Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 124

На щеках сестры вспыхнули два бледно-красных пятна, глаза горели нездоровым блеском. Под удивленным взглядом Миранды она нетерпеливо заправила за уши длинные черные волосы.

– Что ж, весьма показательно, что из всех чистокровных и полукровных семей именно вы двое не поехали в Хогвартс, – вдруг произнесла Андромеда прохладно, и высокомерный прищур ее глаз до невозможности напомнил в эту секунду Миранде мать Андромеды, Друэллу Розье. – Это так похоже на Ричарда – затаиться, следить за происходящим со стороны, не рискуя собственной шеей!

– Мама! – воскликнула Тонкс укоризненно, однако Миранда и Тея отреагировали спокойно. Фростовское хладнокровие не позволило им выразить свои эмоции открыто. У Теи только чуть побелели пальцы, которыми она сжимала чашку, а Миранда, подавив зарождавшийся в душе гнев, невозмутимо осведомилась:

– А какую альтернативу вы нам предлагаете, мэм? Отправиться в школу и на весь год стать для Снейпа и Кэрроу девочками для битья?

– Большинство ваших одноклассников на это решились.

– У большинства наших одноклассников нет отца, который в свое время демонстративно пошел сначала против всей своей семьи и друзей – как в свое время и вы, миссис Тонкс – а затем и против Сами-Знаете-Кого и его последователей, – холодно отрезала Пантея. – А учитывая, что сейчас творится в школе, и что Пожиратели делают с обычными учениками, думаю, вы можете себе представить, что они там сделают с нами – детьми предателя крови. При всем уважении, миссис Тонкс, надо уметь различать храбрость и глупость. Вы нам только что предложили именно второй вариант.

Андромеда застыла, не сводя взгляда с девушек напротив. Миранда смотрела спокойно, Тея – с вызовом. После долгого молчания Андромеда наконец кивнула, то ли признавая их правоту, то ли окончательно принимая их безнадежность, а затем разговор снова вернулся на новые законы, принятые Министерством.

***

Девушки трансгрессировали к реке где-то в окрестностях Ноттингема и неторопливо пошли по засыпанному сухой листвой берегу. Бегущая вода отделяла их от полуразрушенной заброшенной фермы на противоположном берегу. Вокруг, куда ни глянь, были лишь голые деревья, набрякшее темно-серое небо и ну совсем ничего хорошего.

– Что ты так разошлась сейчас у Тонксов? – спросила Миранда. Тея шла рядом, сунув руки глубоко в карманы, и вид у нее был насупленный. – И так понятно, что в Хогвартсе сейчас делать нечего, и необязательно выдумывать про пытки!

– Я ничего не выдумываю! – угрюмо возразила сестра. – Все так и есть. Мне… сообщили.

Миранда посмотрела на нее вопросительно, а потом наконец сообразила.

– Ты переписываешься с кем-то, что ли? С кем-то из одноклассников?

– Ну да, – Тея вздохнула. – Слизеринцы сейчас на самом деле в более привилегированном положении, их письма не досматривают. Вот я и… переписываюсь.

– Что же ты узнала? – спросив об этом, Миранда против воли ощутила, как тревожно сжалось сердце. Как для большинства волшебников, Хогвартс имел для нее огромное значение, и услышать, во что его превратили Пожиратели Смерти, было страшно.

– Про оскорбления в адрес всех, у кого есть родственники-магглы, ты и так могла догадаться, но это не самое плохое. А вот то, что на занятиях по Защите от Темных Искусств Кэрроу теперь заставляет отрабатывать Круциатус на тех, кто оставлен после уроков…

От неожиданности Миранда споткнулась и едва не навернулась с берега – Тее пришлось поддержать сестру под локоть, чтобы она не улетела в воду.

– Что?!

– Ну да, – Тею передернуло от омерзения. – Я сама опешила, когда узнала.

– Но… Мерлин, кто согласится на такое?! Они же наши одноклассники, как можно так легко взять и… – завидев, как шумно вздохнула Тея, Миранда все поняла. – Ясно. Значит, слизеринцы не против подобных нововведений?

– Не все! – с жаром воскликнула сестра и внезапно порозовела. Миранда наблюдала очень внимательно. – Мири, не равняй нас всех под одну гребенку! Не все на Слизерине монстры, которым нравится мучить людей!

– Дай угадаю – твой таинственный осведомитель как раз из их числа?

