Выбор единорога (СИ) - Якубова Алия Мирфаисовна - Страница 8

– Как, их совсем не должно быть?

– Нет. Это довольно плохо, когда нет совсем, хотя среди нашего народа иногда случается. Но нужно просто контролировать эмоции, чтобы они не брали верх. Есть специальные… тренировки, чтобы этого достичь.

– Понятно. А что я смогу, когда стану взрослым?

– О, тогда твоя сила разовьется в полной мере. Ты сам сможешь превращаться в краткий срок, станешь властелином лесов. Мысли и слова животных станут для тебя открытой книгой. И людей тоже. И ты станешь обладателем самого грозного оружия.

– Какого, мама?

– Твой рог. Он уникален, несет смерть любому, кого пронзит, будь то человек, вампир, оборотень, колдун или кто еще. Даже демон. Лишь боги и еще некоторые высшие существа могут противостоять тебе. Любая защита: стальная или магическая, не устоит перед нашим рогом. Но в нем же таиться и опасность для нас.

– Опасность?

– Да. Колдуны тоже очень ценят рог и не только, поэтому охотятся на нас. Запомни, если нам вырезать рог - мы можем погибнуть. Но мало кто знает, что у взрослого единорога можно отрезать рог, но не больше трети - это нам не повредит. Пара лет - и все снова отрастет.

– Я понял.

– Хорошо. Запомни, сынок, ты должен быть очень осторожен. Никому не следует знать, кто ты такой на самом деле. Обещай быть осторожным!

– Я обещаю!

Андре сдержал слово, но это все равно не помогло отвести беду. Дурная молва может стать губительнее разбойников

Как уже подмечалось, Верина была очень красива своей необычной красотой. Многие заглядывались на нее, и не только заглядывались. Кто-то принимался ухаживать, а кто-то норовил обойтись как с продажной девкой. Но все они встречали неизменный отказ Верины.

Кто-то уходил посрамленным, кто-то разочарованным или огорченным, а в ком-то клокотала жгучая обида. И среди поклонников оказался тот, кто не смог забыть ни обиды, ни досады, и кто пошел к пастору. Пошел не с исповедью, а с жалобой и грязными наветами.

В те года святые отцы были суровы до жестокости, и костры инквизиции полыхали очень высоко. А жалоба, подкрепленная звонкой монетой "на пожертвования храму" оказалась очень веской. И если ранее святой отец лишь присматривался к странноватой знахарке, то теперь от него требовали действий. Он бы и замял дело, но отвергнутый уже пустил молву. Теперь закрыть глаза нельзя, иначе тень падет на саму святую церковь. И приказ был отдан.

Верина с сыном как раз возвратились из леса. Сегодня был особенный день: Андре впервые перевоплотился сам. Так, в четырнадцать лет, у него начался второй этап взросления. И рог уже был. Наверное, лишь с треть обычного, но тем не менее.

Поэтому возвращение было радостным. До тех пор, пока не вышли к дому и не увидели, что по нему рыскают с полдюжины стражников из замка. А управляет ими святой отец. Заметь они визитеров чуть раньше - и можно было скрыться в лесу, но сейчас уже поздно. Не успеют, даже если изменятся.

Стража заметила их и окружила плотным кольцом.

– Мама? - в одном этом слове были вопрос и предложение.

– Нет, Андре. Что бы ни случилось - молчи и ничего не делай. Ничего.

Юноша лишь кивнул, а воины встали плотнее, впрочем, пропустив к ним святого отца. Тот прочистил горло и сказал, пряча при этом глаза:

– Верина, тебя обвиняют в ведовстве и других богомерзких деяниях. Вот эдикт, составленный святой церковью и нашим сеньором. Ты и твой сын арестованы.

– Но его за что? Ведь обвинение касается только меня! - вскричала женщина.

– Ты могла развратить его. Досточтимая инквизиция установит меру вины каждого из вас.

Андре прекрасно помнил тот леденящий ужас, который пробрался в его сердце при этих словах и поселился там надолго. Повинуясь воле матери, он безучастно наблюдал, как ее заковали в кандалы, и не проронил ни слова, когда с ним поступили так же. Но ему стало очень страшно. Душу терзали дурные предчувствия.

