Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 140

То же самое можно было сказать и о его дочерях. Миранда с Теей почти все время проводили в Хогвартсе, помогая восстанавливать школу, которая должна была открыть свои двери для юных волшебников в сентябре. Хогвартс серьезно пострадал во время битвы – великаны проломили северную стену, убранство многих коридоров, классов было буквально уничтожено заклинаниями сражавшихся, и на то, чтобы вернуть все в первоначальный вид, требовались силы большого числа волшебников. У Миранды даже временами создавалось впечатление, будто сейчас самый обыкновенный учебный год – поскольку восстановлением Хогвартса занимались как преподаватели, так и почти все одноклассники Миранды. Она теперь очень много времени проводила с ними, чего, кажется, не было за все шесть лет ее обучения. Даже Гарри почти всегда находился в Хогвартсе, помогая всеми силами, хотя героя магической Британии теперь постоянно звали на все публичные мероприятия и встречи – от торжественного приема в Министерстве магии в честь победы до судов Визенгамота, который в эти месяцы занимался исключительно Пожирателями Смерти. Однако Гарри от подобных приглашений старательно уклонялся и большую часть времени проводил либо в Хогвартсе, либо в «Норе», либо на площади Гриммо. Здесь же, в школе, были и Рон с Гермионой, и Джинни, и Невилл, и Полумна, и прочие гриффиндорцы… В общем, народу было много.

Кроме, разве что, слизеринцев. Тея стала одной из немногочисленных представителей Слизерина, кто так же активно участвовал в реконструкции школы. Как несовершеннолетней, ей нельзя было пользоваться магией, но в школе хватало дел, чтобы поработать и своими руками, и Миранда вполне оценила стойкость сестры, которая послушно работала без магии, как маггла. Ее волшебной палочкой в это время пользовалась старшая сестра. Сама Миранда уже знала о возвращении Олливандера к работе и с нетерпением ждала момента, когда наконец-то купит себе новую палочку. У толком не пришедшего в себя после плена и пыток Олливандера сейчас в лавке были настоящие очереди из тех страждущих, кто остался во время войны без волшебной палочки, и Миранда надеялась переждать общий ажиотаж.

За это время Тея заново перезнакомилась с одноклассниками Миранды и неожиданно начала с ними общаться. Немного странно было наблюдать со стороны за дружеским общением гриффиндорцев и слизеринки, но ребята явно оценили желание Теи помочь и отнеслись к ней без предубеждения. Теперь Тея помогала Невиллу очистить теплицы от битого стекла, разбирала завалы в вестибюле вместе с Роном, Гермионой и Эрни Макмилланом, собирала рассыпавшиеся на части рыцарские доспехи с Парвати и Лавандой. Даже Гарри довольно быстро запомнил ее и теперь регулярно здоровался при встрече.

Миранду не удивлял внезапный трудовой энтузиазм младшей сестры. Она знала, что под ним скрывается: Тея так активно помогала, с такой готовностью бралась за новые поручения для того, чтобы все время быть чем-то занятой. Сестра явно не хотела оставаться предоставленной самой себе, своим тревожным, давящим мыслям, и этим изнурительным трудом занимала себя, чтобы только не думать ни о чем другом. И Миранда знала, что именно стало тому причиной: Драко Малфой. Семья Малфоев находилась под стражей в ожидании суда, и Тею без конца грызла тревога за этого слизеринца. Миранда временами старалась ее успокоить, убеждала, что наказание Малфоям, скорее всего, смягчат, ведь именно благодаря Нарциссе Малфой, солгавшей в лицо Волдеморту, удалось в ту ночь победить, но намного легче от этих слов Тее не становилось. Все равно неизвестность, все равно никто не может сказать заранее, чем все кончится…

Облачившись в удобную одежду, в которой можно было вернуться к строительным работам, Миранда на миг остановилась перед зеркалом. В нем отражалась бледная девушка с темными синяками под запавшими глазами и каким-то безразличным, неживым взглядом – за эти недели Миранда похудела и подурнела и напоминала больше тень самой себя. Пальцами с обломанными ногтями она чуть оттянула ворот и взглянула на платиновое кольцо с изумрудом, висевшее на изящной цепочке. Потом перевела взгляд на свое отражение – на чистую правую ключицу, на которой вот уже два месяца ничего не было. Лишь под определенным углом, при ярком освещении можно было разглядеть чуть заметные бледные линии – но угадать в них рисунок змеи было почти невозможно. Он пропал в то самое утро, когда погиб Том.

