Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 112

– Зачем? – спросила она шепотом. Голос срывался, и ей пришлось повторить вопрос. – Ты хотел собственными глазами увидеть, как действует яд Годелота? И решил поделиться этим открытием со мной?

Пожалуй, это объяснение было самым предсказуемым. А еще невероятно циничным и бесчеловечным, однако вполне в духе Тома Реддла.

– Ты испытываешь к ней сочувствие? – спросил он внезапно, все так же внимательно разглядывая ее лицо. Миранда медленно кивнула, пытаясь понять, какой скрытый контекст таился в его словах.

– Конечно.

– Ты бы не пожелала подобной участи ни одному человеку на свете?

– Никогда! – выдохнула она через силу. Губы тоже дрожали, язык с трудом ворочался во рту. – Подобного не заслуживает никто…

– Прекрасно, – Том улыбнулся, на этот раз почему-то не испытав никакого раздражения из-за ее мягкотелости, и приглашающе махнул рукой в сторону Симоны. – Тогда убей ее.

– Что?!

– Убей ее, – повторил он спокойно. – Оборви ее мучения. Соверши милосердный поступок, как ты это любишь.

Подавив судорожный вздох, Миранда уставилась ему в лицо, надеясь отыскать там хоть какой-то намек на то, что Реддл просто шутит в своей недоброй манере. В то же время голосок в ее голове отчетливо говорил, что это не розыгрыш. Реддл придумал ей очередное чудовищное испытание и хочет, чтобы она прошла его. Испытание на что? На преданность? На решительность? Или, что более вероятно, он хочет сломать в ней какой-то внутренний стержень, благодаря которому она не способна убивать? То есть Реддл все никак не откажется от идеи сделать из нее Пожирательницу Смерти?

– Что я должна доказать тебе на этот раз? – спросила она глухо, пытаясь унять дрожь, которая сотрясала все ее тело. – Испытание на доверие уже было. Что теперь?

– Это не испытание.

Миранда недоверчиво прищурилась.

– Тогда что, по-твоему, я должна сейчас сделать?

Вместо ответа Том внезапно взял ее за руку и достал из кармана какой-то блестящий предмет. Приглядевшись, Миранда с удивлением узнала часы-кулон, которые подарила ей Симона на Рождество и которые невесть как попали в руки Реддлу. Но вместо того, чтобы просто отдать их ей, Том сначала намотал длинную цепочку на ее левую руку и только после этого вложил сами часики ей в ладонь.

– Сейчас я покажу тебе одно заклинание, – сказал он, сомкнув ее пальцы на кулоне и слегка сжав ее руку. Но даже его прикосновение сейчас не принесло ей облегчения, вместо этого Миранда еще сильнее почувствовала себя так, будто попала в центр урагана, который нес ее куда-то в неизвестность. – Ты должна будешь его произнести. Потом убьешь Лефевр. В этот момент тебе нужно сосредоточиться на собственных ощущениях и на вещи у тебя в руке. Ты должна будешь как бы направить часть себя в кулон, и после этого…

Осознав, что именно он ей объяснял, Миранда непроизвольно разжала пальцы, и часы бы, вероятнее всего, разбились о каменный пол, если бы Том предусмотрительно не накинул цепочку ей на руку.

– Ты хочешь… чтобы я создала крестраж? – спросила она медленно. – Расколола душу?

– Это не так страшно, как тебе кажется, – пожал он плечами, но Миранда, чувствуя, как ее самообладание дает трещину, выхватила волшебную палочку и направила ее на Реддла. Он стоял так близко, что кончик уперся ему в грудь.

– Даже не рассчитывай!

На несколько мгновений они оба застыли без движения. Миранда испытывала странную смесь ярости, потрясения и ужаса и, наверное, действительно смогла бы запустить в него каким-нибудь проклятием, скажи он еще хоть слово. Однако, вопреки ожиданиям, Том почему-то не выглядел разозленным из-за ее своеволия, непокорности и попытки сопротивляться, и даже не потянулся за тисовой палочкой, чтобы немедленно покарать ее. Вместо этого он по-прежнему был совершенно спокоен, а насмешливое выражение полностью пропало с его лица, оставляя лишь необычайную серьезность. В темных глазах не было гнева, и красные отблески в них так и не появились. Наконец медленно, глядя Миранде прямо в глаза, осторожно, Том отвел в сторону ее палочку. Миранда ощутила, как трясется ее рука, и безропотно позволила ему это сделать.

