Дракон и Король Подземья - Диксон Гордон Руперт - Страница 64

• Предыдущая
• 64/70
• Следующая

Ричард де Бисби что-то буркнул себе по нос и смерил Джима недружелюбным взглядом.

– И я считаю, что иллюзия не причинила никому зла, – подала голос Кинетете, нарушив воцарившееся молчание. – Однако тому, кто ее создал, пора вывести милорда графа из угнетенного состояния.

Джим склонился над графом.

– Милорд Камберленд!

Граф даже не шелохнулся. Джим повторил попытку:

– Милорд!

Камберленд сохранял полную неподвижность. Джим оперся рукой о стол, наклонился и размеренно проговорил графу в самое ухо:

– Милорд, то, что с тобой случилось, было всего лишь сном, и этот сон не станет реальностью, если он послужит тебе уроком.

Граф приподнял голову.

– Нет, это был не сон, – сказал он усталым, безжизненным голосом. – Ни один сон не может быть таким явственным.

– Ты ошибаешься, – возразил Джим. – Мне лучше знать. Я маг, и это я навеял на тебя сновидение.

– Я не верю тебе, – сказал Камберленд, немного повысив голос. – Маг не может погрузить человека в сон.

– Это ни на что не похоже! – возмутился Каролинус. – Как можно отрицать всесилие магии?

– Сын мой, – вступил в разговор епископ, взглянув на графа, – ты действительно спал. Сэр Джеймс не обманывает тебя.

Камберленд потер рукой лоб.

– Если ты позволишь, милорд, – проговорил Джим, – я растолкую тебе твой сон.

– Сон говорит о том, что мне не спастись от моих врагов, – опустошенно сказал Камберленд.

– Нет, – возразил Джим, – сон говорит о том, что ты сам замыслил расправиться с неугодными тебе людьми при дворе. Ты сам организовал набег на свое поместье с тем, чтобы обвинить в преступлении графа Оксфордского и его сторонников.

Естественно, ты нажил себе врагов. И они начнут действовать, если ты не угомонишься. Им легче обвинить тебя в колдовстве, чем поднять мятеж, сколотив войско из недовольных повышением налогов.

– Я не колдун, – сказал Камберленд.

– Нет, – согласился Джим. – Тем не менее твои помыслы таят зло. Ты собирался расправиться и со мной, а заодно и с моими друзьями. Поначалу ты действовал руками леди Агаты. Эта женщина питает ко мне злобу и не оставляет попыток погубить меня, мою жену и моих друзей. Мало того, она плетет интриги при дворе. Если леди Фалон не уймется, ее действительно могут арестовать, а на допросе выбить у нее показания, порочащие тебя. Ты один можешь поставить ее на место. Если ты обуздаешь ее и сам прекратишь враждебные действия против неугодных тебе людей, то и на тебя никто не поднимет руку.

– Если я стану бездействовать, мое место при дворе займет Оксфорд.

– Графу Оксфордскому не осилить тебя. Ты брат короля и его первый советник. У тебя есть сторонники, перемани на свою сторону и недоброжелателей. Снизь налоги, поступления от которых оседают в твоих сундуках, и твои недруги превратятся в твоих приверженцев.

При упоминании о налогах Камберленд поежился и отвел глаза в сторону. Немного помолчав, он снова взглянул на Джима и ответил:

– Ты маг, и я благодарен тебе за предостережения и советы. Но ты не придворный. Не рассчитывай на то, что Оксфорд умерит свои аппетиты.

– Я рассчитываю лишь на то, что ты вместе с леди Агатой оставишь меня, мою жену и моих друзей в покое.

– Наши пути расходятся, у меня не осталось причин враждовать с тобой. Что касается Агаты Фалон, то я ее обуздаю.

– Тогда тебе остается отдать мне ордера на арест.

– Я не знаю, у кого они.

– Ты сам говорил, что ордера у сэра Саймона.

– Я сказал, не подумав. Офицер, которому приказали… – Камберленд замялся и, проглотив несколько слов, продолжил:

– Никогда не возьмет с собой столь важные документы из боязни потерять их или утратить в бою.

– Сын мой, – снова подал голос епископ, – ты едва ступил на путь покаяния и смирения и уже сворачиваешь с него. Я нисколько не сомневаюсь, что ордера у несчастного рыцаря, упокой Господь его душу.

Камберленд помрачнел.

