Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 170

– Что-то Монтгомери явно не в настроении, – заметила Джинни, глядя куда-то за стол преподавателей. – А у нас сегодня опрос… Интересно, сильно он зверствовать будет?..

Семикурсники с интересом посмотрели в сторону профессоров. Профессор Трансфигурации в самом деле безмолвно метал молнии взглядом, из-за чего Слизнорт смотрел на него с удивлением. Сидевшая рядом Ребекка ничего не замечала, пила кофе и с интересом читала «Ежедневный Пророк».

Разговор за столом свернул на обсуждение плохого настроения Монтгомери, а Миранда украдкой смотрела на Гарри. Тот казался расслабленным и пребывал в приподнятом настроении – ни намека на тревогу Миранда в нем не заметила. А ведь Гарри был бы первым человеком, который мог каким-то образом догадаться, что Волдеморт вернулся, однако сейчас никакие тяжелые раздумья и сомнения его явно не одолевали.

Тем не менее, Миранда была вполне уверена в том, что произошло прошлой ночью. Он вернулся. Ее потемневшая татуировка и Чёрная Метка Малфоя – лучшее тому подтверждение.

В таком случае остаётся вопрос – кто похитил крестраж и кто вернул его к жизни? Неужели она должна поверить в то, что какой-то скрывающийся от правосудия Пожиратель Смерти проник в башню Гриффиндора, украл кольцо и тут же воскресил самого известного темного волшебника? Но ведь такое не провернешь экспромтом, нужна долгая подготовка! Она что, должна поверить, что кто-то из Пожирателей скрывается сейчас в Хогвартсе под Оборотным зельем? Опять?!

Впрочем, есть всего один способ получить ответы на все вопросы – непосредственно от того, кто может их дать. Способ довольно рискованный, но она должна сделать это. В конце концов, есть и ее ответственность в том, что лорд Волдеморт воскрес и теперь свободно бродит по миру, пока никто ничего не подозревает. Решение, которое она приняла, было мгновенным и окончательным – будто в голове что-то щелкнуло.

Студенты потянулись из зала, и Миранда заметила, как Блейзу Забини пришлось потрясти Малфоя за плечо, прежде чем тот очнулся и поднялся из-за стола. У Драко были абсолютно больные, почти безумные глаза.

Ее собственная нервозность становилась все сильнее, и к вечеру Миранда уже не могла найти себе места от ожидания встречи. В ней смешалось множество эмоций – страх, тревога, ощущение какой-то обреченности, и разбавляло этот безумный коктейль смутное ожидание… нетерпеливое ожидание. Уроки в этот день она еле высидела – причём последним занятием шли Чары, которые у Гриффиндора были совместно со Слизерином, и Флитвик даже вычел у обоих факультетов штрафные баллы – и Миранда, и Малфой были настолько рассеянны, что единственные со всего курса не справились с заданием. После этого Миранда торопливо одернула себя, подумав, что меньше всего ей нужно, чтобы Малфой обратил внимание, в каком схожем состоянии они оба находились.

Аппетит отбило напрочь, и на ужин она не пошла, а вместо этого бездумно бродила по коридорам замка до самого отбоя. Когда наступил комендантский час, Миранда заперлась в пустом классе, убедилась, что поблизости нет ничьих любопытных глаз, превратилась в ворона и вылетела в окно. Путь до Хогсмида был ей хорошо знаком, а во мраке ночи глянцево-чёрная птица становилась практически невидимой.

До самой деревни она долетать не стала, спустилась к безлюдной дороге и превратилась в человека. Волшебная палочка была в руке, чёрная гриффиндорская мантия слегка подрагивала на ветру. Осмотревшись по сторонам, Миранда трансгрессировала.

Она снова стояла в небольшой рощице недалеко от морского берега, где проходили их с Томом тренировки в 1945-м. В этом месте Миранда не была с того самого дня, как вернулась в будущее, и сейчас в ее душе что-то защемило, когда она огляделась. Но она твердо помнила о том, что не может позволить себе сейчас расклеиться, и потому не стала предаваться воспоминаниям, а вместо этого оттянула ворот блузки и дотронулась волшебной палочкой до татуировки на ключице.

