Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария - Страница 23

Теперь нужно снизить температуру. Бледная кожа и сильный жар — плохой признак. Еще ведь надо подумать о…

Подумать она не успела. На лестнице раздались шаги. В спешке нырнув под кровать, Гведолин еле успела подтянуть к себе сумку с лекарствами.

— Вода Пречистая, Терри… Окно открыто! — Женщина, вошедшая в комнату, нервно стукнула рамой так, что задребезжали стекла. — Будто нарочно мое терпение испытывает.

Мать Терри — а вошедшая женщина, скорее всего, была именно ею, — пробормотала что-то еще. Прошлась по комнате, отодвинула стул, грохнула крышкой кастрюли.

Хорошо, что Гведолин успела скинуть ш-приц и весы под стол. В комнате темно и есть надежда, что мать Терри не заметит странных чужих вещей.

Женщина остановилась прямо напротив кровати. Слишком близко, Гведолин могла, при желании, легко коснуться обтянутой чулком ноги.

— Мой мальчик, — кровать заскрипела, прогибаясь под весом. — Ноги подвинулись — видимо, мать Терри присела на край кровати. — Как же все несправедливо, нечестно, не вовремя. Просто невозможно… я не могу тебя потерять… все мы не можем. Да и невеста расстроится.

Невеста… Какая невеста? Терри никогда ничего ни про какую невесту не рассказывал. Дышать разом стало тяжело, нос зачесался, в глазах защипало. Это от пыли, всего лишь от пыли, которая в избытке покоилась под кроватью.

Мать Терри посидела еще немного. Затем послышался сдавленный «чмок» — видимо, поцелуй. Шорох юбок и удаляющиеся шаги вниз по лестнице.

Все, можно вылезать. Гведолин вылезла — растрепанная, пыльная, растерянная.

Нет, не стоит отвлекаться на посторонние мысли. Она вылечит Терри, по крайней мере, попробует. Ведь он сделал для нее столько хорошего — научил читать, думать, действовать. Она должна, просто обязана отплатить ему за доброту к ней. А потом она просто уйдет. В конце концов, Гведолин всегда знала, что так все и закончится. Разве может быть по-другому?

Полдела сделано, но надо спешить. Мать Терри может вернуться в любое время.

Гведолин вытряхнула содержимое сумки на стол. Маленький ковшик с крышкой — для заваривания трав. Вода, оставленная в графине, как нельзя кстати. Гведолин вылила ее в принесенную посудину, на глаз бросила туда же горсть сухого корня алтея, соцветия ромашки и тысячелистника. Подкинула в мирно тлеющий камин пару поленьев — благо, несколько штук валялось у стены комнаты, и не нужно было спускаться за ними снова во двор.

Теперь осталось вскипятить и настоять.

За окном разбушевался дождь вперемешку со снегом. Хороший знак. Значит и погода на ее стороне. Необходимо сбить жар. В платяном шкафу Терри нашлось небольшое полотенце. Если вывесить полотенце за окно, меньше чем через огарок можно будет приступать к влажному обтиранию.

Гведолин искренне удивляло, почему родители Терри перестали бороться? Доктор сказал, что нет надежды. И они поверили, попусту опустили руки… Конечно, ведь их никто не учил различать знаки.

Бабка Зарана много внимания уделяла знакам.

— Смотри, наблюдай и запоминай, — поучала она Гведолин. — Если мироздание не захочет, все усилия твои будут напрасны. А если захочет — покажет знаками, поспособствует помощью, удивит возможностями. Тебе лишь нужно научиться отличать.

— Как отличать, бабушка? И что за мироздание такое — захочет, не захочет…

— Знаки. Учись отличать знаки, деточка. А мироздание просто стремится сохранить равновесие. Само по себе оно слабо — люди глухи и слепы, знаки для них — пустой звук. Но мироздание нашло выход, сотворив ведьм и наделив их силой, поддерживающей равновесие.

— Разве ведьмы не творят зло, бабушка? За что же их преследуют, ловят, сжигают на кострах?

— Ведьмы не зло в своей сути, деточка. Зло — это люди. Ужасные поступки, которые они творят, обещания, которые не выполняют. Ложь, зависть, измена, похоть, обман — столько пороков… А исправлять ведьмам. Спрашиваешь, как работает их дар? Ведьмовская сущность возвращает людям их собственные грехи. А после этого… Ты даже представить себе не можешь, как ужасна, порой, бывает людская ужасна. И ведь сами виноваты, а обвиняют во всем первую, подвернувшуюся под руку, ведьму.

