Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна - Страница 70

Она подперла голову кулаком и задумалась.

По словам Полетаева, если тот, конечно, не врет, Кока считал, что она обладает важной информацией о некоем человеке. Человеке от второй матери.

Однако никакой второй матери она не знала. Она даже первых матерей своих знакомых не всех знала... Что, черт побери, Кока хотел этим сказать?

Даша перевернулась на спину. «Вторая мать...»

Послышался тихий скрежет. Даша затаила дыхание и прислушалась. Звук шел из коридора. Кто-то явно пытался открыть дверь.

Вцепившись зубами в палец, чтобы не закричать, Даша буквально сползла с кровати на пол и сжалась в комок. А убийца уже не стеснялся и подбирал нужный ключ, не боясь производимого шума. Дашу колотила нервная дрожь. Она пыталась заставить себя встать и что-нибудь сделать: позвонить в милицию, разбить окно, позвать на помощь – что-то сделать, а не сидеть, как свинья на бойне, безучастно дожидаясь своей участи...

Сравнение со свиньей возымело свое действие. Она поднялась с пола и на цыпочках подкралась к двери. Еще секунда, и замок падет. В углу стояла палка, которой недавно она собиралась отбиваться от Полетаева. Даша решительно взяла ее в руки и выключила свет.

– На моей стороне правда, – беззвучно прошептала она и сжала палку обеими руками.

Замок тихонько щелкнул. Даша подняла оружие над головой и приготовилась. Дверь распахнулась. Невысокого роста человек шагнул в квартиру. Даша размахнулась и огрела вошедшего по голове. Только в последнюю секунду мелькнула запоздалая мысль: а почему у него такие тонкие ноги?

Не издав ни звука, Петрова рухнула, как подкошенная.

Первое, что увидела Аня, придя в себя, – бледное веснушчатое лицо и перепуганные глаза своей гостьи.

– Что это было? – тихо простонала она, пытаясь подняться.

– Ты лежи, лежи, – забормотала Даша, помогая ей приподняться.

Аня потрясла головой.

– Я спрашиваю, что это было? – уже громче повторила она и оттолкнула Дашину руку.

– На тебя что-то упало...

– Что на меня упало?

– Палка... – Голос гостьи стал совсем тихим.

– Откуда она здесь взялась? – Петрова догадалась, что произошло, но ей просто не хотелось в это верить.

На Дашу страшно было смотреть.

– Анечка, может, врача вызвать?

– Врача?.. Вызовешь его позже, когда я буду вырывать у тебя сердце. Принеси лед из холодильника.

Даша поспешила выполнить приказ.

Через полчаса Анна пришла в себя окончательно. Она лежала на диване, прикрытая теплым одеялом, и замерзшей рукой прижимала к голове холодный компресс. Над правым ухом вздулась огромная шишка. Сама голова осталась целой лишь благодаря тому, что удар пришелся по касательной.

– Почему ты не позвонила в звонок? – попыталась оправдаться Даша.

– Иди к черту! Я должна звонить в собственную квартиру?

– А почему ты так долго не могла открыть дверь?

– Потому что какой-то придурок, видимо, такой же, как и ты, разбил лампочку на лестничной площадке и там ни черта не было видно!

– Ну прости, ну прости, – снова запричитала Даша и попыталась погладить Аню по плечу.

– Убери свои противные руки! И больше никогда до меня не дотрагивайся.

– Анечка, ты же знаешь, я это сделала не специально. Я просто очень испугалась. Ну хочешь, я соберу вещи и уеду?

Петрова несколько смягчилась.

– Не специально... Не хватало еще, чтобы ты меня специально хотела убить. Иди, поставь чай.

Даша радостно затрусила на кухню. Даже если Петрова решит записать ее в вечные рабы, это все равно будет слишком малым искуплением по сравнению с тем, что она натворила.

Аня тем временем с удовольствием пользовалась создавшейся ситуацией. Расположившись на диване со всеми удобствами, она заставила гостью приготовить себе ужин, заварить чай из нескольких трав и сбегать за какой-нибудь хорошей кассетой к соседу Шурику.

Наевшись, напившись и включив телевизор, Петрова осторожно пошевелила кончиками пальцев на ногах.

