Второму игроку приготовиться (ЛП) - Клайн Эрнест - Страница 96

Я поднял Жезл Воскрешения.

«Давайте посмотрим, действительно ли эта штука работает», — заявил я.

Я активировал артефакт, держа его в воздухе, и на моем интерфейсе появилось меню управления. Оно содержало длинный, прокручивающийся, расположенный в алфавитном порядке список имен пользователей ОНИ, а также имена их аватаров, время и дату их последнего входа в ОАЗИС.

Под списком имен находилась большая кнопка «Воскресить».

В списке был каждый пользователь ОАЗИСА, когда-либо надевавший гарнитуру ОНИ. Большинство из этих пользователей были живы, но некоторые из них были помечены как умершие.

Жезл Воскрешения позволял мне создавать цифровые копии реальных людей в качестве автономных ОИП внутри ОАЗИСА. И не имело значения, были ли эти люди живы или нет. Я мог клонировать живых или воскрешать мертвых одним нажатием кнопки.

Я продолжал просматривать алфавитный список оцифрованных человеческих душ. Я быстро нашел резервные копии себя, Эйч и Сёто.

Файл сканирования мозга, прикрепленный к моей учетной записи, имел ту же временную метку, что и мой последний вход в ОНИ за день до этого.

Если бы я захотел создать цифровой клон самого себя в ОАЗИСУ, мне нужно было бы только выделить свое имя в меню управления и нажать кнопку «Воскресить».

Мой разум потрясен последствиями. Будут ли люди страдать от кризиса идентичности, если им вдруг придется делить ОАЗИС с бессмертной резервной копией себя? Которой не нужно было ни есть, ни спать, ни работать, ни платить за квартиру?

Конечно, последствия использования технологии ОНИ для воскрешения копий умерших были не менее масштабными. То, что изобрел Холлидей, было не что иное, как доступное, надежное, потребительское бессмертие.

Я прокручивал эту «базу данных сознаний», пока не нашел единственное и неповторимое сканирование Огдена Морроу. Тот, что был сделан всего за день до этого, во время его последнего входа в ОАЗИС. Затем я выбрал и активировал его.

Произошла вспышка света, и перед нами появился аватар Огдена. Теперь он выглядел намного моложе. Его аватар выглядел так же, как настоящий Ог, когда ему было около двадцати лет. Затем я вспомнил, что смотрю не на аватар. Это был настоящий Ог. ИИ-копия его умершего аналога, с той же личностью и воспоминаниями.

Реинкарнированная копия Ога помнила все, что пережил настоящий Ог, вплоть до момента последнего сканирования мозга. Во всех смыслах и отношениях я просто вернул его к жизни — и при этом он стал бессмертным.

Я собирался объяснить Огу, что произошло и кем он теперь является, но к тому времени он уже заметил Леукосию, а она — его. Они бросились друг к другу в объятия. Она ждала, что он поцелует ее первым. И как только он это сделал, она поцеловала его в ответ — и гораздо дольше.

Мы с Арт3мидой отвернулись, чтобы дать им возможность побыть наедине. Я пытался придумать что-нибудь умное или глубокое, чтобы сказать о том, чему мы только что были свидетелями. Но прежде чем я успел что-то придумать, я почувствовал, как Арт3мида взяла мою руку в свою и положила голову мне на плечо. Она плакала.

Когда она немного успокоилась, я снова поднял Жезл Воскрешения.

«Эта штука может вернуть любого, кто когда-либо пользовался гарнитурой ОНИ», — сказал я ей. «Даже если их уже нет в живых».

Я внимательно наблюдал за лицом Арт3миды, чтобы оценить ее реакцию. Она неуверенно посмотрела на меня, как бы подтверждая, что то, что я только что сказал, действительно означает то, что она думает. Когда я кивнул, в ее глазах вспыхнула искра надежды.

«Вы можете вернуть копию любого прошлого пользователя ОНИ?» — повторила она.

Я кивнул. Затем я вручил ей Жезл Воскрешения и объяснил, как им пользоваться. Она не колебалась. Она взяла его у меня и активировала, затем потратила несколько секунд на поиск имени своей бабушки в базе данных сознания и выбрала его.

