Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 1

========== Часть 1. Сердце змеи. Глава 1 ==========

1 августа 1997 г.

Осторожно добавив в булькающий котел листья моли и помешав пять раз по часовой стрелке, Миранда внимательно вчиталась в пергамент на столе. Основа Крововосполняющего зелья выглядела точно так же, как было описано в рецепте – значит, все в порядке, следующие ингредиенты нужно добавлять только через полчаса. Убавив волшебной палочкой огонь под котлом, она мельком заглянула в соседний котел, в котором неторопливо ворочалось, точно живое, варево темно-коричневого цвета. Оборотное зелье было почти готово, оставалось добавить златоглазок через пару дней, и можно разливать по флаконам.

Она устало отбросила назад длинные пепельного цвета волосы, заплетенные в косы, и отерла пот со лба. Зельеварение ей всегда нравилось, и школьные успехи в нем были высоки, но в последние недели заниматься зельями, в том числе и сложными, приходилось только ей, и потому начинала скапливаться общая усталость. Когда после похорон Дамблдора школьники на лето покинули Хогвартс и сестры Фрост вернулись домой, отец сразу нашел им дело. Теперь Миранда с утра до вечера занималась зельями, а Пантея в срочном порядке осваивала сложные защитные чары, которые ей полагалось изучать в школе лишь через пару лет. Все остававшееся свободное время девушек уходило на тренировки – отец не жалел ни сил, ни времени на их обучение, заставляя раз за разом в дуэльном зале сражаться с ним или друг с другом, использовать новые и новые боевые заклятия. Мама хмурилась, глядя на эту картину, и точно так же хмурилась, когда видела, что ее чистую и опрятную кухню превратили в лабораторию для зельеварения, однако не говорила ни слова против, поскольку признавала правоту мужа.

Все было понятно. Идет война.

Миранда рассеянно взглянула на подоконник с сегодняшним «Ежедневным Пророком». Что ни день – то новые исчезновения, новые смерти, новые попытки Министерства убедить волшебников, что ситуация под контролем… Да только бред это все, ситуация не поддается никакому контролю, причем уже давно. Ричард Фрост, входивший в Орден Феникса, мог сказать это совершенно точно. Пожирателей Смерти все больше с каждым днем, силы Того-Кого-Нельзя-Называть только растут…

Положение семьи Фрост в этой войне с самого начала было несколько обособленным. Начать стоило с того, что Ричард Фрост был последним представителем древнего магического рода, славившегося своей чистокровностью и нетерпимым отношением к магглам, предателям крови и магглорожденным. Наравне с другими чистокровными семьями – Малфоями, Блэками, Лестрейнджами и прочими – Фросты входили в «Священные двадцать девять»* и крайне гордились этим фактом. На последнего наследника рода, Ричарда, возлагались огромные надежды, и он до поры до времени их оправдывал: учился на Слизерине, был старостой, с отличием закончил обучение. Ему пророчили великое будущее где-то неподалеку от кабинета министра магии, однако неожиданно для всей родни молодой маг отправился учиться на мракоборца, продемонстрировав незаурядные способности к боевой магии. Стезя мракоборца показалась Фростам не слишком перспективной, однако наследник рода умудрился сделать там головокружительную карьеру, став самым могущественным боевым магом в Управлении. И сфера деятельности молодого Ричарда была необычной – ему поручались самые сложные и опасные задания по всему миру, связанные с устранением тех, кто нес угрозу волшебникам и магглам. Чаще всего ему приходилось иметь дело с оборотнями, вампирами, нежитью, даже с великанами – только теми, кого уже было бесполезно пытаться арестовать и как-то до них достучаться. Работа была секретная, и в Управлении мракоборцев Ричард числился больше формально, хотя сам относился скорее к Отделу Тайн.

Родственники, имевшие некоторое представление о его работе, наследником гордились и в его дела не вмешивались. И так бы семья Фрост ничем и не выделялась из прочих чистокровных семей, если бы в один прекрасный день талантливый и могущественный Ричард Фрост, чья фигура носила в магическом обществе ореол загадочности и тайны, не женился на обычной маггле.

