Худой мужчина. Окружной прокурор действует - Гарднер Эрл Стенли - Страница 44

Селби кивнул в ожидании продолжения. «Другой берег реки» всегда был больным местом в политической жизни округа. Река Сан-Фелипе пересекала округ по диагонали. Мэдисон-Сити был самым крупным городом на ней. На северном берегу были еще три города поменьше, на южном — Лас-Алидас, хотя и расположенный на территории округа, но стоявший особняком. Никого из его жителей никогда не избирали в управление округа. Река Сан-Фелипе представляла собой политический барьер. На южной стороне Лас-Алидас заправлял богатым сельскохозяйственным районом. Было время, когда этот город был даже немного больше Мэдисон-Сити, и была предпринята попытка перенести столицу округа на южный берег реки. Северный берег, сплотившись, не допустил этого. Вслед за тем граждане округа Мэдисон закрепили свою победу на вечные времена, проголосовав за выделение крупной суммы на строительство нового окружного суда, зала заседаний и тюрьмы.

С тех пор Мэдисон-Сити процветал. Лас-Алидасу едва удавалось сохранять независимость. Южный берег реки был колыбелью политической отчужденности, гордости и горечи, для которой в прошлом были серьезные основания: подоходный налог, собранный с жителей города, пошел на развитие другого берега реки.

— Ну так вот, — продолжал шериф, — Марк Крендол — один из больших людей на южном берегу. Приезжая в столицу округа, он всегда ведет себя так, будто попал в чужую страну. Он никогда не просит никаких политических льгот. Он уверен, что все, что он может получить в столице, — это новые неприятности.

Селби кивнул.

Брендон сказал:

— Давай все это изменим.

— Как? — спросил Селби.

— Когда Сэм Роупер был окружным прокурором, — продолжал Брендон, — он сделал Лас-Алидас козлом отпущения за все. Впрочем, так было всегда, насколько я помню. Конечно, когда приближалось время выборов, Сэм произносил пару медовых речей, и мы тоже.

Думаю, мы получили голоса Лас-Алидаса на выборах не потому, что они чего-то от нас ждали, а потому, что им надоел Сэм Роупер; в сущности, Лас-Алидас всегда голосует против того, кто занимает должность, и в пользу того, кто пытается ее занять.

Селби кивнул.

— Так вот, давай все это изменим, — повторил Брендон. — Давай вспомним, что эти люди являются налогоплательщиками и им полагается все, что мы можем им дать. Давай дадим им почувствовать, что мы им рады всякий раз, когда они приезжают в столицу округа.

Селби кивнул:

— Что нужно Крендолу?

— Довольно щекотливая ситуация, — сказал шериф. — Похоже, человек, которого он рекомендовал на работу, присвоил крупную сумму.

— Кто этот человек? — спросил Селби.

— Джон Берк, — сказал шериф, — бухгалтер Деревообрабатывающей компании Лас-Алидаса.

— Я встречал его, — заметил Селби, — случайно.

— Я разговаривал с ним пару раз, — сказал шериф Брендон, — о том о сем, так, чтобы провести время. Он произвел впечатление безобидного человека.

— У меня такое впечатление, — продолжал Селби, — что он никогда не будет ничем, только винтиком в машине. Практически все, что мне запомнилось, это очень сильные очки, которые уродовали лицо, и тоненькие усики.

— Ну ладно, — сказал шериф. — Я приведу Крендола сюда, пусть он сам расскажет тебе эту историю. Я постарался окружить его вниманием, показал ему все у себя в кабинете: коллекцию оружия, которое фигурировало в делах об убийстве, китайские опиумные трубки, наше новое оборудование для снятия отпечатков пальцев, материал, с которым работает Терри, ружья, применявшиеся во время восстаний, бомбы со слезоточивым газом. Вообще постарался дать ему почувствовать, что он для меня — налогоплательщик, а значит, мой хозяин. Думаю, это произвело на него впечатление. Я попросил его подождать несколько минут, пока я выясню, не занят ли ты; я решил, что неплохо будет забежать к тебе и предупредить, прежде чем я его приведу. Думаю, если ты обойдешься с ним так же, как я, это изменит его отношение к нам, и у нас появится несколько настоящих друзей на южном берегу.

Селби широко улыбнулся:

— Спасибо за предупреждение, Рекс. Вы на правильном пути, и я вас поддержу не только с Крендолом, но не каждым, кто придет с другого края округа. Мы — администрация округа и должны заботиться о том, чтобы налогоплательщики чувствовали, что мы представляем их интересы.