– Я тоже так думаю, – сказал Джим – Может быть, ты, милорд граф, соблаговолишь поискать их…

– Силы небесные! – вскричал граф. – Ты никак решил держать меня на посылках? У меня лишь один господин: король, но и он никогда не прикажет мне коснуться руками трупа.

– Эти ордена могу поискать я, – вступил в разговор Дэффид, вставая из-за стола. – Я не раз имел дело с трупами на поле сражения.

– И я тоже, – сказал Брайен, поднимаясь на ноги вслед за лучником.

– Господа, господа, не берите на себя грех, – остановил их епископ. – Я князь церкви, и я один без ущерба для своей бессмертной души могу притронуться к человеку, который принял смерть, не успев исповедаться. Я сам поищу эти злополучные ордера.

– Стой! – вскричал граф. – Я не мигу допустить, чтобы ты обшаривал мертвеца. Ладно, я сам обыщу сэра Саймона.

– Сын мой, я вижу, ты пропустил мимо ушей мои наставления, – укоризненно ответил епископ и направился к рыцарю.

– Спи с миром, – произнес он, осеняя распростертое на полу тело крестным знамением, после чего нагнулся над сэром Саймоном, запустил руку к нему за пазуху и после непродолжительных поисков вытащил оттуда пакет, перевязанный черной лентой.

– А вот и ордера! – торжественно возгласил епископ. Он снял ленту, развернул пакет и зашуршал листами пергамента, просматривая их один за другим.

Внезапно у ног епископа застонал сэр Саймон. Все взоры обратились в сторону ожившего рыцаря. Королевские солдаты затрепетали от ужаса. У одних подломились ноги в коленях, и они попадали на пол, у других лица перекосились от страха и непомерного удивления.

– Солдаты! – возгласила Кинетете. – Ваш командир не умер, а лишь потерял сознание. Не бойтесь, вами не станет командовать воскресший из мертвых.

Солдаты молчали. Казалось, они уже ничего не видели и не слышали.

Повисшую в зале тишину нарушил епископ:

– В этом пакете помимо ордеров, о которых шла речь, немало любопытных бумаг: ордера на арест графа Оксфордского и графа Уинчестерского, а также документ об устранении от монаршей власти Эдварда III. На документе твоя подпись, Камберленд! Ты подписал эту бумагу как регент при принце Эдварде.

– Чертовы писцы! – вскричал граф. – Когда у них выпадает свободная минута, они развлекаются, сочиняют всякую ерунду. Если это действительно их работа и они осмелились подделать мою подпись, я сдеру с них шкуру!

– Если эти писцы отряжены тебе церковью, ты не сделаешь этого, – строго сказал епископ. – Одна церковь может наказать этих людей, коли сочтет, что они совершили прегрешение.

– Эти писцы из числа моей челяди. Они не подчиняются отцам церкви. Я сам потолкую с ними. Пусть сэр Джеймс заберет нужные ему ордера, а остальные бумаги отдай мне.

– Я оставлю все эти документы у себя, – ответил епископ.

– Здесь не суд, а ты не судья! – возмутился граф. – Ты не имеешь права распоряжаться чужими бумагами.

– В одной их этих бумаг речь идет о свержении с трона Эдварда III, а святая обязанность церкви защищать короля. Следует во всем разобраться.

Епископ поднялся на помост, подошел к графу и, ткнув пальцем в один из листов, спросил:

– Ты можешь поручиться, что это не твоя подпись?

Камберленд подскочил, словно его ужалили. В его глазах мелькнула молния и мгновенно потухла.

– Клянусь… – граф осекся. Казалось, он не мог подыскать слов для клятвы, которые бы не только помогли ему излить чувства, но и не оскорбили слух князя церкви.

– Милорд епископ, – вмешался в разговор Каролинус, – будь так добр, передай этот лист мне. Я определю с помощью магии, что за подпись на нем.

Епископ, немного поколебавшись, передал лист Дэффиду. Лучник отдал лист Джиму, а Джим – Каролинусу.

– Как я и думал, подпись поддельная, и подделана неумело, – изрек маг. – Над ней пыхтел не писец, а кто-то другой, не столь искушенный в современном письме. Милорд епископ, взгляни еще раз на подпись. – Каролинус вернул пергамент Джиму.

Джим не поверил своим глазам: начертание подписи изменилось.

• Предыдущая
• 64/70
• Следующая