Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 3

— Эта работа мне не по зубам.

Огорченным он не выглядел, обиженным — тоже. Скорее — заинтригованным.

— Основная стихия — воздух? А дополнительная есть?

— Ментал, Ваше Императорское Величество.

— Как с грамотой?

— Имперский, картаэльский, фиольский. — Если страж и был удивлен, то ничем этого не показал. Винкер… тот улыбался, но не ехидно, а вполне одобрительно.

— Обычный набор южанина, — хмыкнул Рамер, — а что ты припрятал от меня, Касл Роже?

Страж смутился.

— Спалился — так признавайся, — вполголоса посоветовал Марк.

— Учу языки полуночных княжеств. Там их несколько. — У стража изо рта торчали вопросы, но задать их он, конечно, не осмелился. Рамер щурился и многозначительно молчал.

— Ученические нашивки, — сжалился Марк, — назвал ты лишь то, что знаешь уверенно. Но посещаешь уроки… Значит — учишь что-то еще. И как успехи?

— Понимаю устную речь. С письменной — пока сложно.

— Хочешь служить Империи в дипломатическом корпусе? — отбросив уловки, спросил Повелитель. И по тому, как загорелись глаза стража, понял, что угодил "в десятку". — Тогда будь готов, Касл. Первое же освободившееся место — твое. В какую страну — пока не скажу, сам не знаю. Кем? Скорее всего — слугой или писарем. Зарекомендуешь себя хорошо — будем учить. Быстро думаешь, учтив, способен к языкам, осторожен — и в меру честен. Это качества дипломата. Свободен — и попроси секретаря прислать порталом графа Вольяна.

Парень повернулся спиной и нахальный Винкер беззвучно несколько раз сдвинул ладони. Поаплодировал, собакин сын!

— Неужели же я сподобился заслужить одобрение твоей придирчивой милости? — сардонически ухмыльнулся Змей.

— Ты молодец, — серьезно кивнул Марк, — парень и в самом деле прирожденный дипломат. А шкатулку, может, все же…

— Не-ет, — с мстительным удовольствием отозвался Император, — и не проси. Доверимся специалисту.

В этот раз ждать, практически, не пришлось. Юный Рой возник в углу кабинета, там же, где до этого появился Марк. Он был одет в темно-синий костюм и мягкие туфли. Похоже, "графа" выдернули прямиком из классной комнаты.

— Мой Повелитель, — мальчишка опустился на одно колено со сдержанным достоинством. — стратег…

— Подойди, — велел Император. — Что ты скажешь об этой шкатулке?

В отличие от Касла, Рой смотрел на шкатулку одно мгновение. Потом спокойно взял открытой рукой, даже без перчатки. Император смолчал. То же самое сделал и Марк. За время их эпичного квеста по пещерам Гуадлаахе, он успел приглядеться к Рою, и был уверен — неосмотрительностью тут и не пахнет. Похоже, юный кракер углядел что-то, что скрылось от их глаз.

— Честный Фиоль, не подделка. Мастер мне незнаком, а, значит, либо из запредельно дорогих, либо… личный мастер кого-то из очень больших вельмож Священного Кесара.

— Открыть сможешь?

— Если вы пожелаете.

Невозмутимость и уверенность парнишки, которому не было еще и двенадцати, изумляли и внушали невольное уважение. И хотелось поддеть, но как-то не получалось.

— Желаю, — серьезно кивнул Рамер. — Кстати, как ты определил, что нет яда?

— Моя вторая стихия — земля. Дерево и камень со мной тоже говорят. — Рой ногтем постучал по шкатулке, прислушался. Понимающе улыбнулся. — Я прошу разрешения у Повелителя обнажить клинок в его присутствии. Клянусь душой и магией, что не умышляю зла, а хочу лишь выполнить приказ.

"Клинок" оказался невероятно тонким стилетом. Почти иглой. Император покосился на него с оправданным недоверием. Рамер и сам был не чужд грязных приемов в драке, и кинжал, который он еще с Военной Школы носил на поясе, для дуэли не годился, его не допустил бы в круг ни один вменяемый секундант.

