История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 46

Заговор? – иронично кривился Обраан и прислушивающиеся к разговору стражи помоложе ухмылялись в кулак.

Да откуда мне знать, дурья башка! – с видимым отчаяньем всплескивал руками Леран. – Заговор, шмаговор! Одно ясно – нельзя верить этим бредням про перемирья! Нам никаких приказов не поступало, а ежели царские где-то возле заставы сновать станут то в пики их! Только и ждут, чтобы наш кордон прорвать! А мы, между прочим, не с жабьей горы слезли! Мы торный путь охраняем, что до самой Танцевальни тянется!

Я больше дикиев боюсь. Вот уж кто сунуться может. Вот кто сроду летом не бродил – а тут на тебе! И дикии, и ифриты...

Вот и я за то, – тут же подхватил Леран. – Комета в небе зажглась с чего?

Дурной знак, – пробормотал молодой Брамиш, выглядывая в оконце на двор. – Мор.

Или война, – подал голос притворявшийся спящим Скрин. Вытянувшийся на койке полуголый стражник, заложив руки за голову, смотрел в потолок.

Точно, – кивнул, отвлекшись Леран, и тут же продолжил: – Черное знамение, когда эта пакость хвостатая появляется. Мор придет. Или война. Или еще что-то лихое. Нечистые-то как маги наши смолкли, тож попрятались. Раньше дня не проходило, чтоб на глаза не показались. Так и лебезили, в ножки кланялись, работу просили... а теперь где они? Только мертвечина эта в железках бродит... что там за шум?!

Возле караулки началась какая-то возня. Остервенело, залаяли собаки. Стоявшие возле деревянного заслона стражники, бросив пост, бежали к хибаре, крича что-то неразборчивое.

Брамиш недоуменно высунулся в окошко:

Что такое? Что... о мать твою!!! – с белым, как полотно лицом молодой стражник обернулся к застывшим сослуживцам: – Там! Призраки!

Быстро! Оружие к бою! – взревел, первым приходя в себя Леран. – На выход!

Он, первым схватив тяжелый цеп, выскочил во двор. Там уже гремел бой. Возле сломанного заслона лежали посеченные тела стражников. На кордон, подобно жутким ведениям из кошмарных снов налетели черные как безлунная ночь всадники. Разряженные наспех самострелы не сумели пробить закаленную вороную броню. Ехидно скалились злые личины. Драконьи Призраки со страшными выкриками, лихим свистом играючи ворвались на кордон, рубя растерянных, не ждавших подобного нападения стражников, накалывая людей на копья.

Воцарилась жестокая, похожая на клубок извивающихся змей, сеча. Пьянели от запаха крови кони, затаптывая мечущихся рядом псов, зло матерились отжимаемые к стенам хибар стражники, звенела сталь, жалобно кричали раненные и упавшие под копыта коней люди. Вбивалась в мощеную камнем землю кровь, текущая из тошнотворных сеченных и рубленых ран. С грохотом и звоном валились из седел пробитые пиками безумные Призраки. Даже сверзившись, они ползли по земле, оставляя за собой кровавый след, упорно цепляясь за ноги стражников, вбивая под колени тонкие шилообразные стилеты. Это было так жутко, что некоторые стражники даже не могли оказать сопротивления, просто попадая под удары.

Брамиш с искаженным от ужасной картины лицом неожиданно бросил оружие и, загребая воздух руками, побежал прочь с кордона.

Стой! Стой, придурок! – заорал ему в след Леран. В этот миг их, уцелевших в рубке, окончательно прижали к стене. Еще одну группку стражников Призраки на толкающихся боками конях взяли в круг. Взметнулись ввысь длинные зловеще блеснувшие мечи. И рухнули на головы несчастных. Вибрирующий многоголосый крик был подхвачен каркающим в небе вороньем.

Один из Призраков заметив бегущую по дороге фигуру, дал коню шпоры, покачнувшись в седле, и поскакал следом. В лица Лерану, Обраану и еще двум стражникам уставились острия.

Бросьте оружие. Не двигайтесь, – прогудел над головой низкий, повергающий в дрожь голос. Обраан, прижимая руку к окровавленному уху, первым бросил меч. За ним последовали остальные. Леран тяжело дыша с бессильной ненавистью, глядел в черные матово-поблескивающие личины. В безразличные льдистые глаза.

Конь длинным скачком нагнал беззащитную фигурку и, наклонившись в седле, черный всадник отсек человеку голову. Тело сделало два неуверенных шага и рухнуло на дорогу.

