Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 76

Положение, в котором оказалась Элен Бреннан, становилось все более угрожающим, и слова ее сына вряд ли могли поколебать сформировавшееся мнение о том, что именно авантюры Элен стали главным источником бед, свалившихся на Бреннанов.

Разумеется, многое писали и о Кронберге: как о новом любовнике Тома Бреннана и его фаворите в компании. Скандальным считался даже не тот факт, что Бреннан открыто стал жить с молодым мужчиной, а то, что Кронберг в считаные месяцы сделал стремительную карьеру в корпорации, заняв один из ключевых постов. Это считалось откровенным нарушением корпоративной этики и даже конфликтом интересов.

Но тут произошло самое интересное. Общественное мнение, изначально настроенное против Кронберга, которого считали шлюхой, делавшей карьеру на своей заднице, неожиданно стало склоняться в его пользу. Этому способствовали личные качества самого Матиаса. Именно он, заняв пост директора PR-департамента, стал медийным лицом Brennan, то есть занял место, которое некогда цинично обещал незадачливому Лейку.

С первого дня пребывания в новой должности Кронберг взял инициативу в свои руки, раздавая интервью направо и налево и буквально не слезая с телеэкранов. Действовал он на удивление умело и талантливо, словно специально обучался искусству актерского мастерства и пиара. Он сразу стал упирать на то, что бизнес Brennan абсолютно прозрачен и законен, свидетельством чему являются итоги многочисленных финансовых и прочих проверок. Нет сомнений, что и новые проверки, инициированные министерством финансов США, сенатским подкомитетом по финансовому контролю, антимонопольной службой, министерством юстиции и, наконец, ФБР, лишь подтвердят очевидное: Brennan Copporation никак не связана с нелегальным бизнесом, ни прямо, ни косвенно. При этом, говоря о корпорации, Кронберг старательно избегал выражения «кровавые алмазы».

Зато, говоря об Элен Бреннан, формально сохранявшей пост первого вице-президента корпорации, Кронберг принимал не осуждающий, но задумчиво-грустный вид. Он производил впечатление молодого человека, который сам, вместе с аудиторией, пытается понять, как могла такая женщина как Элен Бреннан, казавшаяся живым воплощением американской мечты, иммигрантка, пробившаяся в самые верхи бизнес-элиты, как могла эта женщина оказаться вовлеченной в отвратительный бизнес, связанный с гражданскими войнами в Африке, нелегальным экспортом «кровавых алмазов», поставками оружия для экстремистских группировок на Ближнем Востоке. Да, Кронберг неизменно подчеркивал, что все эти обвинения еще требуют доказательств и вину миссис Бреннан может установить только суд. Но в целом его эскапады, касавшиеся Элен, создавали у аудитории полное впечатление ее виновности, рисовали образ циничной, алчной, бессердечной, двуличной женщины, погрязшей в преступлениях.

Кронберг говорил по-английски бегло, но с весьма заметным акцентом, однако даже это странным образом придавало убедительности его словам, создавало некий шарм. Он совершенно не походил на пресс-секретарей корпораций, которые с приклеенными улыбками или фальшиво-многозначительными лицами пытаются профессионально лгать. Нет, Кронберг, своим нетипичным имиджем вызывал доверие публики: он не убеждал, не переубеждал, не отрицал, не угрожал, но как будто размышлял вместе со всеми: как же все это могло случиться?