— Спасибо, Дуг. Я рассчитывал на твою поддержку. Я сейчас вернусь.

Он вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с высоким упитанным человеком лет пятидесяти.

Марк Крендол выглядел как человек, обладающий чувством собственного достоинства. У него были седые виски и глубокая складка у рта. Хотя ему было за пятьдесят, походка его была быстрой и пружинистой. Он держался прямо, не горбясь, и его рукопожатие было уверенным и крепким.

— Здравствуйте, мистер Селби, — сказал он, пожимая руку окружному прокурору.

— Рад, что вы забежали к нам, — сказал Селби приветливо. — Вы не часто бываете здесь, не так ли?

— Не чаще, чем бывает необходимо, — ответил Крендол и, как бы желая смягчить колкость замечания, быстро добавил: — Все мои дела сосредоточены в Лас-Алидасе. Конечно, я часто езжу в Лос-Анджелес. Но даже эти поездки стараюсь сократить.

— Садитесь, — пригласил Селби. — Сигарету?

— Нет, благодарю вас, я курю сигары. Не угодно ли?

Шериф Брендон сказал:

— Я возьму сигару, ну а Селби уж очень привязан к своей трубке.

— Нет, почему же, я иногда выкуриваю сигару, — заметил окружной прокурор, вытаскивая из бокового кармана трубку. Он открыл кисет, запустил туда трубку и наполнил ее влажным душистым табаком.

Мужчины некоторое время курили молча. Затем Селби спросил:

— Как дела в Лас-Алидасе?

— Неплохо, — ответил Крендол. — У нас нет тех забот, которые докучают вам, потому что через наш город не проходит шоссе и других городов поблизости нет. Но мне кажется, что это делает нас сплоченнее. Я приехал, чтобы поговорить с шерифом о неловкой ситуации, в которую попал, а он решил, что мне лучше поговорить об этом с вами.

— Я сделаю все что могу, — уверил Селби. — Буду рад.

Крендол начал:

— Десять лет назад я занимался брокерским делом в Чикаго. Моим главным бухгалтером был Джон Берк. Он казался мне трезвым, трудолюбивым, расторопным и честным. Я всегда занимался только тем бизнесом, который окупается и приносит выгоду. Поэтому, когда брокерское дело перестало приносить доходы, я оставил его и ликвидировал свои акции. Надеясь на возвращение своей собственности, я все же не позволял себе быть пристрастным. В результате я постепенно прекратил связи с крупными промышленными центрами и решил вкладывать деньги в сельское хозяйство. Я обосновался в Лас-Алидасе и ни разу не пожалел об этом. Люди там дружелюбные, на них можно положиться. Уверяю вас, мистер Селби, их отношения отличаются от того, что я встречал в больших городах.

Селби кивнул.

— Примерно шесть месяцев назад я встретил Джона Берка на улице в Лос-Анджелесе. Ему не повезло, он был без работы. Я привез его с собой в Лас-Алидас и поговорил о нем с Джорджем Лолером, владельцем Деревообрабатывающей компании Лас-Алидаса. Я знал, что они не удовлетворены работой своего бухгалтера и собираются заменить его. Они взяли Берка с испытательным сроком и были очень довольны: у этого человека исключительные способности, а я поручился за его честность. Когда Берк начал там работать, он сказал мне, что женат и у него есть ребенок. До тех пор я считал его холостяком. Он объяснил, что не хотел говорить мне о своей жене и ребенке до того, как получит работу, так как они получали пособие, и ему было стыдно, что он не может их содержать. Понимаете, человек был в отчаянии, когда я встретил его в Лос-Анджелесе. Похоже, он был близок к нервному срыву.

— Благодаря вам этого не произошло, — сказал шериф Брендон.

Крендол кивнул головой в знак того, что оценил замечание шерифа.

— Во вторник, — продолжал он, — я поехал в Лос-Анджелес посоветоваться с моим брокером по делу слишком важному и деликатному, чтобы обсуждать его по телефону. Я находился в кабинете младшего партнера Альфреда Милтерна, когда тому понадобились кое-какие данные по строго конфиденциальному делу. Когда он открыл дверь в коридор, я заметил Джона Берка, выходящего из одной из комнат. Я услышал, как мистер Милтерн сказал: «Доброе утро, мистер Браун.