– Я не испытываю тебя и не ломаю, – произнес Реддл негромко, все так же смотря ей в глаза. – Я хочу тебя защитить.

Рука Миранды безвольно провисла, пока она сама молча смотрела на Тома. Воспользовавшись ее растерянностью, Том мягко положил ладони ей на плечи и развернул к себе спиной, а затем правой рукой взял ее запястье и поднял в воздух – так, чтобы палочка Миранды теперь была направлена на безразличную к окружающему миру Симону. Всем своим существом Миранда теперь ощущала его присутствие – за своей спиной, его пальцы на своем запястье…

– От чего? – наконец спросила она сквозь зубы, стараясь смотреть куда угодно, только не на обезображенное лицо Лефевр.

– От всего. Пока это самый надежный способ обрести бессмертие, который мне удалось найти. И, поверь мне, он совсем неплох.

Почувствовав, как она напряглась и готова снова начать спорить, Реддл внезапно сменил тактику.

– Взгляни на нее, – все так же негромко велел он, и Миранда против воли послушалась. – Она выдернула тебя из твоего времени только для того, чтобы убить. Она даже не воспринимала тебя как полноценного человека, только как сосуд с необходимой ей магией. Она манипулировала Бэгшотом, она убила Фитцджеральда и еще неизвестное количество народа. Она велела Дэвису выпрыгнуть из окна, чтобы выманить из замка тебя. Ты уверена, что она достойна твоего сочувствия?

– Я бы сказала, что у тебя с ней куда больше общего, чем мне казалось поначалу, – выдохнула Миранда.

Том хмыкнул.

– Пусть так. Тогда, если она вызывает у тебя подобные чувства, оборви ее мучения. Знаешь, прошло всего пять дней с момента принятия яда, и, полагаю, это были самые долгие пять дней в ее жизни. А впереди еще целых двое суток – причем самых кошмарных, можешь себе представить? И раз уж ты настолько добросердечна, что не можешь наблюдать за мучениями других – когда я использовал Круциатус, ты всегда пыталась вмешаться – то помоги Лефевр, сделай еще одно доброе дело. Уверен, она бы тебе только спасибо сказала, если бы у нее до сих пор была возможность говорить. Ты терзаешься, что по твоей вине она страдает, так искупи свою вину перед ней, не дай ей умереть медленно и так болезненно…

Его голос раздавался прямо у нее над ухом – увещевающий, убеждающий, без малейшего признака недовольства или нетерпения. Он гипнотизировал, подчинял, покорял… И Миранда чувствовала, как он проникает в самую ее суть, не могла не признать его правоту. Он говорил правду, все эти дни Лефевр медленно умирала по вине только ее, Миранды… Да, они были врагами, и у Миранды было время свыкнуться с мыслью, что Симона должна умереть, но не таким же страшным образом!

Однако Миранда, похоже, слишком часто имела дело с настоящим Томом Реддлом, не скрывавшимся за разнообразными масками, и сейчас смогла без труда распознать, чего он добивался.

– Ты ведь задумывал это изначально, правда? Как и со свадьбой. Ты не вчера решил, что я должна создать крестраж? Ты продумал все с самого начала, чтобы подтолкнуть меня в нужном направлении! Именно поэтому ты выбрал этот отвратительный яд с таким медленным действием, именно поэтому ты выбрал меня, чтобы я подлила его Симоне! Дело не в том, что только мне удалось бы ее обезвредить, и не в том, что победить ее можно, только лишив магических сил. Ты затеял эту игру не только из-за Симоны, но и из-за меня! Ты знал, что не сможешь заставить или уговорить меня убить человека, и нашел самый убедительный аргумент, который смог бы на меня подействовать! Симона все равно через два дня умрет, ее уже не спасти, а ты еще решил вывернуть это так, чтобы «Авада Кедавра» стала для нее благословением?

– Да.

Миранда вздрогнула, услышав это одно-единственное коротенькое слово. Ни раскаяния, ни объяснений. Том, как обычно, нисколько не сомневался в собственной правоте и ради достижения своих целей не считался с чужими жизнями.