Дорога к счастью (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 20

Каждый новый эпитет принижал и растаптывал все светлые чувства, что вызвало её пребывание в доме, и возвышал настоящую Талейту. Высокородную лэру, выдержанную и властную, сильную и бескомпромиссную. Эталон женщины!

Правильные мысли прервал отчаянный вопль, и он бросился к спальне жены. Забыв, что запер дверь на ключ, он толкнул её так, что выбил замок и увидел шарахнувшуюся от зеркала Талейту. Подняв упавшую на ковёр девушку, Имрус прижал её к себе, но она одарила его наполненным ненавистью взглядом и начала вырываться.

— Отпусти меня, урод! — шипела она, но он держал её крепко и утешающе шептал:

— Всё позади, всё хорошо. Милая, любимая, ты в безопасности, ты дома…

Шептал — а перед глазами стояла та, другая, которая ждала от него этих слов, но не услышала.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — всё повторяла Талейта и затихала в его руках.

Он посадил её на кровать и она, почувствовав свободу, отползла от него в дальний угол и презрительно изогнув губы, испепеляла взглядом. Давно уже жена открыто не злилась на него, а сейчас её лицо исказилось и стало некрасивым. Он сделал шаг назад.

— Ты вернулась, — констатировал он.

— Надеюсь, что ненадолго, — приняв надменное выражение лица, бросила она ему.

Отчего-то не хотелось спрашивать: где она была, как всё произошло и не пострадала ли.

— Тебе что-нибудь нужно? — всё же поинтересовался Имрус, но по её ответному взгляду понял, что либо ничего, либо она всё равно не скажет.

Быстро он забыл, что для неё он — выскочка, мужлан, солдафон; и она никогда не опустится до того, чтобы поделиться с ним своими проблемами. Стало смешно. Ещё недавно он надеялся, что сыновья приобретут такую же холодность и высокомерие, чтобы быть похожими на представителей высшего общества, чтобы их принимали без сомнений, а теперь…

Имрус вернулся в кабинет и допил вино. Что-то в нём изменилось после всего произошедшего. Глупая душонка из другого мира заставила сомневаться в самом привычном и обыденном. Может, она как-то привязала его к себе? Но если это так, то привязка должна исчезнуть, как только она попала в свой мир. А если она соврала, что не обладает магией у себя?

Мужчина с недовольством отбросил пустую бутылку на пол и подошёл к сейфу. Совсем мозги растерял, если мучается таким простым вопросом. Из сейфа он достал шкатулку и выбрал в ней белый непрозрачный кристалл. Сжал его в руке, подержал, потом переложил в другую руку и всё тянул время, не желая смотреть, потемнел камень или нет. Наверное, именно этот момент был наиболее показательным, что генерал не в себе. Он всегда быстро принимал решения, а если брался за дело, то не колебался.

«Все беды от женщин!» — зло сообщил он пустоте и разжал кулак.

Камень не изменился ни на тон. Иномирная душа не вложила в него ни капли магии, чтобы обаять или подчинить себе. Значит, всё дело в теле Талейты. Элементарный самообман.

Имрус всю ночь опустошал бутылку за бутылкой, пока не забылся сном, сидя в кресле.

Его жена тоже не сразу уснула. Она как волчица в клетке металась от одной стены к другой, изредка подходя к зеркалу и пытаясь заставить работать нарисованный туннель, но всё было напрасно. Рисунок художницы замер, став обычным, застыло зеркало, и сколько бы лэра не вливала своей силы, ничего не добилась. В комнате пощёлкивало от избытка свободной энергии, но картина иномирянки не оживала, как и зеркало.

— Я не могу тут оставаться! — повторяла она вновь и вновь.

Лэра уже забыла, как была испугана, когда переместилась прямо в руки каких-то бандитов. Она ударила энергией в главного, не задумываясь.

Никто не смеет касаться её без разрешения! Чистой силой прямо в сердце! Стоило упасть лощёному типу, изображавшего аристократа, как его подельники разбежались.

Чужая память ей сразу помогла разобраться, что делать с замертво упавшим Владиславом. Сердечный приступ. Набирать номер больницы и говорить в плоский квадратик было страшнее, чем противостоять убежавшему плебсу. А дальше сплошные чудеса!

