Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 169

Затем он поднялся на ноги и без волшебной палочки, небрежным движением кисти наколдовал себе мантию, соткавшуюся из воздуха. Молодой человек полной грудью вдохнул сырой осенний воздух и закашлялся – за столько месяцев легкие отвыкли от работы, и с непривычки закружилась голова. Босые ноги ощущали холод пола, глаза быстро привыкли к темноте и теперь вылавливали детали обстановки – он словно находился в эпицентре взрыва. Большую часть второго этажа снесло начисто, вокруг валялись остатки мебели, стекла, какой-то мусор. На стенах – почерневшие обрывки некогда веселых ярких обоев, которыми можно было обклеить только детскую. По углам висела застарелая паутина, деревянные полы были почти уничтожены дождями, снегом и ветром.

На красивом лице со впалыми щеками промелькнуло узнавание, и молодой человек скривился в отвращении, осматриваясь по сторонам, а аристократичные пальцы рефлекторно дернулись в поисках несуществующей волшебной палочки.

Лестница на первый этаж давным-давно была уничтожена, но молодой человек этого точно не заметил – он просто взлетел в воздух и плавно спустился вниз с такой непринужденностью, будто продолжал идти по ступенькам. Магические силы вернулись к нему в полной мере, и отсутствие палочки почти не причиняло неудобства.

Он с некоторой поспешностью вышел из дома, с которым у него были связаны самые отвратительные воспоминания в его жизни, бросил презрительный взгляд на памятную доску у калитки, где оставили разноцветные росписи множество волшебников и волшебниц, и неторопливо начал спускаться по улице. В нем медленно поднималось ощущение восторга и торжества – от возможности обрести контроль над собственным телом, чувствовать под ногами твердую землю, ощущать на лице холодный воздух, свободно использовать магию…

Быть живым.

Ничто не могло сравниться с этим. Бессмертие было самой лучшей вещью на свете, и он был тысячу раз прав, когда поставил себе цель добиться его любой ценой! Только благодаря своей предусмотрительности и стремлению раздвинуть границы возможного он снова был жив, снова мог колдовать, а не гнил в могиле! Ради этого стоило создать крестражи, хотя его гениальная затея в итоге вышла из-под контроля. Кто же знал, что чертов мальчишка окажется еще одним крестражем – неучтенным, о котором он даже не подозревал!

А она говорила, что вечная жизнь того не стоит…

Дома закончились. Он стоял на площади с военным мемориалом – при его приближении мемориал преобразился, и взору предстала совсем другая скульптура – мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках. При виде этого памятника в душе молодого человека на миг всколыхнулась застарелая ненависть, которая постепенно сменилась другими чувствами – удовлетворением, триумфом, предвкушением, ощущением собственного превосходства. И, глядя на композицию из трех человек, юноша улыбался – недобро, презрительно, с твердой уверенностью в собственных силах.

Он снова жив и полон сил. Он смог переиграть старика, он выжил и готов действовать. О, это будет захватывающая игра – ведь никто из его врагов не ожидал, что он вернется… И прошлых ошибок он не совершит. На этот раз свою партию он разыграет просто блестяще.

Окажись в этот момент рядом случайный прохожий – и он бы не сдержал дрожи, разглядев, как в темных глазах молодого человека полыхнули багровые искры.

Подняв лицо к небу, юноша на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением безграничной свободы, самой жизни, а затем трансгрессировал.

На улицах Годриковой впадины снова ни души.

***

Следующим утром Миранда проснулась, когда Парвати и Лаванда уже заканчивали собираться на завтрак. Не поздоровавшись и вообще проигнорировав ее существование, девушки молча ушли в Большой зал, и только после этого Миранда отбросила одеяло. К Мерлину их всех. Ее задача – вернуть крестраж, все остальное второстепенно.

Она застелила кровать и взмахом палочки открыла крышку сундука. Чтобы достать свежую блузку, она обошла кровать, и в этот миг что-то привлекло ее внимание в зеркале, висевшем в спальне. Буквально краем глаза, уже почти пройдя мимо, Миранда успела заметить, как что-то изменилось, и сделала аккуратно два шага назад, чтобы вновь появиться в зеркале. Затем, холодея, медленно приблизилась к плоской поверхности, рассматривая свое отражение и с какой-то обреченностью понимая, что искать крестраж уже поздно.

