Худой мужчина. Окружной прокурор действует - Гарднер Эрл Стенли - Страница 45

О вас хорошо заботятся?» И Берк ответил: «Все очень хорошо, спасибо» — или что-то в этом роде, я не помню точно его слова. Я был потрясен, так как по обращению к нему мистера Милтерна понял, что его считают важным клиентом. К счастью, у меня было несколько минут обдумать ситуацию, пока Милтерн был в другом отделе. Когда он вернулся, я спросил как бы невзначай: «Вы ведете дела Брауна?» — «Вы говорите об Алисоне Брауне?» — спросил он. «Да, — сказал я, — ведь с ним вы сейчас говорили в коридоре». — «Вы знаете его?» — спросил он. «Я знаю его больше пяти лет», — ответил я. «Может, вы сумеете нам что-нибудь рассказать о нем», — попросил Милтерн, а я засмеялся и сказал: «Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос. Я хочу знать, какие у него дела с вами, прежде чем дам какую-нибудь информацию». На что Милтерн произнес: «Он очень странный человек. По-моему, он живет где-то в ваших краях, но никогда не пользуется телефоном или почтой. Я бы хотел побольше узнать о нем. Интересно, он живет в Лас-Алидасе?»

— Что вы сказали на это? — спросил Рекс Брендон.

— К счастью, — сказал Крендол с улыбкой, — по отношению к Милтерну я был в положении клиента, что дало мне возможность ответить с достоинством: «При данных обстоятельствах я хотел бы иметь разрешение мистера Брауна, прежде чем что-нибудь говорить. Думаю, будет лучше, если вы зададите эти вопросы ему самому».

— Что ответил Милтерн? — спросил Селби.

— Ну, он не много мог сказать. Тем не менее я понял, что они ценят мистера Брауна как клиента и что тот ворочает довольно крупными суммами. Я знал, что все доходы Берка — это его зарплата, и именно я рекомендовал его на ответственный пост. Я забеспокоился. Я вернулся в Лас-Алидас во вторник вечером и позвонил Берку. Миссис Берк взяла трубку и сказала, что муж болен гриппом и пролежал в постели весь день, что кризис, по-видимому, уже прошел, но температура все еще держится, ему нужен полный покой. Я дал понять, что хотел бы повидать его, но она тактично, но твердо ответила, что ему лучше пока не принимать посетителей, так как он может разнервничаться, а она хочет, чтобы он спокойно отдохнул. Конечно, мне ничего не оставалось, кроме как выразить сочувствие и пожелание скорейшего выздоровления. Я так и сделал и повесил трубку. — Крендол в волнении смотрел на двух мужчин. — Что вы об этом думаете? — спросил он.

Брендон взглянул на Селби, затем опять на Крендола:

— Вы уверены, что узнали его, что не ошиблись? Крендол ответил твердо:

— Ошибки быть не могло. Я его видел и слышал его голос. Человек, которого я встретил в брокерской конторе, Джон Берк. Честно говоря, джентльмены, я не знаю, что делать. Конечно, можно допустить, что жена Берка получила какие-то деньги в наследство, а Берк не хочет, чтобы я об этом знал. Он скрытный человек. Доказательством может служить его замалчивание о жене и ребенке. Я пытался выбросить эту историю из головы, но не могу. Ну, мне и пришло в голову, что вы, джентльмены, могли бы сделать вид, что расследуете какое-то преступление и… ну, вроде бы проводите проверку. Между прочим, есть еще одно дело… Мне трудно говорить об этом… Однако как раз это заставило меня прийти к вам, поэтому я должен вам это сообщить.

— Что же это? — спросил Брендон.

— Случилось так, что Артур Уайт, который работает в Первом национальном банке в Лас-Алидасе, где я директор, живет рядом с Джоном Берком. Я не очень-то горжусь тем, что сделал. Но тем не менее это, казалось, был единственный способ, с помощью которого я мог получить нужную информацию. Вчера днем я вызвал к себе в кабинет Артура Уайта в связи с каким-то другим делом, а затем, как бы случайно, спросил о его соседях Берках. Я сказал, что, как мне известно, Берк болен, и спросил, не знает ли он что-нибудь об этом.

Уайт разоткровенничался и рассказал, что у Берков творятся странные вещи. Большая часть того, о чем он поведал, показалась мне просто сплетнями. В частности, он видел бродягу, проходившего со скатанным одеялом по дорожке позади дома Берка около семи часов вечера во вторник. Уайт подумал, что мистера Берка нет дома, и увидев, что бродяга свернул к его дому, продолжал за ним следить. Он заметил, что бродяга подошел к дому Берков, а миссис Берк вышла с черного хода, бросилась к нему и нежно обняла. Было еще много чепухи, не стану повторять. Я очень сожалел, что поставил себя в такое положение и вынужден слушать все это. Но совершенно ясно, что у Берка не было никакого гриппа.

