Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 91

– Лизбет, у Джорджа не хватило духа и развитости мышления, чтобы обуздать и разгадать себя. И ему хватило бы глупости причинить тебе вред ради того, чтобы мне что-то доказать. Я не мог ему позволить использовать тебя в качестве заложницы, но я также не хотел, чтобы он до такого опустился – вырывание зубов и шрамирование по злобе мы уже проходили. И все равно мне больно. У Джорджа случались иногда откровения, как ты выражаешься, проблески понимания, но в отличие от тебя, он даже не помнил, что они были. Он все время скатывался обратно в свой мирок вместо того, чтобы уцепиться за эти мгновения, дисциплинироваться и лезть дальше по скале. Долгое время я действительно с удовольствием представлял, как буду его убивать. Придумывал, проигрывал постоянно в голове во всех гнусных подробностях. Но когда момент настал, я думал только о том, чтобы он погиб мгновенно. Если бы во мне развилась настоящая ненависть, она бы меня не отпустила даже с его смертью – не надо верить греческим мифам и американским фильмам про героев-мстителей. Лучше любовь к нерадивому ученику и сострадание к его философской stultitia, нежели зацикленное на самом себе чувство несправедливости, которое тебя делает в конечном итоге идиотом.

Когда скрипучее старое судно траффикеров успешно прошло проверку на подступах к Нордзееканалу, причем сканы не могли не показать, что в трюмах находится целая куча весьма подозрительного народу, Йорн убил ударом ножа в сердце сначала капитана, потом его помощника, забрал огнестрельное оружие, а еще минут двадцать спустя за борт были сброшены тела троих оставшихся благодетелей. Так Йорну было проще готовиться к нелегкому следующему этапу, да и лишних свидетелей он старался не оставлять. Йорис заглушил моторы, собрал гидрокостюмы, хотя ни один из них даже близко не подходил Лизбет по размеру, маски для сноркелинга, спасательные жилеты, приготовил торпеды-буксировщики и вскрыл болгаркой стенку простенького сейфа, в котором хранилась переданная в уплату морского вояжа платина и Джорджев «Ролекс» за двести пятьдесят тысяч. Едва не забыл уничтожить записи с камер наблюдения в трюме – пиратское судно было тем хорошо, что никуда не передавало информацию, – но диски пришлось извлекать и тоже выбрасывать в воду. После спешных сборов «Розалинда» была вызвана на палубу из трюма громким резким окриком, остальные девушки увидели лишь силуэт высокого мужика в проеме за приоткрывшейся дверью. Лизбет взлетела по лестнице, вышмыгнула наружу, и Йорн запер дверь снова. Скоро судно на якоре, вставшее внезапно перед устьем канала и не отвечающее на вызовы, привлечет к себе внимание служб.

Лизбет и Йорн переоделись в изолирующие костюмы, упаковали гражданскую одежду и ценности в непромокаемые сумки и спустились на воду. Им предстояло преодолеть восемь километров вдоль берега по ночному морю до местечка Кастрикум-ан-Зее среди нидерландских дюн, покрытых обильной травой, похожей на нити шелкового мулине. Там их должен был встречать нанятый Брайаном человек, доставляющий документы и автомобиль, зарегистрированный на имя, указанное в фальшивом паспорте с визой Скандинавского Союза. Сам Брайан появиться не мог – к нему первому пришли сотрудники службы безопасности господина Бейли, буквально через пару дней после Йорнова побега. Сломали левую руку, и без того латанную-перелатанную, восстановленную титановым суставом, после знаменитого падения с мотоцикла, душили мокрым полотенцем, угрожали расправой без суда и следствия, но пока постановили повременить, надеясь, что Брайан Сорренто выведет их на раба-убийцу. Для того, чтобы надавить на Брайана и заставить его искать встречи с беглым братцем, взялись параллельно за Джона и Элис – многочасовые допросы и обыски, переворачивание вверх дном дома в Стивенидже, офисов в клинике Джона и у Элис на факультете, изъятие техники, испуганно-неодобрительные взгляды коллег, а после безумных допросов в органах – тяжелейшие выяснения обстоятельств с начальством, новые публичные отречения, потоки оправданий и позорный сбор доказательств того, что Йорн им больше не сын.

Однако расследователи, очевидно, не рассчитали, насколько холодным циником мог быть Брайан Сорренто, когда дело касалось его деловых или личных интересов. Они также не знали – не было этого в документах следственных органов, – что Йорн неизменно оставался его большим личным интересом. Старички? Без них Брайан худо-бедно мог представить свою жизнь, в конце концов, они не вечны хотя бы по своей старичковой природе. А Йорна он хотел иметь рядом в качестве товарища, конфидента, соучастника. Да даже в качестве элемента ландшафта! Йорн был ему необходим, как сигары и дорогое виски – для раздумий. Посему, Брайан бровью не повел в ответ на новость о втором инфаркте Джона, продолжил упрямо утверждать на допросах, что химеру знать не хочет, ибо потерял брата и кучу денег из-за ублюдка.

Через полгода, в течение которых Йорн и Лизбет скрывались по ночлежкам, лесным бунгало и чердакам в Канаде, Йорну удалось выследить человека, пользовавшегося шифрующим телефоном. Кажется, это был наркодилер… Еще через два месяца Йорн решился позвонить секретарю Брайана и сказать, чтобы тот связался в десять вечера по Гринвичу с представителем фирмы «Вольпертингер и Ко» по такому-то номеру, полагая, что уж такой прозрачный намек от Брайана не ускользнет. Сам же дал номер мастерской сапожника, куда проник по окончании рабочего дня, и затаился в ожидании ответной реакции от брата. Брайан позвонил ему из ресторана, и Йорн во время короткого разговора объяснил, какое устройство требуется для связи, а также дал номера и коды своего телефона – заставил прежнего владельца передать ему доступ прежде, чем убрал очередного свидетеля.

