Экспат (СИ) - Стаматин Александр - Страница 47

— Итак, продолжим?

— Лучше в подсобке. А то вы распугаете всех наших посетителей.

А. Н. кивнул. Он последовал за вышедщей из — за прилавка девушкой, держа руки на кастетах. В крайнем случае, конечно, он мог пробить спину баристы раубтиром перед смертью. Но это — совсем крайний случай, при нём можно вообще ничего не успеть. А пока остается коситься по сторонам, иногда цепляя взглядом спину, и кое — что пониже, упакованное в форменную юбку.

Совсем неплохо, отметил себе в голове Эрнест. Не забывая в голове прокручивать варианты отступления. И просчитывая, где относительно переулка и одного из планов отступления расположена подсобка. Заваленная ящиками комната с небольшим, зарешеченным окном. Девушка села на ближайший контейнер. А. Н. без спроса сел рядом, стараясь держать в поле зрения дверь.

— Итак, мисс?.. — осведомился Эрнест, прихлебывая кофе.

— Идэа, — чуть успокоилась собеседница. Помолчала и, спустя пару секунд колебаний, решилась: — Последним её спутником был мужчина. Белый, белые волосы. Высокий. Квадратная челюсть, глаза глубоко посаженные. Лоб высокий, крутой.

— Вы очень точно описываете человека, — хмыкнул А. Н.

— Он приходил несколько раз. Ну и трудно девушке, да и некоторым мужчинам, не обратить внимания на такого… — бариста замялась.

— Посетителя, — пришёл на помощь Эрнест.

— Да. Да, посетителя, — неловко улыбнулась собеседница. — Но он был не один. У них был небольшой кружок, я уж не знаю, почему они тут были. Там были и молодые и старые.

— Вот прямо от семидесяти и старше?

— Нет, что вы. Старые для их круга. Они о чём — то шушукались, но умолкали в тот момент, когда я подходила.

— Скажите… был ли кто — то из этих людей в числе этой группы?

Эрнест выложил фотографии всех погибших. Разумеется, снятые ещё пока они были живы. И вперемешку с несколькими другими фотографиями случайных людей.

— Да. Эти, — бариста поочередно отодвинула несколько карточек. С чувством удовлетворения детектив отметил, что все жертвы (кроме бывшего, убитого несколько часов назад), были в числе отмеченных. Однако несколько человек были незнакомы Эрнесту. Кроме Агнетт. Как можно спокойнее сыщик потёр челюсть и отложил три фотографии. Вальдана Бекс, второе убийство, Анатолий Кривицкий, третье. Агнетт, просто Агнетт.

— Что вы можете сказать о ком — то из — них?

— Синий чулок, — ткнула Идэа пальцем в фото. — Типичная обитательница сабурбии, больше ничем не запомнилась. Какой — то отморозок, был в старой армейской кухне. Там такой был не один он, но почему — то именно на него вечно шипели остальные. А вот эта, — карточка с Агнетт двинулась вверх, — была только один раз и больше никогда не появлялась в заведении. Иначе бы я запомнила. Натуральные рыжие встречаются редко, — почему — то бледно улыбнулась девушка.

— А подруги? Кто — то из них был? — А. Н. поочередно, по мере работы инфопланшета, выкладывал перед Идэей фотокарточки девушек, учившихся на одной параллели с Лесли.

— Да. Они, — девушка показала последовательно на лиц, значащихся в профиле под графой «известные частые контакты». — Но возможно, это не все. Девушка была каждую неделю, и часто — с новыми людьми.

— Если вспомните что — то, звоните в любое время дня и ночи по этому, — Эрнест оторвал от блокнота листок (пора было заводить визитки). Написал номер коммуникатора, положил на ящик. Не дождавшись реакции, решительно положил бумажку в нагрудный карман блузки Идэи. — Идэа?

— Да, господин офицер?

— Что вы ещё скрываете?

— Ничего, что вы… просто место дурное. Я не привыкла к такому количеству нелюдей, и атмосфера в коллективе не самая лучшая.

— И в чём это проявляются?

— Сплетни, игнорирование, всё такое. Собираются выпить без меня, говорят, пока ещё не доросла. Уйду я. И плевать на то, что нужно будет быстро искать работу, — глаза девушки поблестели. — Достали. Не могу терпеть больше.