Под правой ключицей чернела небольшая татуировка змеи – настолько темная и четкая, точно выжженная на коже, что казалась живой, и можно было рассмотреть каждую деталь искусного рисунка.

========== Глава 18 ==========

В Большой зал Миранда спустилась, когда завтрак уже близился к концу. Она заняла привычное место между Гермионой и Невиллом, положила себе в тарелку тосты, опрокинув при этом банку апельсинового джема, и плеснула в чашку чай, вылив часть себе на мантию. Сидевшая напротив Джинни посмотрела с удивлением. Миранда послала ей в ответ насквозь фальшивую улыбку и с преувеличенным энтузиазмом принялась за еду.

Кусок в горло не лез. Любимый чай с бергамотом, который она полюбила, потому что такой всегда пил Том, казался пресным, а тосты – сухими и картонными.

Как и раньше, татуировка не подавала никаких признаков жизни, но Миранде все равно казалось, что та жжет ее под одеждой, и удивительно, как блузка и школьная мантия до сих пор не начали тлеть.

Смирившись, что аппетит так и не вернётся, она отодвинула от себя почти нетронутый завтрак и огляделась.

Потолок в зале был затянут скучными серыми облаками, обитатели Хогвартса бодро звенели посудой, настраиваясь на новый учебный день. Между столами парили призраки, к дверям вдоль стены шёл угрюмый Филч, как обычно, недовольный школьной дисциплиной. На руках у него сидела Миссис Норрис, которой он гладил шерсть и что-то вполголоса говорил на ухо – как пить дать на тему, как хорошо было бы вернуть в Хогвартс розги и тиски для пальцев.

За столом преподавателей было спокойно. Профессора общаются между собой, читают газеты. Пожалуй, из общей картины выбивался только профессор Монтгомери – он был мрачнее тучи, сверлил безучастным взглядом стол перед собой и на внешние раздражители не реагировал.

За факультетскими столами царило привычное оживление – ни капли тревоги, смятения… И это было так дико – осознавать, что он здесь, он вернулся, и никто, никто не подозревает, насколько непредсказуемым враз стало их будущее!

Запоздало догадавшись это сделать, Миранда перевела взгляд на стол Слизерина. Что же, приятно видеть, что во всей школе есть хотя бы один человек, в полной мере осознающий масштаб проблемы, которая на них свалилась. Малфой был даже не бледен, его лицо приобрело изжелта-серый оттенок, точно его поразило несколько тяжелых недугов одновременно. Глаза покраснели от бессонной ночи, а пальцы правой руки, казалось, жили своей собственной жизнью и все норовили дотронуться до предплечья левой, и Малфою приходилось ежесекундно себя одергивать, чтобы не привлекать к себе внимания этим жестом. Теи рядом не было – значит, можно надеяться, что сестра пока не в курсе. Интересно, есть вероятность, что Малфой предпочтёт держать ее в блаженном неведении?..

– Миранда, так ты нашла своё кольцо?

Она повернула голову с некоторой задержкой и обнаружила, что ее окликнула Гермиона. На лице той было самое живое участие, никакого осуждения.

– Нет ещё, – она покачала головой и фальшиво-оптимистичным тоном заявила: – Но оно найдётся, я уверена! Надеюсь, что его взяли просто по ошибке.

– Наверняка, – согласился Рон охотно. – Кому оно могло понадобиться? Оно ведь не очень ценное?

О, ты даже представить себе не можешь его примерную стоимость, пронеслось в голове Миранды, но она лишь пожала плечами.

– Не очень. Просто памятная вещь, передается из поколения в поколение.

– Да ладно, у нас отродясь ничего не пропадало! – эти слова принадлежали Невиллу, но Миранда заметила, как обменялись взглядами Гарри, Рон и Гермиона, а Джинни на миг опустила глаза.