Большая игра (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 42

На полу полированный паркет.

На стенах шелковые обои бардового цвета с золотым тиснением.

Деревянное окно с тройным стеклопакетом, давало много света и хорошо держало тепло. Оно было оснащено вместо ставень горизонтальными жалюзи[1] из тоненьких деревянных дощечек. А рядом располагался «грибок» центральной вентиляции с вентилем, регулирующим ток воздуха. Без которого в помещении было бы слишком душно.

Отопление осуществлялось радиатором паровой системы с ручным регулятором. А также, факультативно, за счет красивого, декоративного камина. Классический такой английский камин, который был больше нужен для эстетики, но тепло все одно давал и довольно немало, так как был построен по уму с точки зрения теплотехники[2]. Как и все в помещении его выдержали в Викторианском стиле.

Нет, конечно, никто в XV веке этого самого стиля и знать не знал, и ведать не ведал. Просто Иоанн, заказывая что-то мастерам, волей-неволей описывал именно его…

В углу, у окна, стоял глобус диаметром с добрый метр. На нем хватало «белых пятен», однако это был глобус. И многие посетители на него пялились. А нунций так и вообще — завис на полчаса, рассматривая и крутя. Молча.

Чуть в стороне размещалась сложная пространственная модель солнечной системы. Подвижная. Позволяющая перемещать планеты по их орбитам, а также спутники планет. Такая же приблизительная, как и глобус.

Рядом ютились напольные часы. Большие. Резные. Маятниковые[3] с противовесами и кукушкой. Их в единственном пока экземпляре изготовили специально для короля. Иоанн тогда рассказал свою задумку Леонардо да Винчи. Тот ее обдумал. И реализовал с помощью своих людей и мастеров. Благо, что ничего хитрого в том не было.

Намного сложнее было «калибровать время». То есть, определить протяженность суток и вычленить час, минуту и секунду.

Это сделали довольно банальным способом.

Зафиксировали объем песка, который просыпался от начала одного зимнего солнцестояния до начала следующего. Это позволило получить протяженность года в песке. А дальше просто его разделили на день, час, минуту и секунду. И создали эталонные песочные для замеров. По которым и калибровали маятниковые часы.

Погрешность же в какой-то мере компенсировалась масштабом замеров. Хуже того. При палате мер и весов сделали секцию, которая занималась только одним делом — замером времени. Им специально построили помещение, в котором имелось все необходимое и шла круглосуточная вахта. Из-за чего эта секция в любой момент могла назвать точное время. Само собой, сверяя и калибруя свои замеры с астрономическими явлениями. Ведь сбои в той, весьма несовершенной, системе замера были неизбежны. Да и точность плава…

Иоанн покачал головой, поняв, что нунций все никак не может отойти от увиденного. Он привык к богатству. Он привык к роскоши. И не раз бывал в помещениях, которые занимали самые богатые и влиятельные люди Европы. Но здесь чувствовалось что-то совсем другое. Это был именно добротный рабочий кабинет совсем из другой эпохи, что ему явно бросалось в глаза. Словно бы он столкнулся с гостем из будущего или еще каким «инопланетянином».

- Друг мой, ты зашел по делу? Или на тебя тоже давит эта погода?

- Я хотел поговорить с тобой о Крестовом походе.

- Тебя тревожат эти дурные новости, что доносит шум ветра?

- Лучше бы этого ветра и не было вовсе, — скривился Джулиано делла Ровере.

- Судя по всему начинается большая война.

- И ты приложил к этому все усилия. Не так ли?

- Я?! — наиграно удивился Иоанн. — Я разве заставлял Карла начинать эту войну?

- Ты продавал ему оружие и доспехи.

- Я их предлагал всем. Если бы Людовик не был таким жадным и недальновидным в военном деле, то Карл не решился бы на войну с ним. Да и Фридриху ничто не мешало их покупать у меня. Я предлагал. Но гордыня… чертова гордыня. Вот и вышло, что они сами творцы своих проблем.

- Ты же понимаешь, что это софистика?

- Ни в коем разе! — возмутился Иоанн. — Мне требовались деньги на перевооружение армии и подготовки ее к Крестовому походу. И откровенно идиотское поведение Людовика с Фридрихом всецело на их совести!

