Жизнь и приключения Мартина Чезлвита - Диккенс Чарльз - Страница 65

• Предыдущая
• 65/228
• Следующая

Тем не менее его гордость сдалась бы, и несомненно сдалась бы очень скоро, если бы не одно очень странное и неожиданное происшествие.

Пять недель подходили уже к концу, и положение Мартина было поистине отчаянное, как вдруг однажды вечером, когда он только что вернулся к себе на квартиру и зажигал свечу от газового рожка в буфете, перед тем как уныло подняться к себе в комнату, хозяин окликнул его по имени. Мартин немало удивился, так как не сообщал никому своего имени, а, наоборот, старательно скрывал его; и он настолько явно показал свое волнение, что хозяин успокоительно заметил, что это «всего-навсего письмо».

– Письмо! – воскликнул Мартин.

– Для мистера Мартина Чезлвита, – сказал хозяин, читая надпись на конверте, который держал в руке. – Отправлено в полдень. С главного почтамта. Оплачено.

Мартин взял письмо, поблагодарил и поднялся наверх. Оно было не запечатано, а плотно заклеено, и почерк был ему совершенно незнаком. Он вскрыл письмо и нашел внутри, без приложения какой бы то ни было записки, фамилии или адреса, кредитный билет Английского банка в двадцать фунтов.

Сказать, что он совершенно остолбенел от изумления и радости, что он долго переводил взгляд с билета на конверт и обратно, что он тут же бросился вниз проверять, не фальшивый ли билет, а потом поспешно поднялся наверх удостовериться в пятидесятый раз, не проглядел ли он какой-нибудь надписи на конверте, что он совсем запутался и сбился, строя всякие предположения, и ничего не мог понять, кроме того, что деньги налицо и он неожиданно разбогател, – значило бы только перегружать наше повествование излишними подробностями. На первый раз дело кончилось тем, что он решил угоститься хорошим, хотя и скромным, обедом у себя в комнате и, приказав затопить камин, немедленно отправился за покупками.

Он купил вареной говядины, ветчины, масла, французскую булку и вернулся домой, порядком нагрузив карманы. Не совсем приятно было найти комнату полной дыма, что объяснялось двумя причинами: во-первых, тем, что труба оказалась неисправна и дымила, а во-вторых, тем, что, растапливая камин, забыли вынуть один-два мешка и еще кое-какую ветошь, которой затыкали трубу от дождя. Впрочем, это упущение уже исправили, окно подняли и подперли связкой щепок, и, если не считать того, что от дыма щипало глаза и першило в горле, в комнате стало совсем хорошо.

Даже если бы беспорядка было еще больше, Мартин не стал бы к этому придираться, особенно после того как на стол поставили сверкающую кружку портера и служанка ушла, получив от Мартина строжайший наказ немедленно принести стакан горячего грога, как только он позвонит. Вареное мясо было завернуто в афишу, и Мартин расстелил этот документ вместо скатерти на круглом столике, печатной стороной вниз, и разложил на нем закуски. В ногах кровати, которая стояла близко к огню, он устроил буфет и, покончив с приготовлениями, втиснул старое кресло в самый теплый уголок и уселся закусывать.

Он уже начал есть с большим аппетитом, в то же время оглядывая комнату с торжествующим чувством человека, который завтра покинет ее навсегда, когда его внимание привлекли осторожные шаги на лестнице, а потом и стук в дверь, очень тихий сам по себе, однако сообщивший связке щепок такое сотрясение, что она мгновенно вылетела из окна и упала на улицу.

«Должно быть, опять с углем», – решил Мартин и сказал:

– Войдите!

– Не примите за дерзость, сэр, хотя с виду оно и похоже, – ответил мужской голос. – Ваш слуга, сэр. Надеюсь, что вы в добром здоровье, сэр?

Мартин в недоумении смотрел на лицо человека, который кланялся ему с порога; он прекрасно помнил черты и выражение, но совершенно забыл, кому они принадлежат.

– Тэпли, сэр, – сказал его гость. – Тот самый, что раньше служил в «Драконе», а потом ушел искать чего-нибудь повеселей, сэр.

– Ну конечно! – воскликнул Мартин. – Как же вы сюда попали?

– Прямо по коридору, сэр, а потом вверх по лестнице, – сказал Марк.

– Я хочу сказать, как вы меня разыскали? – спросил Мартин.

– Очень просто, сэр, – сказал Марк, – раза два я встречал вас на улице, если не ошибаюсь, а сейчас я глядел в окно колбасной лавки, вместе с голодным трубочистом, как будто нарочно созданным для того, чтобы развеселить человека, сэр, – а вы покупаете вот это.