Через долю секунды перед ней появилась Эв3лин, аватар ее покойной бабушки из ОАЗИСА. Она использовала скан эватара, сделанный до появления признаков болезни, поэтому она выглядела точно так же, как и в реальном мире. Это была мать матери Саманты, Эвелин Опал Кук.

«Бабушка?» — прошептал Арти очень дрожащим голосом.

«Сэм? — ответила она. — Это ты?»

Очевидно, ее бабушка была единственным человеком, которому могло сойти с рук называть ее так, потому что она кивнула. А потом они бросились друг другу в объятия.

Я отвернулся, чтобы дать им возможность побыть наедине, но обнаружил, что снова смотрю на Ога и Киру, которые все еще целовались в нескольких футах от меня. Я отошел к противоположной стороне святилища, чтобы побыть наедине со своими мыслями.

Наблюдая за этими двумя невозможными, радостными воссоединениями, я тоже испытывал счастье. Неподдельной, безудержной радости. И я не воспроизводил запись ОНИ о радости, полученной из вторых рук кем-то другим, где-то в другом месте, в какое-то время в прошлом. Это была моя собственная, с трудом завоеванная и заработанная высокой личной ценой. Человечество только что стало обладателем еще одного странного, чудесного и неожиданного подарка — такого, который изменит саму природу нашего существования, даже больше, чем ОАЗИС или ОНИ.

Глядя на Жезл Воскрешения в руке моего аватара, я не мог не вспомнить о своей собственной матери. Я бы отдал все свое состояние и все, чем владел, чтобы вернуть ее, даже если бы это было всего на один день. Чтобы я мог снова поговорить с ней, извиниться за то, что не позаботился о ней лучше, и сказать ей, как сильно я по ней скучал.

Но Лоретта Уоттс умерла более десяти лет назад, задолго до выхода ОНИ. На серверах ОАЗИС не было резервных копий ее сознания. Моя мать не вернется. Как и мой отец. Теперь они оба жили только в моих воспоминаниях.

Тогда я понял — эти воспоминания о моих родителях будут жить вечно, вместе со всеми остальными моими воспоминаниями. Потому что я собирался жить вечно. Мы все собирались. Каждый человек, который когда-либо надевал гарнитуру ОНИ.

Возможно, мы станем частью последнего поколения, когда-либо знавшего, что такое человеческая смертность. С этого момента смерть больше не будет властвовать над нами.

Мы были свидетелями рассвета постчеловеческой эры. Сингулярность посредством симулякров и симуляций. Последний подарок человеческой цивилизации от беспокойного, но блестящего ума Джеймса Донована Холлидея. Он доставил всех нас в этот цифровой рай, но его собственные трагические недостатки не позволили ему самому пройти через его врата.

Через несколько минут появились аватары Эйч и Эндиры, а через несколько секунд после этого телепортировались Сёто и Кики, которые присоединились к нам на вершине горы, где находилось Святилище Леукосии.

Как только их аватары закончили рематериализацию, все четверо подбежали к нам и обняли меня. Когда они отпустили меня, то, наконец, повернулись и увидели, что Леукосия и Ог стоят там, все еще заключенные в объятия, прижавшись друг к другу, и шепчут друг другу неслышные слова. А в другом направлении они увидели Арт3миду, все еще находящуюся в процессе слезного воссоединения с аватаром своей бабушки, Эв3лин.

И тут у них челюсти отвисли в одно мгновение.

«Что случилось, ребята?» спросил я. «Вы выглядите так, будто только что увидели призрака».

«Два призрака», — ответила Эйч. «Нет, пусть будет три! Срань господня. Что, черт возьми, произошло?»

Я рассказал им всем, что произошло. После этого я показал им Жезл Воскрешения и рассказал, что он может сделать.

После того как мы дали Арт3мисде еще несколько минут, чтобы наверстать упущенное с Эв3линой, я прервал их и попросил Арти присоединиться к нам для приватной беседы. Я попросил Ога тоже присоединиться к нам. Затем Высшая Пятерка провела импровизированное собрание совладельцев прямо на ступенях замка Анорак, чтобы решить судьбу вновь воскрешенных ИИ.

Всем нам было ясно, что мир еще не готов принять оцифрованных людей за людей. Еще не готов — и, возможно, никогда не будет готов. Инцидент «Анорак», как его стали называть, еще больше посеял семена недоверия к искусственному интеллекту. Ущерб, который, возможно, никогда не будет устранен.