– Конечности функционируют. Это уже хорошо. А кого ты, кстати, так испугалась?

Даша смущенно почесала затылок:

– Да тут Полетаев приходил... Собака. А у меня после твоего лекарства в голове и так что-то помутилось.

– И что же он тебе такого наговорил?

Отодвинув одеяло, Даша осторожно присела на краешек кровати. Видно было, что она еще побаивается Аниного гнева.

– Знаешь, – сказала она, – возможно, Палыч был прав, когда утверждал, что между предсмертными словами Коки и проснувшейся расточительностью Элеоноры обнаруживается связь...

– Что ты имеешь в виду?

– Они оба хотели заполучить мои дневники...

– Ага, – рассеяно кивнула Анна и включила перемотку кассеты.

– Я вот что подумала...

– Что?

– А вдруг там был описан некий эпизод, связанный с происходящими сейчас событиями...

Аня фыркнула, но поспешила скрыть улыбку, прикрыв губы ладонью. Даша моментально замолчала. Петрова помотала головой, показывая, что ничего не происходит:

– Продолжай, продолжай. Я тебя внимательно слушаю.

Даша начала излагать свою версию.

– Я думаю, что это было нечто очень важное, раз Кока ко мне именно за этим и приехал. Жизнью своей рисковал и даже из-за этого погиб...

Аня тяжело вздохнула – она не любила патетики. А Даша продолжила после небольшой паузы:

– Я после ухода Полетаева перебирала все возможные и невозможные варианты, ответ был близко и в то же время бесконечно далеко... – Тут она опять выдержала паузу еще более долгую, чем первую.

Аня устало приложила руку к груди.

– Рыжая, если ты хочешь о чем-то сказать – говори, не тяни кота за хвост.

– Я хочу сказать, – с нажимом произнесла Даша, – что между Кокиным приездом и Элеонориной просьбой проглядывается четкая связь.

Отмахнувшись, Петрова включила кассету:

– Это и так понятно. Только ни один из них тебе уже никогда не скажет, какая именно. Мне очень жаль. – И усилила звук у телевизора.

Пристроившись в кресле, Даша невидящим взглядом уставилась в экран, но мысль ее неизменно возвращалась в тот день, когда в банке прозвучали роковые выстрелы.

– Сначала Кока сказал: «Мне нужны твои дневники...» – бормотала она, кусая ноготь. – Потом: «На, возьми», – ну, с этим все ясно, речь шла о кассете. «Пусть Ворон возьмет зубатого Муссу», – с этим тоже все ясно – и как можно было так ослышаться? Ослышаться... – Молодая женщина так сильно сжала зубы, что ноготь щелкнул и сломался. Она растерянно посмотрела на обкусанный палец. – А что, если я и с пальмой ослышалась?

Анна была целиком поглощена действием фильма.

Даша форсировала голос:

– А вдруг я ошиблась не только с Муссой?

Петрова вздрогнула и недовольно проворчала:

– Ты опять за свое, неугомонная?

Даша выхватила у нее пульт и выключила телевизор.

– Послушай, если я могла ослышаться с Муссой, то логично было бы предположить, что и в остальном я точно так же ошибаюсь...

– Это первый, действительно логичный вывод, сделанный тобой. Поздравляю, – великодушно согласилась хозяйка.

Однако Даша была настолько окрылена своим успехом, что не обратила внимания на скрытый подтекст фразы.

– А вдруг эта пальма, вовсе не пальма, а...

– А что?

– Что-нибудь другое, похожее, – и принялась перечислять, – пальма, мальма, бальма... Какие-то слова дурацкие приходят в голову!

– Ты дашь мне досмотреть кино?

– Да подожди ты со своим кино! У тебя других проблем нет?

– Без тебя у меня вообще никаких проблем нет. Нет, не было и, надеюсь, не будет, – проворчала Аня.

Даша погрузилась в лексический анализ. Она прикрыла глаза и чуть откинула голову назад.

– А может, вся фраза целиком? Как это было? «Пальма, мать твою». Пальма, мать твою, Пальма, мать твою... пальма, вторую мать твою, вторую мать... Вторая мать!