Миранда была вполне уверена в том, что делает. Слова Вильгельмины она помнила хорошо – что из крестража вернется к жизни не только Том Реддл, но смесь Тома и лорда Волдеморта, и, следовательно, рассчитывать на теплый прием ей не стоило. Но она твердо знала, что должна сделать хоть что-то. Если он и в самом деле воскрес, она должна увидеть его и понять, кто именно теперь ходит по земле. И она сама должна приложить все силы для того, чтобы отвлечь внимание этого человека на себя. Разумеется, это было опасно, и ее собственная жизнь значительно обесценивалась, но она должна была узнать его планы, мотивы и приложить все силы для того, чтобы направить их в другое русло, если лорд Волдеморт вновь задумает устроить очередную войну.

В этом не было никакого самопожертвования и благородства, Миранда вовсе не ощущала себя героиней. Она просто должна была это сделать. И она почти не испытывала сомнений – ведь сегодня, несмотря на все смятение и тревогу, она впервые за почти полтора года почувствовала себя живой.

Она простояла там среди деревьев довольно долго, не менее получаса, пока не поняла, что на ее призыв никто не откликнется. В том, что татуировка работала, Миранда не сомневалась – не зря она за одну ночь вернула четкость – но вот то, что в роще, кроме нее, так никто и не появился… Это беспокоило. С одной стороны, она испытала абсурдное облегчение, ведь этим вечером ей не придется почувствовать на себе гнев Темного Лорда, но с другой… Он проигнорировал ее, а это уже было плохо. У нее был единственный шанс узнать, что лорд Волдеморт планирует делать теперь, единственная возможность узнать хоть что-то наверняка, не строя догадки и предположения. Но сам он увидеть ее не пожелал, несмотря на то, что она своими руками дала ему прекрасную возможность поквитаться с ней сразу же за все – за ее бездействие, за то, что в битве за Хогвартс она выступила против него… Так почему он не пришел? Ему теперь настолько плевать на нее, что он считает ее недостойной даже его гнева?

Когда в душе окрепла уверенность, что она лишь впустую теряет время, Миранда тем же путем, что прибыла сюда, вернулась в Хогвартс. На душе было неспокойно, и впервые за долгое время она понятия не имела, что должна делать дальше.

***

Две недели пролетели, как в тумане. Миранда училась, ела, делала домашние задания, общалась с одноклассниками, но действовала в каком-то полубессознательном состоянии. От этого тяжелого, почти летаргического сна она пробуждалась лишь раз в день – утром в Большом зале, когда получала у сипухи «Ежедневный Пророк» и просматривала его от первой до последней страницы. Каждое утро она ожидала увидеть там смутно тревожные известия, непонятные для всех остальных, но способные пролить свет на происходящее лично для нее – чье-нибудь загадочное исчезновение, смерть, разрушение, нападение дементоров, оборотней или великанов – что угодно… Но «Пророк» не писал ни о чем более серьезном, чем об очередных процессах над очередными Пожирателями Смерти или болезни певицы Селестины Уорлок.

Как он будет действовать теперь, когда о нем никто не знает? Как распорядится этим преимуществом, какие первые шаги предпримет? Кому станет мстить?

На этой мысли она вся цепенела от страха, чувствуя, как желудок начинает противно трепыхаться. Да, на доме Фростов стоит достаточно охранных заклинаний, но отец все же ослабил защиту, когда большая часть Пожирателей смерти оказалась переловлена…

Единственным способом для Миранды выяснить хоть что-то стало наблюдение за Малфоем, хотя и от него толку было мало. Выглядел он все так же неважно, и Миранда не сомневалась, что Драко как-то обсуждал случившееся с Люциусом, но, разумеется, узнать об их умозаключениях у нее возможности не было.

Что-то переменилось в один из последних сентябрьских дней, когда Миранда сидела утром в Большом зале. Когда в окна под потолком влетело несколько десятков сов с почтой, перед ней внезапно села их семейная сова Метелка. Поскольку письмо от мамы Миранда получила буквально пару дней назад, она немедленно села прямее, чувствуя, как внутри нее что-то кольнуло от дурного предчувствия. Сонное оцепенение как рукой сняло, окружающие люди и обстановка словно разом обрели четкость. На конверте она узнала каллиграфический почерк отца.