Набор преисподней (СИ) - Рицнер Алекс "Ritsner" - Страница 15

— Да вам нужно к психологу.

— Пять.

— Что за штрафные санкции?.. Я вообще из великодушия вам предложил.

— Шесть.

— Ноль — это мое последнее решение. Считайте: первый вклад в вашу диету.

Софья, блеснув очками в алой оправе, резко вскидывает голову. У Стаха что-то плохое предчувствие… Софья хватает книгу.

Да нет. Не может быть.

Она бросает! Прямо в Стаха. Тот успевает пригнуться — и над ним пролетает. Ну, не том Достоевского. Так… сборник стихов под мягкой обложкой.

Возникает неловкая пауза. Стах смотрит — потрясенно. Софья отвлекается — перебирает на столе бумажки, всячески делает вид, будто все хорошо — и она не предпринимала никаких попыток прибить одного назойливого рыжего хама.

Стах впечатлен тихим омутом. Поднимает книгу, возвращает на стол. Говорит свысока, не отнимая от обложки двух пальцев:

— А вот об этом я напишу. Вы все равно меня, ябеду, уже ненавидите.

— Да чтоб ты не осилил Джойса, — говорит она ровно.

Стах театрально хватается за сердце и со смиренным видом выходит. Выпав из поля зрения, осознает — и обалдело улыбается. Вспоминает, как знакомая девочка крутила у виска пальцем. Он, кажется, осознал…

Жаль только, что поделиться этим анекдотом решительно не с кем.

========== Глава 12. В ожидании чуда ==========

I

Периодически отец заходит к Стаху в комнату с проверками. Встанет в дверях — и смотрит исподлобья, чем там сын занимается. Если занимается чем-то важным вроде домашней работы, кивает и покидает комнату. Если всякой ерундой или, боже его упаси, отдыхает — обязательно дает знать о своем недовольстве.

— Что-то прочитать задали?

— Нет, это для души.

— «Для души»… — тянет отец на тяжелом хрипом выдохе. — Ты уроки сделал?

— Сделал. И перепроверил дважды.

— Стах, я, честно говоря, надеялся, что, когда ты самолеты свои выкинешь, ты начнешь чем-то более подобающим заниматься, а не читать книжки сутками, как кисейная барышня.

— Что ты имеешь в виду под «подобающим»?

— Работу, например. Если у тебя столько времени свободного, может, тебе стоит устроиться куда-нибудь на пару часов.

— Будет мешать тренировкам.

— Эти тренировки уже очередная твоя придурь: в спорт тебе путь наказан, а реабилитационный период прошел.

Он все еще злится. За неоправданные надежды.

Стах кладет книгу раскрытой себе на грудь и смотрит в потолок.

— Хорошо, я услышал тебя.

Отец, довольный проведенной воспитательной беседой, уходит, оставив дверь нараспашку. Стах собирается подняться, чтобы закрыть, как заглядывает мать. Ну конечно, проходной двор. Он недоумевает, зачем ему отдельная комната.

— Аристаш, ты занят?

— Я читаю.

— Я просто вот, о чем подумала…

А, он и забыл, что отдых — это не уважительная причина.

II

В понедельник Стах приносит Софье шоколадку. Она делает вид, что не заметила, но провожает рыжий затылок вглубь библиотеки с улыбкой.

Прочитал «Прощай, оружие!» как предысторию к «Фиесте». Там было про любовь, не советую.

Можно проследить от произведения к произведению: Хем считал жизнь трагедией и полагал, что исход предрешен.

Для меня трагедией стали «Старик и море». Я пробивался через уныние, как мог, и под конец зарядил книгой в стену. Решил, что Хема читать никогда больше не стану. Мне было десять. Я рыдал.

Как ты относишься к фатализму? А.

P.S. Твои родители одобряют чтение книг?

III

Шоколадки никак не сказываются на карме: Тим все еще не отвечает. Стах разочарованно захлопывает книгу — и выходит. Он маячит перед глазами у Софьи и, видимо, только затем получает по заслугам в записку:

А еще Хемингуэй был очень красивый мужик. С.

Я же дал вам взятку, чтобы вы подобрели. А.

Я подобрела, об остальном уговора не было. Да и о том, чтобы я подобрела, кстати, тоже. С.

Это вмешательство в личную жизнь. А.

Библиотека — общественное место. Здесь как при коммунизме — все коллективное. Помни, что ты сослался первым. С.

Куда ж ты делась-то, моя физика? А.

Он больше не заходит. Видимо, ты спугнул его «вызовом».

Не грусти, рыжик, заглядывай на обед. У меня есть пуэр. С.

Он землей отдает. Пейте сами. А.

Софья нарисовала Стаху грустную рожицу. Он цокает, оставляет книгу в дар библиотеке и тоже перестает заходить.

IV

Стах ждет каждую среду на физике чуда, но чудо не объявляется. Под конец четверти Соколов интересуется сам:

— Лофицкий, где там твой друг гуманитарный? Не спешит он что-то учиться.

— Сопротивляется.

— Да уж точно, избегает уроков, как может.

— Заболел?

— Что ты все оправдать его пытаешься? «База плохая», «не те учили, не так учили», «заболел»… Он под конец четверти стабильно сливается. Это нормальная практика.

Стах хмурится, как от головной боли, и погружается в задачу. Тим почему-то стал последним, кого он хочет обсуждать с Соколовым. И совсем не потому, что Тима ему обсуждать не хочется.

V

В воскресенье звонит бабушка. Стах не говорил с ней со своего дня рождения, чтобы лишний раз не травиться реальностью за пределами уютных разговоров.

— Как ты, Сташа?

— «Ничего».

— Что-то ты тихий.

— «Кажется»… — уходит в себя.

Возвращается после молчания — более располагающего к продолжению, чем с Тимом.

— А у тебя много друзей было? Настоящих, не проходимцев.

— А проходимцы — это какие?

— Это как будто все врываются без спроса в твою комнату. Посидят и оставляют дверь нараспашку. И тебя бесит, что они сквозняк создают. А настоящие — те, кого зовешь и ждешь. Только они не идут…

— Если не идут, Сташа, наверное, тоже ненастоящие?..

Стах не хочет об этом слышать. Пару секунд сопит в трубку.

— Мне библиотекарь недавно о том же сказала. Я в это не верю. И что все предрешено, не верю.

— Что-то тебя опять потянуло на философию. Ты приехать не хочешь?

— А кто меня отпустит?

— Это уже моя головная боль. У вас скоро каникулы?

— Начались.

— Так что ты медлишь? Дай мне мать и собирайся.

VI

Бабушка всегда чувствует. Так думает Стах, когда пакует вещи в дорожную сумку.

Мать охает и ахает на заднем плане, закидывает трубку расспросами, тревожно бродит по квартире. В общем, поднимает осязаемый шум.

Отец встает в дверном проеме.

— Куда ты собрался? К Лофицким?

Стах замирает. На секунду, не больше. Оставляет все, как есть, садится на кровать, сцепив перед собой в замок руки, и поднимает на него взгляд. Он уже догадался. По тону.

— Разбирай вещи.

========== Глава 13. Чертова дюжина дней ==========