========== На горизонте (окончание) ==========

Это очень маленькое, но ужасно логическое окончание эпизода, который тянется с “Собора Или”. Мне нужно было уже наконец-то get it out of my system и переходить к трэшаку, пристегните ремни.

– Господин Йорн, а вы потом смогли… ну… с зубами вот это все сделать? – спросил Сёрэн и поднялся со стула. – Можно я воды налью, мадам? – обратился он к Элис.

– Конечно-конечно, миленький! В холодильнике бутылка. Я уж посижу…

– Я могу вам тоже принести, мадам?

– Нет, спасибо, дорогой.

– Господин Йорн?

– Нет, спасибо.

Йорн с налетом скепсиса отметил умиленные взгляды, которые бросала Элис на Сёрэна, словно в первый раз повстречала воспитанного подростка. Впрочем, ее подкупала, наверное, не просто вежливость, а выученное благоговение перед господами, с которым мальчик выполнял все эти ритуалы. Йорн ценил вежливость, но от куртуазных манер Сёрэна ему становилось каждый раз не по себе. Особенно жутковатыми были его метаморфозы: гладко произнесенные формулы, которые в него вколотили через задницу, в сочетании с холодноватым и взрослым лицом, а через секунду запинки, поиски подходящих слов, паузы и сомнения, словно каждая фраза становилась для Сёрэна актом превозмогания, если ему приходилось озвучивать свои истинные мысли. А мыслей, чувствуется, в голове крутился целый рой… И еще глаза эти как у серьезного и вдумчивого ребенка, которые Йорн, думая о Сёрэне, представлял в первую очередь.

– Через три года мы это смогли провернуть, – ответил Йорн. Сёрэн стоял напротив со стаканом воды, и казалось, что он пытается копировать чужие манеры, но простейшие жесты вгоняли его в смущение: он облокотился бедром о кухонную столешницу, немедля испугался, что выглядит слишком вызывающе, встал ровно, но его начало беспокоить положение собственных рук. Вероятнее всего, Сёрэн тысячу раз наблюдал на вилле сцены, когда два господина стояли с бокалами в руках и непринужденно вели беседу. Как-то даже в груди защемило от понимания того, что семнадцатилетний пацан ни разу ни с кем вот так не стоял и не разговаривал – на равных, как почти взрослый уже человек. Йорн в семнадцать лет, надо заметить, заводил знакомых среди шпаны и участвовал в кое-каких анархистских «спецоперациях» – проект создания нормативной нейрофеноменологии был непоправимо отброшен назад именно благодаря подрывным действиям группы Полосатого. Вот сколько придется Сёрэну выправлять спину, чтобы он ее не гнул рабски перед всеми подряд? Собственно, чтобы ни перед кем не гнул! – В моей ситуации торопиться не стоило, потому что иначе выглядело бы подозрительно: не успел сбежать, и тут же погиб при загадочных обстоятельствах на другом конце света. И без того пришлось мудрить, потому что стоит это все удовольствие безумных денег, приобрести много «мяса» мы позволить себе не могли, и нужно было так обставить ситуацию, чтобы правдоподобно выглядело наличие всего лишь нескольких фрагментов тела и полное отсутствие всего остального. Пришлось изучать баллистику – ну, что происходит, когда предметы взрываются и как разлетаются осколки, – пояснил Йорн для нахмурившего брови ракшасенка. – В конечном итоге Брайан нашел лабораторию в Шанхае. Опять я туда добирался по морю, только на этот раз на российском танкере, один, естественно, и никто не знал, что я нахожусь на борту. Две недели как чертов «Призрак оперы»: слухи ходят, что кто-то проник, но никто толком ничего понять не может. Супермен долбаный… – прибавил Йорн сквозь зубы и получил укоризненный взгляд Элис. – Ну я просто как вспомню эту эпопею: ползание по вентиляциям, сырое мясо – я же там готовить-то себе не мог, ну и незаметнее, если стейк из морозильника украсть. Консервы тоже, конечно, в запасе имелись, но на обед у меня был каждый раз эдакий постапокалиптический натюрморт. А потом, как добрался, пришлось провернуть схему в несколько ходов. Сначала за взятку поступил на работу ночным охранником на склад фейерверков – у нас пиротехника запрещена, а китайцы очень любят, у них много мелких производителей. Я нашел вакансии в регионах победнее, с одним не получилось, а второй торговец не отказал. Я прямо ему сказал, что скрываюсь от властей и мне нужна легальная работа в Китае. Он позарился на двадцатку, меня оформил на четыре месяца, я ему сказал, что мне этого будет достаточно, чтобы разобраться с проблемами, он был ужасно рад побыстрее от меня отделаться. Недели две я там посветился, а потом «внезапно» произошло мощное возгорание в той части склада, где хранились компоненты. И – что ты будешь делать! – как раз в мою смену, – Йорн засмеялся резким коротким смехом. – А потом несколько взрывов и весьма качественный пожар. Один человек погиб, – Йорн указал на себя. – Но о том, к какому официальному заключению пришло расследование, я смог узнать только лет семь назад, когда появилась возможность работать с Аль Хорезми. К сожалению, дело находится в статусе «расследование приостановлено», но не закрыто. Это означает, что сомнения у них все-таки возникли. Так что, полностью расслабиться я не могу, и тебе, друг мой, не могу посоветовать.