Но такие стилеты были оружием тайных убийц, асассинов. Их лезвия смазывали ядом, который не утрачивал свои свойства годами, даже высыхая. Чтобы убить такой штукой, нужно было воткнуть ее в строго определенную точку тела… зато игла шутя проходила сквозь любую кольчугу, даже самого мелкого плетения. При достаточной сноровке ей можно было пробить даже воздушный щит.

Но, похоже, на этом "клинке" яда не было. Да и служил он для дел не слишком законных, но не таких зловещих.

Рой положил шкатулку на бок, приставил к стенке лезвие — и с силой ударил ладонью по рукоятке. Император прищурился, ожидая, что хрупкий стилет разлетится вдребезги. Но лезвие… вошло в дерево, как в масло почти на всю длину. Спил сучка оказался искусно замаскированной замочной скважиной.

Крышка щелкнула.

Рой с той же осторожностью перевернул шкатулку. Теперь и непосвященные ясно видели щель, отделяющие крышку от ящика.

— Трогать нельзя, — предупредил Рой, — ни рукой, ни железом, ни магией. Иначе срастется и демона рогатого назад расковыряем.

— И… как?

Мальчишка широко улыбнулся, взял шкатулку за дно и плавно качнул. Раз, другой. Крышка заскользила в пазах и подарок Кесара, наконец, обнаружил себя.

Три пары глаз с изумлением смотрели на… камни. Темно-серые камни. Не бриллианты и даже не самоцветы. Самые обычные булыжники с неровными краями, которыми шкатулка оказалась набита плотно, какие-то даже раскрошились в пыль. Пылью они и пахли — и еще, почему-то огнем. Тревожно и неправильно. Этот запах что-то будил, и не в голове, а прямо в крови змея. И эта глубинная память отдавала болью и страхом.

Марк взял один из камешков. Задумчиво покрутил и подбросил вверх.

— Легкий, — пояснил он, — словно и не камень.

— И что это, Бездна вас прими, значит?

— Примет, — обнадежил Повелителя Марк, — куда она денется. А значит… Ничего хорошего не значит, Ваше Величество. Когда жрецы обещали очередной конец света?

— На середину осени, — пренебрежительно хмыкнул император.

— Можете начинать готовится. На этот раз они не ошиблись.

Рамер Девятый хотел посмеяться удачной шутке — но черные глаза бывшего стратега Бессмертных были необыкновенно серьезны. Веселья в них не было совсем, зато нешуточной тревоги — до затылка.

Длинные темные волосы струились под пальцами ловкой девушки-невольницы, приобретая еще больший блеск и шелковистую мягкость. Руки служанки были такими легкими и аккуратными, что кесара почти не замечала, как избавилась от "парадной" прически, которую полагалось делать под венец… Сейчас девушка готовилась сделать ей вторую на сегодня прическу, тоже "парадную", но без венца.

Вечером предполагалась третья. Для визита "возлюбленного богоравного супруга". На тот невероятный случай, если этот визит вдруг состоится.

Волосы такого издевательства вполне могли и не пережить. Поэтому невольница не просто расчесывала, а укрепляла и питала их своей слабой магией. За это своенравная и капризная кесара ее и ценила.

По официальной версии. Для "своих" которые нам вовсе не "свои" — иными словами, для дворцовых соглядатаев, шпионов сопредельных государств, квирина евнухов, знатных родов — и просто праздношатающихся сплетников.

… Двери в ее апартаменты оказались певучими, и, если прислушаться — можно было научиться различать их песни и даже понимать смысл. В родном доме ей это удавалось, а здесь — времени мало, да и ни к чему вроде.

Неожиданно медитативный ритуал причесывания прервался и кесара кожей почувствовала, что в комнате кто-то есть. А двери, между тем, не пели — и это могло означать только одно. Ее навестил Священный Кесар. Правда, не вечером, а в обед — но какая разница.

Невольница затихла, как мышь, не зная, что делать. Вероятно, Богоравный велел ей исчезнуть, но хозяйка никуда не отпускала. Хозяйка сидела с плотно сомкнутыми веками и не собиралась их размыкать. Задремала? Или затаилась?

Хозяйку дворца Шариера, первую за полвека полноправную кесару, челядь боялась до обмороков. Хотя за два года никто не слышал, чтобы она повысила голос и не видел ее злой или огорченной.