Освещённый тысячами фонарями город, с бесконечным количество улиц, множество людей, самоходных экипажей! Доставшаяся память землянки была убеждена, что в этом мире нет магии, но лэра ощутила, что в нём есть энергия движения! Ею всё пропитано! Она подхватывает и уносит в общий поток, заставляя жить в заданном ритме. В этом мире жизнь бурлит, преподносит сюрпризы, делает зигзаги и испытывает на прочность. И лэра влилась в это русло, не сомневаясь ни секунды.

Город не засыпал даже ночью, и она провела это время не в постели, а в огромном магазине, посидела в небольшом заведении, где подавали только кофе с печеньем, но там был интернет. Она не могла скрыть восторга в своих глазах, когда поняла, что, сидя в уголке за столиком, можно одновременно узнать ответ на все вопросы и увидеть любое интересующее место в экране.

Глаза лэры устали, и она с трудом оторвалась от предоставленного ей ноутбука и то только потому, что пришло осознание, что в обшарпанной квартирке есть более современный гаджет. Домой она вернулась на рассвете.

Лэра была очарована новым миром, и собственный теперь ей казался выгребной ямой, где она вынуждена была гнить заживо. Её не пугали трудности проживания на Земле. Она умела добиваться поставленных целей и знала цену успеха. Главное для неё было жить полной жизнью! Даже детская мечта завоевать и удержать звание первой красавицы в королевстве теперь казалась жалкой. Кому нужно это крошечное общество, когда у неё появился шанс положить к своим ногам тысячи, десятки тысяч сердец! И это ничего, что она здесь старше и не так красива, как ранее. Зато у неё осталолось умение петь, играть на разных инструментах, так, как здесь это делают единицы.

Она взялась за адаптацию в новом обществе с энтузиазмом, и когда появилась возможность пообщаться с вытянутой в собственный мир душой, то уверилась в том, что у неё обязательно всё получится. Вот только не надо было жадничать и тащить драгоценности! Дурацкая мысль, что они могли бы украсить её в будущих выступлениях, дорого ей обошлась. Как жестоко побывать в дивном мире и вернуться в это болото!

Утром лэра Больдо молча смотрела на изменившуюся гостиную и столовую. Ей было плевать на всё, но перемещающиеся из окна в окно драконы не давали ей покоя. Она им не понравилась, и они норовили её испугать. Память подсказывала ей о вчерашних попытках художницы колдовать, но без обязательной ежедневной подпитки смогли существовать только дурные ящеры.

— Мама! — закричал младший отпрыск, торопясь сбежать по ворчащим ступенькам и разочарованно блестя увлажнившимися глазами, видимо, горюя, что они больше не квохчут.

— Почему ты бежишь и кричишь? — строго спросила она малыша. — Где госпожа Витаж? Я не разрешаю нарушать распорядок дня.

— Мама, тебя снова заколдовали? — ещё шире раскрыв свои глазищи, спросил мелкий и всё-таки расплакался.

Как же её всё это бесит! Ещё и муженёк выскочил в жутком виде из кабинета.

«Деревенщина! Хоть бы он с лестницы навернулся!»

— Что происходит? Каджи, почему ты плачешь? Это стыдно для мужчины, — начал отчитывать сына генерал, но тот завыл в голос и пытался звать «маму» при этом, больше не глядя на Талейту. В коридоре стоял Иржи и его глаза тоже блестели от слёз.

— Не вздумай реветь! — пригрозил ему отец. — Ты сын генерала и…

Мальчик, недослушав, бросился в свою комнату, задевая выскочившую госпожу Витаж. Гувернантка принялась хлопотать возле малыша и уговорила его уйти к себе. Имрус смотрел на усевшуюся за стол Талейту — и всё в ней ему казалось каким-то неправильным.

Возможно, это драконы мешали солнечным лучикам осветить её прекрасное лицо так, чтобы было как прежде, но сейчас она казалось даже уродливой. Белый, безжизненный цвет лица, тени от ресниц, больше напоминающие синяки под глазами, неприязненно искривлённые яркие губы, чуть приподнятые брови, показывающие, что она уже заждалась подачи завтрака, её взгляд, способный остудить любой порыв.