Описать грянувший за этим событием скандал не хватит никаких слов. Фросты были в шоке, прочие чистокровные семьи, считавшиеся друзьями Фростов, были в шоке. Как только первое потрясение чуть-чуть спало, со стороны родных и друзей последовали многочисленные уговоры, угрозы, проклятия, обещания, однако Ричард остался непреклонен. С Амелией Соммерс он познакомился, когда спас ее от какого-то спятившего вампира, которого выслеживал в Дублине, влюбился в нее и жениться собирался только на ней. Маггла узнала о мире магии, однако не испугалась, а сама прониклась к своему спасителю благодарностью и симпатией, а потом приняла его предложение руки и сердца.

Занавес.

С этого момента положение семьи Фрост пошатнулось. Ричард Фрост был заклеймен предателем крови и изгнан из всех великосветских гостиных, бывшие друзья отвернулись от него, родители перестали с ним общаться, его имя больше не упоминалось в разговорах и приравнивалось к ругательному слову. Хладнокровия и трезвого ума Фростов Ричарду хватило, чтобы отнестись к этому как к чему-то неизбежному и ни о чем не сожалеть. Покинув фамильный особняк в Грейт-Хэнглтоне, он перебрался с молодой женой в Лондон, где они и жили после свадьбы.

Конечно, чистокровные волшебники и раньше преступали через принятые в их семьях устои и женились на тех, кто считался ниже них по положению. Взять хотя бы Андромеду Блэк, вышедшую замуж за магглорожденного, или Эйлин Принц, вышедшую замуж вообще за маггла. Однако в случае Ричарда ситуация была еще более скандальной – ведь тут предал род не кто-нибудь, а единственный наследник! Пожилые мистер и миссис Фрост в один голос заявляли, что никогда не признают своих внуков-полукровок частью рода Фрост, а имя невестки не прозвучало в их устах вообще ни разу. На много лет любое общение между родителями и сыном было прекращено.

Потом грянула Первая магическая война, и имя Ричарда Фроста снова начали произносить в кругах чистокровных волшебников – правда, этими волшебниками являлись, в основном, Пожиратели Смерти, ибо лорд Волдеморт решил, что сильный маг из древней чистокровной семьи, прекрасно разбирающийся в темной магии, может стать отличной боевой единицей, если переманить его на свою сторону. Старшие Фросты Пожирателями Смерти не являлись, однако взгляды и политику Волдеморта, направленные на очищение магического мира от маггловской крови, горячо одобряли и охотно спонсировали его кампанию по захвату власти. Ричард Фрост же, доказавший своим браком, что не разделяет позицию большинства чистокровных семей, отреагировал на нависшую над его семьей угрозу оперативно – беременную жену отправил на материк, а сам, старательно уклоняясь от любых встреч с родственниками и бывшими друзьями, отправился прямиком к Ордену Феникса и предложил свою помощь.

В 1981 году самый великий темный волшебник бесследно исчез, Гарри Поттер стал самым знаменитым ребенком в Англии, магический мир праздновал окончание войны, Фросты счастливо воссоединились, и Ричард впервые увидел свою годовалую дочь, которая родилась, пока Амелия скрывалась в Тулузе.

В последующие четырнадцать лет жизнь протекала спокойно и размеренно. Ричард продолжал выполнять задания Отдела Тайн, у Фростов родилась вторая дочь. Умерли старшие Фросты, и Ричард-таки встал во главе рода вместе со своей женой-магглой, несмотря на все попытки родственников оспорить его права. Семья покинула лондонский дом и переехала в фамильное имение Фростов в Грейт-Хэнглтоне, где старинный особняк подвергся капитальному ремонту и переделкам, после которых ни один уважающий себя чистокровный волшебник не осквернил бы себя посещением оного, ибо в ремонте Ричард учел желания и привычки своей жены, и теперь в доме провели электричество, привезли привычную миссис Фрост маггловскую технику – в общем, новый хозяин дома наплевал на магическое наследие, как мог. Обитавший в поместье домовик поначалу наотрез отказывался подчиняться новой хозяйке, а многочисленные портреты предков начинали шипеть и сыпать оскорблениями в адрес всех жильцов поместья. Ричард не ругался и никого не оскорблял, однако проявил свойственную ему твердость и решительность и просто громко пообещал все портреты в доме сжечь, а домовика – пожилого Лени, который служил Фростам более сотни лет – отпустить на все четыре стороны. После этого назревавший бунт сам собой утих, и дом, пусть неохотно, но принял новых хозяев. Жизнь потекла своим чередом.