- Перевооружение?! — удивился Джулиано делла Ровере.

- Разумеется. Этот Крестовый поход, судя по всему, всецело ляжет на мои плечи. И я не могу более делать ставку на правило 20/80[4]. Увы.

- Что это за правило такое? — нахмурился нунций.

- Двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результата, оставшиеся восемьдесят процентов усилий дают оставшиеся двадцать процентов результата.

- Никогда о нем не слышал.

- Все когда-то происходит впервые, — развел руками король. — Но суть в том, что мне требовались деньги на подготовку к походу. Например, мне нужно было обеспечить всю свою пехоту кирасами. И я искал их как мог. Например, продавая свое старое оружие с доспехами. И тот факт, что один правитель оказался прозорливым, а остальные нет — не моя вина.

- Ты мог это предвидеть!

- К чему весь этот разговор? — нахмурился Иоанн. — Я обещал, и я пойду в Крестовый поход. Даже если мне придется идти туда в одиночестве. Слово короля нерушимо.

- Но… — хотел было что-то сказать, но осекся, так как готовился возражать совсем на другую реплику.

- Или Святой Престол в чем-то меня подозревает? — повел бровью Иоанн, всем своим видом выражая суровость.

- Нет, конечно, нет, — поспешил оправдаться Джулиано делла Ровере. — Я просто переживаю за то, что из-за дурного стечения обстоятельств весь христианский мир в едином порыве не сможет выступить в Крестовый поход.

- Согласен. Это печальная новость. И я делаю все возможное для того, чтобы прекратить эту войну. Если все участники конфликта окажутся одинаково сильны, то кампания эта во много потеряет смысл. Поэтому я не теряю надежды продать Людовику и Фридриху свое вооружение и доспехи. А также предложить инструкторов за плату. Но, боюсь, что у них просто нет денег. Особенно у Фридриха.

- Я думаю, что Святой Престол может им в этом деле помощь.

- И они потратят их на наемников, вместо того, чтобы делать добрую армию.

- Мы дадим им деньги под определенные условия, — криво улыбнулся Джулиано делла Ровере.

- И я бы еще посоветовал удовлетворить амбиции герцога. Фридрих держит в своих руках слишком много того, что ему не принадлежит. Какой в том смысл? Ему бы со своей державой справится.

- К сожалению в этом вопросе мы ему не советчик, — развел руками нунций. — Точнее посоветовать может, но давить — увы.

- Мне кажется, Святому Престолу нужно проявлять больше жесткости и четкости в своих позициях. Потому что иначе всякого рода мерзость, вроде работорговли, будет гнездиться под самым боком у Святого города.

- Работорговцы… — покачал он головой. — Зачем ты с ними так жестоко?

- А что мне с ними целоваться в десны?

- Они приносили много денег.

- Они приносили много денег, продавая моих подданных. На минуточку христиан. То есть, эти скоты оспаривали право Всевышнего и присваивали себе его рабов. Была бы моя воля — я бы убил каждого работорговца и рабовладельца. Ибо большей насмешки над Всевышним не придумать. Эти люди хуже еретиков и язычников. Они зло. Простое, обыкновенное и бесхитростное зло. И для Святого Престола позор не только от них получать деньги, но и вообще закрывать глаза на их существование.

- Что уж теперь это обсуждать, — неловко улыбнулся нунций.

- Венеция — не единственная язва на теле христианского мира. И я хочу, чтобы вы намекнули остальным работорговцам, что они играют с огнем. Если потребуется я вырежу их всех, поголовно, и уничтожу каждого, кто станет их покрывать, прикрывать или выгораживать. Пока что я даю им шанс исправиться и прекратить свое дурное ремесло. Добровольно. Потом продолжу резать. О том, что я могу сделать, думаю, Венеция лучше всего всем показывает.

- Я понял тебя… — тихо произнес нунций.

- И Святому Престолу было бы недурно поддержать меня в этом начинании. Понимаю, что деньги не пахнут. Но невозможно пытаться спасти христианские души, будучи одной ногой на адских сковородках…