Мартин покраснел, когда мистер Тэпли указал кивком на стол, и спросил, несколько заторопившись:

– Ну, а потом?

– А потом, сэр, – ответил Марк, – я взял на себя смелость последовать за вами; и так как я сказал внизу, что вы меня ждете, то меня впустили.

– У вас есть какое-нибудь поручение ко мне, раз вы сказали, что вас ждут? – спросил Мартин.

– Нет, сэр, никакого, – сказал Марк. – Это была, что называется, святая ложь, вот как.

Мартин бросил на него сердитый взгляд, но в жизнерадостном лице Марка и в его манерах было что-то такое, при всей веселости далекое от навязчивости или фамильярности, что невольно обезоруживало. Кроме того, Мартин пять недель прожил в одиночестве, и ему было приятно слышать этот голос.

– Тэпли, – сказал он. – Я буду с вами откровенен. Насколько я могу судить и насколько я слышал от Пинча, вы не такой человек, чтобы вас могло привести сюда дерзкое любопытство или еще что-либо столь же оскорбительное. Садитесь. Я рад вас видеть.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Марк. – Я уж лучше постою.

– Если вы не сядете, – возразил Мартин, – я с вами не стану разговаривать.

– Очень хорошо, сэр, – заметил Марк. – Ваша воля – закон, сэр. Садиться так садиться. – И с этими словами он уселся на кровать.

– Угощайтесь, – сказал Мартин, подавая ему единственный нож.

– Благодарю вас, сэр, – отвечал Марк, – после вас.

– Возьмите сейчас, а то вам ничего не останется, – сказал Мартин.

– Очень – хорошо, сэр. Если такое ваше желание – пусть будет сейчас. – И с этими словами он степенно принялся за еду. Мартин, некоторое время молча жевавший, вдруг спросил:

– Что вы делаете в Лондоне?

– Ровно ничего, сэр, – ответил Марк.

– Как это так? – спросил Мартин.

– Ищу места… – сказал Марк.

– Мне вас очень жаль, – заметил Мартин.

– …к одинокому джентльмену, – продолжал Марк. – Более желательно, чтобы к приезжему. Предпочтительно что-нибудь временное. За жалованьем не гонюсь.

Он говорил это так подчеркнуто, что Мартин перестал жевать и сказал:

– Если вы имеете в виду меня…

– Да, вас, сэр, – прервал его Марк.

– Тогда сами можете судить, по моему образу жизни зесь, есть ли у меня средства держать слугу. Кроме того, я на днях уезжаю в Америку.

– Что ж, сэр, – возразил Марк, нисколько не смутившись этим сообщением, – по всему, что я слышал, думается, Америка для меня самое подходящее место, там-то и быть веселым!

Мартин опять посмотрел на него сердито, и опять его гнев невольно смягчился.

– Господь с вами, сэр, какой нам толк ходить вокруг да около, прятаться за углом и увертываться, когда все дело можно решить в двух словах? Последние две недели я следил за вами, не спуская глаз. Я отлично вижу, что дела ваши не очень-то ладятся. Еще тогда, когда я в первый раз встретил вас в «Драконе», я понял, что этим кончится, рано или поздно. Так что вот, сэр, я к вашим услугам. Сам я тоже без места, а без жалованья обойдусь хоть целый год, потому что скопил кой-что в «Драконе» (не собирался копить, да так уж вышло), вот я, весь тут, сэр! Люблю всякие приключения, и вы мне правитесь, сэр, и хочется мне показать себя в таких обстоятельствах, когда всякий другой упал бы духом. Так возьмете вы меня или не возьмете, сэр?

– Как же я могу вас взять? – воскликнул Мартин.

– Когда я говорю «взять», – ответил Марк, – то это значит – хотите ли вы взять меня с собой, а когда я говорю взять с собой, это значит – позволите ли вы мне ехать вместе с вами, потому что я все равно поеду, так или иначе. Как только вы сказали «Америка», я сразу понял, что это самое подходящее для меня место. И потому, если я не куплю себе билета на тот пароход, с которым поедете вы, сэр, то куплю себе билет на другой. И попомните мои слова, сэр: коли я поеду один, то уж – из принципа – только на самом гнилом и трухлявом старом корыте, на каком можно будет получить место даром или за деньги. Так что, ежели я утону по дороге, сэр, на вашей душе будет грех, да еще какой грех, сэр? Поверьте моему слову.

• Предыдущая
• 65/228
• Следующая