Карра для Лаки (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 26

— Хочу понять тебя. Я нравлюсь тебе, и моя влюбленность все еще не прошла. Что нам мешает проводить больше времени совместно? Мы могли бы выбираться на выходных в город для прогулок, а в институте...

— Карра, — тихо позвал он, откладывая вилку и отодвигая тарелку, сцепил пальцы в замок и спросил: — А обо мне ты подумала?

Я тоже отодвинула блюдце с пирожным и чашку с шоколадом, сцепила пальцы в замок и, глядя парню в глаза, ответила:

— Знаешь, Лаки, я в последний месяц только и думаю о тебе. В этом и есть проблема! Удивительно, если ты все еще не понял.

— Твоя проблема, но сама ты ее решить не хочешь.

— Почему? — насупилась я. Только и пытаюсь работать в данном направлении: найти недостатки Лаки и с их помощью избавиться от влюбленности.

— Потому что хочешь, чтобы я ее решал.

— Не правда. Я сама.

— Ладно. Согласимся, что ты самостоятельно решаешь ее. Но при этом забываешь, что попутно создаешь проблемы мне.

— Несправедливое обвинение с учетом, что ты тоже будешь получать удовольствие, проводя время со мной.

Он склонил голову к плечу, приоткрыл рот, закусывая клыками язык, чуть помолчал и спросил:

— А потом? Что потом, Карра Скойлок из Ленвера? — Потянулся к сырной слойке и разломал ее на равные части. — Я не сомневался, что ты эгоистка, но не догадывался насколько. Хорошо, когда прекрасно знаешь себя. Ты планируешь замечательно провести время, надеясь, что я буду выворачивать всю душу перед тобой. Две чаши весов, но проблема только твоя.

Он положил две половинки выпечки передо мной на салфетки, продолжая говорить. Я старалась внимательно слушать. Быть может, он прямо сейчас проявит что-то такое, что мне не придется тащить его, такого упертого, на следующих выходных на свидание.

— Ты уже сильно нравишься мне, — признался он, отчего мое сердце пропустило удар. — Сегодня ты... Еще немного, Карра, и ты начнешь сводить меня с ума одним лишь присутствием рядом. — Подтянул салфетку с одной половинкой слойки к себе. — Ты правильно надеешься — в таком случае, мое полное раскрытие неизбежно. Всплывут недостатки, и ты...

— Я не хочу жить, оставаясь влюбленной в тебя, — поняла я, к чему он ведет. Но ему же все равно проще. С моей ненормальностью очень может быть, что я никогда не забуду Лаки Акферда.

— А я захочу? Ведь о взаимности речи не идет. — Он подтянул салфетку со второй половинкой, полностью забирая мою «проблему» себе. — Завтракай. Шоколад остывает.

Лаки забыл, когда в последний раз так сильно боялся. Забыл, когда в последний раз так жаждал убить человека. И он никогда не знал до сегодняшнего дня, что способен так желать девушку. Не только прижимать ее к себе, но ловить каждый вздох. Каждый взгляд. Он терялся от ее широкой улыбки, вызывающей панику внутри. Карра стала его личным наказанием. Проблема, которую он не способен решить по одной простой причине: он не хотел ее решать. Отчаянно сопротивлялся здравому смыслу, находя для себя множества оправданий. Порой невероятно глупых.

— А тут мы с Агнети нашли Ялси, — чирикала птичка, указывая на лавочку в сквере. — Она по жизни одиночка. Если бы мы не начали спорить учится она с нами в институте или нет, когда Агнети ее узнала, то до сих пор ходила бы одна. Лаки, а она тебе точно не нравится?

Акферд усмехнулся, еще не обдумав собственного поведения и чувств, ответил:

— Она мне точно нравится, но ты не веришь. В чем дело, Карра? Получила не тот ответ?

Теперь девушка не напоминала ему ни мышку, ни птичку, скорее бурундук с набитыми щеками. Лаки уже знал, что даже если ее не успокоить, то через короткое время она позабудет все неприятное и снова широко улыбнется. Вот только он осознавал, что дразнил ее, получал удовольствие от ее ревности. Наслаждался всякий раз, как она проявляла к нему интерес.

— Я даже не помню ее лица, — выдохнул он, пересекаясь взглядом с Каррой.