Не медля более, стражники повели их в город, в тюрьму. Этот путь Андре запомнил очень хорошо. Именно тогда он отрекся от доброты к людям. Поглазеть на них собралась целая толпа, и лица практически всех искажала ненависть и отвращение. Некоторые даже кидали в них камни. И этих людей его мать лечила! Собирала травы, готовила зелья и настои. И вот какая отпущена за то благодарность! Вера в правду и справедливость растаяла без следа.

Дальнейшие события сплетались из вороха фатальных случайностей. Неожиданно запавший в душу донос и последующий арест. В ходе процесса еще можно было смягчить приговор, но в город с визитом-проверкой приехал епископ. Ярый поборник устоев церкви и инквизиции, он лично взялся за рассмотрение дела со всем рвением, какое только мог изобразить.

В конце концов, Верине пришлось общаться с палачом. Поняв, куда идет дело, и что ее, как женщину, и, значит, изначально порочную, слушать не будут, Верина задалась лишь одной целью - спасти хотя бы сына! Ради этого она на все была готова, признать любую вину.

А палач был умел и жесток. Единороги выносливее людей и быстро излечиваются, но каленое железо может быть очень разрушительно для плоти. Скоро стала очевидна способность Верины к заживлению, а чуть позже проявилась и ее суть.

Так пошло изначально, что, получая сильные ранения, чтобы оправиться, единороги всегда принимают звериный облик. Легенды гласят, это оттого, что именно он является истинным.

Когда-то давно, на заре времен, они вообще не могли принимать человеческий облик. Они жили в лесах и не общались с людьми. Но появилась жуткая сила, которая попыталась поработить единорогов, заперев их в море. Это почти удалось. Почти. Тогда один из последних единорогов, чтобы обмануть врага и спасти сородичей, впервые изменил облик на человеческий. И ему удалось победить, освободить своих. Но с тех пор постепенно все единороги приобрели способность обращаться человеком. А в случае тяжелых повреждений или нервных потрясений они неизменно возвращались в свой истинный облик единорога.

А вот теперь… Святой отец размашисто перекрестился, епископ поспешно выставил перед собой крест, охрана попятилась, а палач выронил свой инструмент, так как измученная женщина обратилась белоснежным единорогом, лежащим на соломенной подстилке с тяжело вздымающимися боками.

Понимая, что теперь она разоблачена, Верина собрала последние силы и ринулась в атаку. И еще одна роковая случайность. При всех своих талантах Верина не была воином, да и сил почти не осталось… А инстинкты палача оказались безупречны. Он выхватил меч и рубанул.

Описав дугу, сталь опустилась почти на самое основание рога. Меч, прыснув снопом искр, треснул, половина клинка упала на солому, а вместе с ним и рог единорога.

Раздался душераздирающий вопль, вспышка - и снова на соломе женщина. Корчиться и извивается, держась руками за лоб. Сквозь пальцы течет кровь. С рогом ушли и все силы Верины. Не в состоянии более терпеть боль, она лишилась чувств.

Епископ, наконец придя в себя, перекрестился и сказал:

– Думаю, более нет сомнений в бесовской сути этой женщины. Сжечь ее! Завтра же! Дабы она не совращала честных людей своими богомерзкими чарами.

Святой отец вздохнул, но все-таки позволил себе спросить:

– А как быть с ее сыном?

– Хм… Его допрашивали?

– Это бесполезно. Похоже, он онемел.

– Наверняка эта ведьма забрала его голос, дабы сын не поведал нам о богомерзких деяниях матери. Отправьте его в отдаленный монастырь Бенедиктинцев. Их обязанность призревать убогих. Пусть станет послушником, а братья следят за ним. Ежели выяснится, что бесовская скверна коснулась его, то отроку придется разделить участь матери.

– Слушаюсь, Ваше Высокопреосвященство!

– Отправьте парня сразу же после казни.

– Да, Ваше Высокопреосвященство, - кивнул святой отец и почему-то вспомнил рассказы из детства, в которых говорилось, что тот, кто причинит вред единорогу, навлечет на себя беду.