Эрнест достал чистейший носовой платок и протянул Идэе. Она кивнула, аккуратно смахнула влагу. Вернула платок и сообщила с тёплой улыбкой:

— Если кто вам и сможет сказать что — то ещё о той компании, то только старик с шахматами.

— Старик с шахматами?

— Да. Он никогда не говорит своего имени, мы его просто зовём за кофе «Шахматы!» Он и отзывается. Часто бывает, может что и запомнил.

А. Н. кивнул. Встал, положил руку на плечо.

— Идэа, не переживайте. И если вдруг решитесь уходить точно — напишите мне. Я поспрашиваю знакомых.

— Спасибо, — «рабочей» улыбкой ответила девушка. Эрнест внутренне содрогнулся и двинулся в зал. Где у дальнего столика сидел мужчина в возрасте и разглядывал расстановку фигур на доске. Соперника у него не было.

«Старик с шахматами» так и не назвал своего имени, места жительства и рода занятий. Да и вообще почти ничего не удалось выявить, поскольку старик в основном молчал, ссылаясь на Хартию. Только требовал официальный бланк вызова на свидетельство. Которого, разумеется, у А. Н. не было. Зато удалось выявить, что высокий мужик, с которым так часто видели Лесли, неоднократно был в дворе по диагонали. Где издревле жила «джиновая кошка». Женщина, делавшая самогон.

Поблагодарив старика (и не дождавшись ответных реплик), Эрнест проглотил остаток рафа (кстати, весьма вкусного) и двинулся в указанный двор. Довольно приличный, только напичканный люками. Люк колодца связи, башенка — «скворечник» газового колодца — для заправки баллонов. Непривычно как — то, отметил А. Н., глядя под ноги. Наконец, указанное окно на первом этаже. Серия стуков.

— Сегодня беж жина, — пробормотала древняя старуха, едва приоткрыв форточку. Эрнест звякнул кошельком. Форточка закрылась, и приоткрылось окно.

— Бабуль, заработать хочешь?

— Какая я тебе бабуля, хер лощёный! Заработать хошу, но не думай, што мошешь тут монетами как монеро сыпать.

— И не собирался. К тебе часто заходит мужик? Высокий, белый. Светлые, как молоко, волосы, квадратная челюсть.

— Ааа. Херой. Да, заходит.

— Как часто.

Бабка требовательно протянула руку. Туда опустился урдалебский жетон. Рука не исчезла. За первым последовал второй.

— Антон бывает шасто, но не всегда. Жин пьёт, как воду, шесное слово.

— Когда будет в следующий раз?

— Не знаю милок, ой не жнаю…

Ещё один жетон.

— А если подумать?

— А ешли подумать, то сеходня. Колени ломит — а это всегда бывает, как херой приходит. Ты милок, номер коммуникатора оставь и ошивайся хде — то рядом. Я и отпишу тебе вестошку когда он заявится.

Оставив номер телефона и дополнительный жетон (чтоб не передумала), Эрнест добрался до ближайшего схрона. Располагающегося в каких — то четырёх кварталах южнее. Схроны в своё время научил его делать сержант. Не «Сержант» Эльм Свериге, нет. Сержант в экспедиционном корпусе. Почти в другой жизни.

Карапасная броня под пиджак — вызов мог поступить в любую минуту. Лазерный карабин — в рюкзак. Три гранаты — фугасная, светошумовая и дымовая. Запасные батареи — по карманам. Вроде всё, что нужно для хорошей засады. Оставалось только надеяться, что ничего из этого не понадобится.

Некоторое время пришлось послоняться по округе. Эрнест редко бывал в этой части Старого Города. Для него было удивительным очень частое вкрапление зданий «чужаков» — такое он раньше встречал только в кварталах, близких к Цитадели. Вычурные, словно высеченные из единой глыбы дома «хозяев» с плавными линиями резьбы по камню. Округлые, пахнущие сыростью глыбы наммунгов. Удивительно изящные для крайне тупых созданий «скорлупки» асакку.

Если бы район не был «зелёным», отметил себе Эрнест, то тут бы и на кордула никто внимания не обратил. Слишком уж большая концентрация ксеносов на квадратный километр. Интересно, кто «держит» этот район? «Нокс», «Витторио» или какой — то другая служба безопасности с синей лицензией? Или коллеги по «весу» «Агни Корп»? А. Н., подумав, полез в коммуникатор. Информация такого рода была не только любопытной. Она могла серьёзно помочь при пересечении его расследования с каким — то другим.