Поговорив с Уайтом, я снова позвонил Берку, но никто не снял трубку. Тогда я позвонил в Деревообрабатывающую компанию. Лолер сказал мне, что Берк уехал по делу в Финикс, штат Аризона.

Мне полегчало, и я решил выбросить это из головы, но не удалось. Если у Деревообрабатывающей компании обнаружится недостача, моим моральным долгом, конечно, будет восполнить ее. И все-таки странно: когда Берк работал у меня, он ворочал тысячами, и никогда не было ни пенни недостачи… В общем, откровенно говоря, я беспокоюсь. Берк получил эту работу благодаря мне… Я веду себя как старая сплетница… но… — Он на некоторое время погрузился в молчание, затем вдруг взорвался: — Хорошо бы вы, джентльмены, расследовали это дело!

Селби с сомнением взглянул на Рекса Брендона.

— Ну, — сказал он, — мы…

В этот момент зазвонил телефон. Селби взял трубку, и Аморетта Стэндиш сказала:

— Звонит Гарри Перкинс. Он очень взволнован. Говорит, дело важное.

— Соедините, — сказал Селби.

Раздался щелчок, и он услышал взволнованный голос следователя:

— Дуг, это Гарри. Послушай, ты помнишь бродягу, которого позавчера ночью сбил поезд?

— Да.

— Ну так вот. Мы связались с его братом в Финиксе, и брат позвонил и попросил меня поторопиться с расследованием, отвезти тело в Лос-Анджелес, кремировать там и отправить прах в Финикс самолетом. Он прислал пятьсот долларов, что, конечно, очень щедро за услугу, о которой он просит. Ты слушаешь, Дуг?

— Да-да, — сказал Селби. — Продолжай.

— Так вот, мы провели расследование. Доктор Труман произвел вскрытие. Мы отвезли тело в Лос-Анджелес, кремировали и отправили прах в Финикс по указанному адресу. А сейчас авиакомпания известила меня, что не может его доставить из-за отсутствия адресата. Получатель не проживает по указанному адресу.

— Ты получил пятьсот долларов? — спросил Селби.

— Да, они были посланы телеграфом.

— И твою телеграмму доставили?

— Да.

— Ты снял отпечатки пальцев?

— Да. Они у Рекса Брендона.

— Есть еще какие-нибудь способы опознания? Сфотографировали тело?

— Мы — нет, но это сделали люди из железнодорожной компании. Детективы из «Саут пасифик» появились на месте происшествия вчера около полудня.

Они сфотографировали все: место, где нашли тело, само тело — как положено.

— Как имя брата в Финиксе? — спросил Селби.

— Горацио Перн, Межгорная маклерская компания, Первая восточная, шестьсот девяносто.

— Улица или дорога? — спросил Селби. — Насколько я помню, в Финиксе это важно — у них есть и улицы, и дороги, причем улицы идут в одном направлении, а дороги — в другом.

— Я не знаю. Там было написано: «Шестьсот девяносто, Первая восточная»- и все. Но я послал телеграмму по этому адресу, и она была доставлена.

— Я разберусь, — сказал Селби, — и сообщу тебе. — Он повесил трубку и сказал Рексу Брендону: — Я думаю, нам стоит этим заняться. Мне надо кое-что выяснить, на это потребуется минут десять. Давайте через десять минут встретимся у входа. Поедем в Лас-Алидас и посмотрим, что можно узнать.

— О'кей, — сказал шериф.

— Я могу вас подвезти, — предложил Крендол.

— Нет. Тогда вам придется везти нас обратно. Зачем беспокоиться? Мы возьмем служебную машину. Поезжайте домой. Мы займемся этим и через некоторое время свяжемся с вами.

Крендол порывисто протянул руку:

— Я голосовал за вас обоих. Не столько за вас, сколько против Сэма Роупера и его банды. Никакого сотрудничества я не ожидал. Вы вполне могли направить меня к шефу полиции Лас-Алидаса, я даже думал, что так и будет. Но у меня такое чувство, что Вилли Рэнсому это дело не под силу. Я хочу сказать, что вы ничего не потеряли оттого, что так внимательно ко мне отнеслись. Если вам когда-нибудь понадобится друг в Лас-Алидасе, рассчитывайте на меня. Всего вам хорошего.