— Похоже, это и не дар вовсе, а проклятие. Но… как же так? Я не понимаю, бабушка.

— Это сложно, — проскрипела бабка Зарана. — Вот если станешь ведьмой…

— А я могу?

— Можешь. Любая целительница может.

— А я целительница?

— Даже не сомневайся. Знаешь свою родню?

— Я сирота, — выдохнула Гведолин. — Нет у меня никакой родни.

— То-то и оно. Дар передается по наследству. Если бы знать, были ли у вас в роду ведьмы…

Были у них в роду ведьмы или нет — какая теперь разница? А знаки и впрямь повсюду. Гведолин научилась различать их довольно быстро.

Она нашла нужный дом. Не замерзла и не заболела, пока ждала. Во дворе не оказалось собак. Она не сломала себе шею, свалившись с яблони. Терри нашелся в одной из комнат. Мать Терри не обнаружила ее под кроватью. И дождь со снегом позволили сбить температуру. А лекарство? Чудо, что ей только удалось вырастить плесень! Она пробовала такое лишь однажды и под руководством старой целительницы. Мироздание способствовало, помогало, предоставляло шанс.

А значит, все будет хорошо. Терри выздоровеет…

Барсучий жир в маленькой стеклянной баночке. Барсука задрал Мел — отличный охотник, ко всем прочим его достоинствам. А банку она просто нашла. Обычно банки — такая роскошь! — просто так даже в мусоре не валялись. Гведолин посчастливилось обнаружить банку той зимой, в разгар эпидемии. Банка одиноко лежала возле закрытой лавки старьевщика, а кучке бродяг и нищих тогда было немного не до сбора мусора. Случайная и удачная находка.

Нужно стащить с Терри рубашку — она прилипла к телу и не хотела сниматься без боя. Густо намазать барсучьим жиром грудь. Мазь втереть. Проделать то же со спиной. А предварительно Терри перевернуть. Он тяжелый, хоть и сильно исхудал.

Рубцы и шрамы ниже грудной клетки и на спине теперь сильнее бросались в глаза. Кожа, утратившая былую эластичность, собиралась складками, нависающими над рубцами. Откуда у него эти шрамы? Гведолин не спрашивала. Захочет, сам расскажет.

Теперь самое главное. Магический лечебный дар у целителей слабенький, не то, что у ведьм. Но она приложит все усилия, она постарается.

Вспомнилось очередное напутствие от бабки Зараны: "Приложить руки к очагу поражения. Сосредоточится, отрешиться от сущности окружающего мира. Вспомнить все хорошее, что когда-либо с тобой произошло".

Две узкие прохладные ладошки уперлись Терри в грудь. Вспомнить все хорошее? Это всегда было труднее всего. Потому что хорошего в ее жизни было слишком мало.

Но ведь недавно все изменилось. И все благодаря Терри. Воспоминания — яркие, причудливые, красочные, как крылья бабочки, возникали легко, прорастали теплом и светом, сочившимся из ладоней.

Вот Терри протягивает ей помидор, смешно кривится, когда сок от него брызгает во все стороны. Провожает ее до работного дома.

Их встречи… Предвкушение, от которого застывает сердце. Полынная горечь расставания. Ожидание и надежда — до следующей.

Он учит ее читать, ей любопытно и немного страшно. Она твердит, что ничего не получится, он же говорит, что ей недостает веры в себя. А буквы легче запоминаются в детской считалочке, постепенно складываясь в слова, а слова — в предложения.

Каждый раз он рассказывает ей что-то новое. О далеких городах и странах, о которых читал, где мечтает побывать. В некоторых из них совсем не бывает зимы — как такое возможно? — а в некоторых лето настолько короткое, что цветы едва успевают распуститься, не говоря уже о том, чтобы деревья плодоносили. Есть страны, которые омывает море. Море — это такое большое озеро, даже больше чем Стылое, только вода в нем соленая. Соль доставляют из-за моря вместе с некоторыми видами специй, изысканных тканей, ливийским табаком, каурским чаем, а также пряностями настолько дорогими, что продают их на вес золота.