Он никогда не разбирался в цветах, не увлекался оттенками, может, поэтому и не мог определить однозначно цвет ее глаз. Акферд назвал бы его прозрачным. Нет, у них был свой цвет, граничащий между серым и светло-зеленым. Вот только глаза Карры словно впитывали в себя окружающий мир. Отражали все оттенки. А еще они отражали Лаки. Он терялся, понимая каким мог бы быть и даже хотел бы, но кем никогда не будет являться.

— Мне не нравятся твои шутки, — с укором произнесла она, будто Акферд в самом деле обязан ей угождать.

— А о своих думала? — не остался он в долгу, вспоминая утренний переполох. — Куда мы направляемся?

— Увидишь.

Она прижалась к его плечу щекой, сощурившись улыбнулась и даже не заметила этого. Карра не замечала за собой подобных мелочей, а Лаки каждый раз переживал бурю эмоций внутри. Он обратил внимание на то, что она приоткрывает губки и ее дыхание замедляется, если он демонстрирует, как прикусывает язык. В такие секунды ему казалось, что девушка полезет целоваться к нему. Все сложнее и сложнее становилось лгать ей, терпеть ее рядом, но не прикасаться. Труднее — не дразнить ее.

Лаки относился к лошадям безразлично. Наверное, как и к большинству людей. Они где-то существовали, не трогая его, не мешали ему и его клану, а значит, продлевали свое безразличное для него существование. Но сегодня... Сегодня он полюбил лошадей, когда увидел, какой нежной и трепетной может быть Карра. Сегодня он возненавидел лошадей, потому что в нем отчетливо пробудилась зависть и неуместная ревность.

— Скорми ей сахар! Ну же! Распорядитель сказал, что Люси самая спокойная! — прыгала перед ним Карра, не переставая улыбаться.

— Карра, я постою за пределами загона. Пожалуйста.

Лаки особенно выделил «пожалуйста», еще с первого дня помня, что для Карры это словно точно волшебное. Она сама его не часто использовала и, видимо, относилась к нему излишне щепетильно. Девушка снова надула щеки, отчего Акферд не сдержал широкую улыбку. И вновь увидел ее приоткрытый рот, заметил один судорожный вдох, и Карра замерла. Мир в его глазах несильно пошатнулся, а внутри все скрутилось в тугой узел. Он едва сдерживался. Единственная ночь, проведенная с Каррой, отрывками вставала перед глазами, сводя с ума.

— Приятной поездки, Карра, — нарушил он затянувшуюся тишину, замечая, как девушка подалась вперед и уже хотела привстать на носочки.

Он понимал, что если их отношения продолжатся в том же темпе, то у него останется только два выбора: сделать ее своей до конца учебного года или убить. Он спешно покинул девушку, вцепился в перекладины, отделяющие загон, и постарался сосредоточить размышления только на предстоящей ночной вылазке. Вот только Карра словно издевалась над ним. Неосознанно дразнила его сильнее, чем он осознанно пытался дразнить ее.

Пока она выводила черную тонконогую кобылу, внутренние волнения Лаки успели немного утихнуть, а затем он успел снова пережить многие давно забытые им эмоции. Они проявлялись редко, но с Каррой почти постоянно. Тепло улыбнулся, слушая ее громкий смех, а наблюдая, как она спасала волосы от зубов вредной лошади, сам засмеялся. Примерно через минуту он пытался отвести взгляд от ног Карры, от ее фигурки. Ему понравилось, как изящно она прогибалась в спине и подтягивалась, стоя на стремени и перебрасывая вторую ножку. Он даже заподозрил себя в излишней пошлости, закрывая глаза и дожидаясь, когда девочка прекратит ерзать в седле, усаживаясь. Вытерпел ее рисование перед ним, когда она с улыбкой направила кобылу рысцой мимо него. Однако вскоре все смелось под напором других эмоций: страха и злости. Лаки Акферд не помнил, чтобы переживал так даже за тех, кто входил в его клан. Он едва сдерживался, желая броситься под копыта и остановить кобылу вместе с ее наездницей.

В момент высокой скорости растворяется все. Единственная преграда — ветер.

Я ощущала каждое ее движение. Сжималась, когда малышку Бурю заносило в сторону. Едва удерживала себя в седле спокойно, борясь с желанием раскинуть руки и закрыть глаза. Но даже самое приятное чувство приедается. Пресыщение неизбежно. Натянула поводья и направила Бурю к барьерам. Сегодня распорядитель не вышел, позволяя мне немного порезвиться. Я рассмеялась и погладила кобылу по загривку, когда она узнала путь и затопталась на месте.