силе. Крысы всегда бегут с тонущего корабля. А твоя супруга - тонущий корабль.

- Ты плохо знаешь Элен, - озабоченно сказал Том.

- Я? - улыбка Матиаса стала саркастической. - Да. Я ее плохо знаю. И, признаюсь честно, предпочел бы никогда не знать, - в его голосе зазвенела неприкрытая ненависть. - Не знать, не видеть, не слышать… Но это ничего не значит. Твоя жена проиграла.

- Еще нет. Она так просто не сдастся.

- Ее сдадут другие, - уверенно заявил Кронберг. - В первую очередь те, кто больше всех лизал ей задницу. Теперь они будут спасать свои задницы.

- Я предпочел бы думать только об одной заднице. Очень сладкой. Ты знаешь, о чьей именно, - осмелев, Том полез рукой за спину Матиаса.

Тот хихикнул.

- Не беспокойся, эта задница тебя не разочарует, - произнес он манерно, а затем вновь посерьезнел. - Послушай, Том. В совете директоров 17 членов, включая тебя.

- И Элен, - с досадой заметил Том.

- Да, пока.

- Я твердо могу рассчитывать всего на шесть голосов. Остальные - ставленники моей супруги или ее сторонники.

- Бывшие сторонники, - уточнил Матиас. - Ситуация изменилась. Для нужных решений тебе нужно получить всего три голоса в совете. В дополнение к имеющимся у тебя шести.

- Нет. Для некоторых решений требуется две трети, а для наиболее важных - три четверти голосов совета.

- Чтобы сменить первого вице-президента, достаточно простого большинства. А когда это произойдет, то все сторонники твоей милой супруги разом прибегут к тебе. Итак, нужно три голоса. Скелтон! - Кронберг небрежно махнул шефу службы безопасности, сидевшему на другой стороне салона, тот подошел.

- Вы должны были провести беседы с Фоем и Седдоном, - начальственным тоном произнес Кронберг, даже не предлагая Скелтону сесть. - Каковы итоги?

В глазах Скелтона мелькнула ненависть к этому молодому выскочке. Он без приглашения уселся в кресло напротив.

- Да, я говорил с ними, - проговорил он невозмутимо. – Седдон оказался покладистым. Он будет голосовать за смену первого вице-президента.

- Только Седдон?

- Фой оказался невосприимчив к аргументам, - Скелтон смотрел в сторону.