На несколько секунд она зажмурилась, а затем открыла глаза и вздернула подбородок. Миг слабости прошел, теперь можно выйти из комнаты, поздороваться с мамой и Теей, позавтракать и отправиться в Хогвартс, где она пробудет до середины дня, а потом в больницу Святого Мунго, где до позднего вечера она будет помогать целителям ухаживать за ранеными. Целый день она будет на глазах других людей, и никто – никто! – не должен заподозрить, как ей плохо на самом деле. Они могут считать, что она переживает из-за гибели Фреда, Тонкс, Люпина, еще пяти десятков человек, погибших в битве за Хогвартс – но никто не должен знать, из-за чего она страдает на самом деле! Она справится. Ей хватит сил.

Миранда понимала, что то, с каким энтузиазмом она сама взялась участвовать в восстановлении Хогвартса, а потом дополнительно нагрузила себя волонтерской работой в больнице, не было благородством. Дело было не только в желании помочь; нет, она, как и Тея, пыталась за всеми этими делами убежать от самой себя. Отвлечься, забыться, не думать ни о чем… Работать до потери сознания, до разноцветных кругов перед глазами, чтобы вернуться домой за полночь, без сил завалиться в постель и уснуть без сновидений. И больше никаких тяжких раздумий, не дающих заснуть полночи, никаких счастливых воспоминаний, которые однажды попросту задушат ее своей невыносимостью! В эти полтора месяца Миранда не плакала, слез попросту не было. Казалось, что-то огромное засело в ее груди и грозило утопить ее, перекрыть доступ к кислороду, лишить возможности дышать…

Удивительно, почему ее так накрыло этой тоской именно сейчас. Она вернулась из прошлого почти год назад. Вот уже почти год, как она видела того, своего Тома в последний раз, вся та жизнь давно осталась позади, и у нее вроде бы было время смириться с этим! Но почему-то только сейчас она начала ощущать настоящую тоску, которая глодала ее, не давая покоя ни днем, ни ночью. Весь прошлый год, пока в Британии царила диктатура Волдеморта, ее семья, да и сама Миранда находились в подвешенном состоянии, и у нее просто не было времени в полной мере осмыслить и принять, что произошло. А сейчас, когда вернулась привычная, спокойная и мирная жизнь, на Миранду в полной мере свалилось осознание случившегося. Ей предлагалось вернуться к обычной беззаботной жизни, которой Миранда жила почти всегда – вот только сделать это было невозможно, поскольку она сама больше никогда не станет такой же, как прежде!

Впрочем, едва ли она была такой единственной. Все ее ровесники проходили сейчас примерно через то же самое, многие из них потеряли своих близких. Вот только едва ли многие из них оплакивали лорда Волдеморта…

Том не вернется. Никогда. Надо принять это и жить дальше.

Но, Мерлин свидетель, это было проще сказать.

На первом этаже в столовой она улыбнулась Амелии и Тее и села на свое место. Лени немедленно подал ей тарелку с тостами и апельсиновый джем. Стул Ричарда пустовал.

– От папы нет новостей?

– Он прислал мне Патронуса вчера вечером, – отозвалась Амелия, с грустью взглянув на пустое место во главе стола. – Папа сейчас в Уэльсе, туда уходят следы Яксли и этого… как его… Рабастана Лестрейнджа. Пока он не знает, когда сможет вернуться. Но с ним все в порядке, он настроен очень оптимистично.

Миранда кивнула и вернулась к завтраку. Умом она понимала, что за Ричарда можно не беспокоиться – за свою жизнь он отыскал стольких опасных преступников, что горстка Пожирателей Смерти точно не станет для него угрозой, но все равно хотелось, чтобы это все уже закончилось, отец вернулся к ним, и жизнь вернулась в привычное русло.