Несмотря на ограниченность времени и жесткие рамки телеэфира, он даже умудрялся пускаться в философские рассуждения. О том, что изначально толкает человека на чудовищные поступки. Именно в эти рассуждения он и вплел историю об Антоне Вальковском - первом сыне Элен. О его существовании знали очень немногие, а в официальных биографиях Элен он вообще не упоминался. А Кронберг с изящно-задумчивым видом вывалил эту историю в одном из телеэфиров, рассказав, что Элен в свое время бросила своего сына в России на произвол судьбы, погнавшись за выгодным замужеством в США, и что ее ребенок очень страдал из-за поступка матери. Кронберг дошел до того, что задавался вопросом: была ли гибель Антона в автокатастрофе случайной. Он говорил, что не хочет думать о версии убийства сына Элен (хотя слово «убийство» он повторил три или четыре раза, незаметно внедряя его в сознание телезрителей вкупе с намеком на возможную причастность к этому Элен). По словам Кронберга, возможно, это было самоубийством отчаявшегося подростка, лишенного материнской заботы. Он не преминул рассказать о том, что хорошо знал сына Элен и не постеснялся продемонстрировать перед телекамерой кольцо с черным опалом, которое было подарено ему Антоном. С простодушно-непосредственным видом рассказал о том, что знал Антона и что тот да, действительно, в последние месяцы перед смертью очень страдал от того, что оказался совершенно не нужен матери. У него была настоящая депрессия, и, возможно, именно она подтолкнула юношу к тому, чтобы сесть пьяным за руль. Все мысли Антона тогда были о том, почему мать с ним так поступила, завершил свою мысль Кронберг, вбивая самый крепкий гвоздь в гроб репутации Элен Бреннан.

Само собой, значительная часть вопросов касалась и его самого, а также его роли в крушении семьи Бреннанов (хотя бракоразводный процесс еще не начался, но было ясно, что никакой семьи больше нет, да, как оказалось, никогда и не было). Здесь Кронберг с видом, полным собственного достоинства, говорил, что считает себя не вправе отвечать на вопросы, касающиеся личной жизни. Что он не видит в своей карьере никакого нарушения корпоративной этики или конфликта интересов. Впрочем, конечное решение должен принимать совет директоров Brennan, заседание которого запланировано на самое ближайшее время. И если совет директоров сочтет его пребывание в корпорации нежелательным, то он сразу же подаст в отставку. В конце концов, ему не впервые начинать с нуля, до прихода в Brennan он сам создал финансово-аналитическую фирму и это был весьма удачный стартап, поэтому он, Кронберг, не собирается держаться за свое нынешнее кресло двумя руками. И, кстати, желает того же миссис Бреннан, которая уже несколько раз отказалась добровольно покидать пост первого вице-президента корпорации, хотя не может не понимать, что в нынешней ситуации это бросает тень на Brennan.

Том Бреннан, которого публичные откровения Кронберга, поначалу шокировали и он даже закатил своему любовнику пару скандалов, в конце концов, признал, что выбранная Мэтом стратегия оказалась весьма удачной. Возможно, даже наилучшей в этой ситуации. Опросы общественного мнения, проведенные по заказу Brennan, показывали значительное преимущество тех, кто считал, что во всем повинна Элен Бреннан с ее непомерным честолюбием и авантюризмом. Меньшинство считало, что бизнес Бреннанов изначально являлся криминальным. По поводу каминг-аута Тома и его сожительства с Кронбергом мнения разделились примерно 50 на 50, и это было уже совсем неплохо.

Но если Том был доволен действиями Матиаса, то Элен, по-прежнему остававшаяся во франкфуртском заточении, готова была лезть на стенку от бессильной ярости. Она уже проклинала тот день и час, когда в своей самоуверенности приняла решение отправиться в длительную деловую поездку по разным континентам, рассчитывая держать мужа в напряжении и, возвратившись, дать пика под зад Кронбергу. Это было ее роковой ошибкой. Теперь она даже не могла вернуться в США, поскольку ФБР уже получило ордер на ее арест.

Это был конец. Конец блестящей карьеры Элен Бреннан, которую она сделала с таким трудом. Ради которой пожертвовала всем. В первую очередь маленьким сыном, память о котором теперь так цинично извалял в грязи Кронберг. Кронберг. И он должен был за это ответить.

***

Франкфурт-на-Майне, декабрь 2015 года

- Да, Крис, адвокаты уже прибыли, встреча через час, - Элен в этот раз не курила в окно, а лежала на кровати в палате франкфуртского госпиталя, больше смахивавшей на президентский люкс. – Меня интересует другое. Ты говорил, что этот Фелнер прилетел в Нью-Йорк. И туда же прибыл мой идиот-муж. Отлично. Они намерены встретиться? Более чем отлично. Ты знаешь, что делать. Удачи!