Младшая сестра задохнулась и посмотрела на нее широко распахнутыми синими глазищами, а Миранда только вздохнула, без труда догадываясь обо всем остальном.

– Речь идет о Малфое, так?

Тея уставилась себе под ноги и дальше шла, не поднимая головы.

– Понятно. Интересно, как отец это просмотрел? – спросила Миранда задумчиво, обращаясь к самой себе. – Или мама? Ты же все время у нас на виду, почему я только сейчас узнала, что ты переписываешься с этим неудавшимся Пожирателем Смерти?

– Не называй его так! Драко не в восторге от того, кем стал, он не хочет…

– Как, уже «Драко»? – перебила ее Миранда весело. Тея явно опасалась, что Миранда начнет ее осуждать, но вместо этого она испытывала смесь сочувствия и… понимания. Пожалуй, Миранда как никто могла понять, каково это – влюбиться в неподходящего человека, хотя Тее об этом не было известно.

Разобиженная сестра, злая в первую очередь на саму себя за излишнюю откровенность, ускорила шаг, и Миранда схватила ее за рукав, не желая ссориться.

– Подожди! Я не хотела над тобой смеяться, извини. Я просто не знаю, как реагировать.

– Он хороший, – мрачно заявила Тея, искоса взглянув на нее. – Он говорил, что год назад его мнения никто не спрашивал. Сама-Знаешь-Кто просто поставил его перед фактом и выжег ему Черную Метку. Поначалу Драко казалось, что это почетно, но в течение года он понял, что сильно заблуждался… Ты мне не веришь? Считаешь, я вру?

– Нет, – отозвалась Миранда, все с большим удивлением понимая, что привязанность младшей сестры давно миновала стадию простой симпатии и переросла во что-то куда более глубокое. – Я ничего не могу сказать о Малфое, я его, по большому счету, совсем не знаю. Знаю только, что он без конца оскорблял Гермиону и воевал с Гарри, но едва ли его характер этим исчерпывался?

– С ним весело, – буркнула Тея. – И интересно. Мне ни с одним человеком никогда не было так увлекательно общаться на любые темы. При мне он никогда ничего не говорил про магглорожденных и магглов в целом. И я беспокоюсь за него, – вдруг призналась она. – В своем последнем письме он говорил, что в Хогвартсе с каждым днем становится все тяжелее – но даже сейчас в школе он чувствует себя куда комфортнее, чем дома. Говорит, что там последние месяцы было по-настоящему невыносимо…

Миранда против воли сжала руки в кулаки. Том, что ты творишь? Зачем?..

– Когда вы хоть с ним так сблизиться успели?

– В прошлом году. Я ничего не знала о его задании, клянусь! – быстро сказала Тея, поймав взгляд Миранды. – Поначалу мы просто сидели в гостиной Слизерина по вечерам и разговаривали. Только этим летом в письме он признался, что эти разговоры помогали ему отвлечься и почувствовать себя живым человеком, а не чужой марионеткой. Ну а к концу года, когда страсти накалились, стало понятно, что между нами что-то более сильное, чем просто дружба. И все лето мы продолжали обмениваться письмами. Редко, и это были в основном записки, причем зашифрованные – на случай, если перехватят. Никто из вас ничего не заподозрил. А сейчас перешли на письма…

– Вот это история любви, – оценила Миранда и усмехнулась. – И как только мы ничего не заметили?!

– А вы не очень-то внимательно присматривались! – огрызнулась Тея. – У папы все мысли о том, как нам выжить и как мы будем переезжать, если все закончится плохо, мама боится за папу и нас, а ты вообще последние три месяца в облаках витаешь и не замечаешь ничего вокруг! Такое ощущение, что тебе глубоко плевать на все, что творится с миром магии, ты полностью живешь в собственных мыслях!

Она только неопределенно повела плечами, расслышав обвинительные нотки в словах Теи. Спорить смысла не было, пытаться что-либо объяснить – тем более.

Но… Мерлин, если бы только кто-нибудь знал, какую тоску она ощущала в эти три месяца! Как сильно она скучала по Тому, как сильно жаждала вернуться к той жизни, которая была у нее в 1945 году! В последнее время у нее даже появился ритуал – каждый вечер перед сном Миранда доставала из-за ворота цепочку с кольцом и подолгу смотрела на него, любуясь блеском изумруда в свете лампы у кровати. Эта тонкая ниточка, связывавшая ее с тем Томом, за которого она вышла замуж, была единственным доказательством, что тот год в сороковых был настоящим, не плодом ее воображения…