Опустите руки. Не тряситесь, – снова зазвучал низкий голос. – Мы сохраним ваши жизни, счастливцы...

... Кричало воронье. Стреляло искрами жгучее пламя. Нестерпимый жар бил в лица, заставлял прикрывать глаза. Дышать было тяжело. Подгибались трясущиеся ноги.

Зачем, – пробормотал, неотрывно глядя на горящую заставу Леран. Никто ему не ответил.

... Хрустя сухими ветками, мы подошли к небольшой развилке. Где-то неподалеку добросовестно стучал по стволу дятел. На току шумел глухарь. Мой взгляд привлекла ловко карабкающаяся по ореховым сучьям рыжая белка. По краям распутья густели непроглядные темные кусты ежевики и терновника. За зарослями справа угадывался глубокий яр.

Куда теперь? – озабоченно повернулся я к Ревазу. Воин потрепал морду своего коня и оглядел тропки. – Заблудились что ли?

Странно, Великий Дракон. Очень странно. Вроде бы мы уже в окрестностях Роврэна – Оплетала наверняка в курсе. Где же встречающие?

Молчун Галур, поймав мой взгляд, пожал плечами, обозревая верхушки мрачноватых поросших мхом пихт. Несмотря на третий месяц лета в тенистом лесу было по-осеннему холодно. Яркие солнечные лучи падали на зеленые листья сквозь прорехи в темном покрове высоченных пихт и дубов. В режущем глаза золотистом свете виднелись пестрые алые и синие цветы. На них порхали цветастые бабочки.

Действительно странно. Ответ надо бы спросить у самого Оплеталы. Да только сначала придется к нему как-то добраться. Если мы заблудились, то сделать это будет сложно.

Кажется нам налево, – неуверенно предположил Реваз.

Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось, – прислушиваясь к характерному птичьему голосу, полюбопытствовал Тольяр. Чего он еще может спросить?

Некоторое время птица молчала, словно раздумывая над запросом. Я усмехнулся.

Ку... – все последующие «ку» если они и были, потонули в жутком скрежете, разнесшемся по лесу. Мой конь резко дернул головой и, вырвавшись, бросился через терновник в глубь чащи. Тольяр рухнул на колени повлеченный взбесившейся лошадью по пыльной дороге. Боролись с впавшими в безумие животными Призраки:

Курва тпррруу!!!

Стой! Стой!

Возгласы сливались с приближающимся к нам скрипом и громким лязганьем металла, шумом раздвигаемых кустов, ломаемых ветвей. Появившийся словно гром среди ясного неба резкий смрад тления и разложения как-то сразу перекрыл остальные запахи леса. Некто, разбуженный громкими голосами, шел вдоль яра к нам. И когда я присев сумел рассмотреть в просвете между листвой прущего...

Мать моя Тьма! Лучше б это был кабан.

Бежим! – страшно заорал Реваз. – Бежим кому жизнь дорога!

И мы побежали. Побежали со всего духу, плюнув на сбежавших коней, на отсутствие нормальной дороги, на выпирающие из земли корни и цепляющиеся за одежду сучья, царапающие лица и руки колючки. Бежали, обгоняя самих себя, лишь бы только не стоять на месте. Не видеть как, вцепившись в землю, сминая её и вызывая осыпи, из яра выбирается огромная металлическая тварь. Дикий.

Скорее, – пыхтел над ухом, руками разводя колючие еловые лапы Реваз. – Оторвемся...

Жуткий скрип позади, пробуждал лес, заставлял птичьи стаи срываться с веток, зверье спешить в укрытия и норы.

С нашего пути стремглав уносилось все живое – сбоку я заметил серый волчий бок – хищники боялись «зимнюю нежить», не меньше чем люди.

Неосторожно ступив, я едва не провалился по колено в нору крота, в последний момент, буквально выдернутый и спасенный от вывиха Ревазом. Призраки, подобно духам-хранителям висели за моими плечами.

Живее, живее!

Кхак могху! – на бегу огрызнулся я, слыша, как трясутся деревья. Страх придал сил, и я побежал скорее. Из-за проклятой неровной дороги (а точнее её отсутствия) я несколько раз чуть не спотыкался, каждый раз, удерживаемый от падения Галуром или Ревазом. С непривычки бежать было тяжело. Я начал задыхаться, чувствуя как колет в боку. Проклятая мертвечина даже не думала отставать, бодро громыхая латами и судя по звукам ломая стволы молодых деревьев, неосторожно оказавшихся на её пути. Почуяв живую добычу, она явно не желала упускать нас.