Пиратская доля (СИ) - "Милена Вин" - Страница 40

Какой же у него красивый, теплый, наивный взгляд. Все в нем напоминало его отца – он был его точной копией, за исключением зеленых, как летняя листва, глаз.

– Я тоже очень рада, Тео, – шепнула я в ответ и, нежно коснувшись ладонями светлого личика, запечатлела на лбу мальчика легкий поцелуй. – Твой отец ни минуты не сомневался в тебе. Он сказал мне, что ты обязательно найдешь путь к свободе. Ты молодец.

Теодор вновь порывисто обнял меня, и я услышала едва уловимый всхлип. Он задрожал, уткнувшись носом в мое плечо. Я видела, как все молча смотрели на нас – кто-то с жалостью к маленькому ребенку, кто-то серьезно, словно боясь показать свои истинные эмоции. Тяжело вздохнув, я прислонилась головой к голове Теодора и стала медленным, успокаивающим движением поглаживать его по спине.

– Все будет хорошо, малыш, – тихо сказала я. – Твой папа пират. А ты ведь знаешь, что пират вроде него всегда стремится к сокровищу.

Ребенок, шмыгнув носом, оторвался от моего плеча и, вытерев маленькими ладошками сбегающие по щекам слезы, неуверенно поднял на меня взгляд.

– Ты его самое ценное сокровище, Теодор. Он обязательно к тебе вернется. – Я достала из поясного мешочка морскую раковину и протянула ее мальчику. – Видишь – мы всегда находим то, что нам дорого. Как бы тяжело нам ни было на пути к самому ценному, мы не сдаемся.

Теплая, ласковая улыбка коснулась губ мальчика. Он крепко сжал в руке ракушку, обернулся к матросам и, еще раз утерев слезки, громко выдал:

– Но мы не будем сидеть и ждать. Мы поможем папе вернуться к нам.

– Малой дело говорит, – беззлобно усмехнулась в ответ Жаннет. – Пора начать действовать.

Глава 18. Обретая – теряем.

Сегодняшняя ночь была тиха и безмятежна. Но, несмотря на спокойную безветренную погоду, внутри меня неумолимо росло чувство беспокойства. С каждой минутой ожидания зыбкие надежды на успех таяли – я не могла справиться с разрастающимся в груди волнением. Выглянув из-за дерева, я посмотрела на протоптанную дорогу, простирающуюся далеко вдаль, но ни повозки, ни Жаннет видно не было.

Вновь спряталась за дерево и глубоко вздохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Рядом на устланной травой земле сидел Энтони, прислонившись спиной к стволу дерева, и, нахмурившись, точил камнем короткий клинок. Внешне он не проявлял ни капли беспокойства; казалось, ему вообще чужда тревога и смятение. Даже при первой встрече с комендантом – в тот раз, когда мне дали возможность встретиться с капитаном, – он держался уверенно, твердо, и его внутреннее спокойствие и сила не могли оставить меня равнодушной. Спокойствие и уверенность, пожалуй, лучшее сочетание, которое может быть присуще мужчинам.

После разговора на берегу и совместного продумывания плана прошло четыре утомительных, долго тянущихся дня. Все это время Жаннет и некоторые матросы следили за комендантом Кингстонской тюрьмы, и только вчерашним вечером они заметили, как тот после окончания рабочего дня направляется в одно из злачных мест города. Было решено, что следующим вечером Энтони последует за ним и совершенно случайно столкнется с ним в трактире. Сегодня так и случилось. По словам Энтони, комендант был крайне удивлен их неожиданной встрече, пытался скрыться с его глаз, но красноречивость сына губернатора надолго удержала его за одним из столиков трактира. Энтони умел убеждать, завлекать разговором – в этом я уже сама успела убедиться, поэтому ни минуты не сомневалась в его успехе. Он быстро опоил коменданта, завел с ним вначале непринужденный разговор, захватил его внимание звоном монет и, наконец, выудил из него важную для нас информацию. Теперь мы знали, в какой именно камере держат Жака, а это, несомненно, облегчало нашу задачу.

– Расслабься, Клэр. – Спокойный, вкрадчивый голос Энтони вывел меня из оцепенения, и я взглянула на мужчину, неотрывно наблюдающего за мной. – Ты сейчас себе все пальцы переломаешь.

На его губах появилась обольстительная улыбка. Я с немым удивлением посмотрела на свои руки – совсем неосознанно я сжимала пальцы, порой так сильно, что было слышно хруст. Слегка потрясла руками, пытаясь таким образом избавиться от нервозности, и аккуратным движением разгладила складки на рукавах своей белой рубахи.

– Мне просто непривычно, – слегка улыбнувшись, сказала я. – Не каждый день я пытаюсь проникнуть в тюрьму.

– Ты справишься. – Мужчина ловко поднялся с земли, бросил в кусты камень и протянул мне короткий кинжал, металлическая рукоять которого была украшена серебристыми нитями. – Возьми. Пригодится.

Не осмелившись взять в руки оружие, я неуверенно произнесла:

– Боюсь, он не принесет мне пользы. Я не умею им пользоваться.

Энтони усмехнулся:

– Держишь за тупой конец, тычешь в противников острым.

Он засмеялся, наблюдая за моей реакцией, а я смерила его строгим, недовольным взглядом.

– Спасибо за совет, – угрюмо проворчала я и, выхватив из его рук кинжал, быстрым движением направила в его сторону острие лезвия. – Практика мне не помешает.

Мужчина чуть посерьезнел и насмешливо поднял руки вверх.

– Потренируйся на дереве вместо манекена и… моей туши. Я тебе не враг. – Он улыбнулся, опустил руки и, встав за моей спиной, коснулся моих ладоней. – Всегда держи оружие уверенно, твердо, как будто оно является частью тебя, – сказал Энтони, сжимая пальцами мою ладонь, в которой я держала рукоятку кинжала. – В ином случае оно обернется против тебя. Не напрягай сильно руку, быстро устанешь.

Я постаралась сделать так, как он наставлял, – сжала рукоять чуть крепче, расслабила предплечье и плечо, что позволяло мне легко и быстро двигать рукой. Энтони легонько опустил мою расслабленную руку на уровень моей талии, затем сжал локоть и резким движением подтолкнул его вперед.

– Бей резко, изо всех сил. И всегда целься в места, где расположены важные для жизни органы. Можешь ударить сюда… – Он осторожно коснулся низа моей спины, несильно надавил, и от его внезапного прикосновения я вздрогнула, почувствовала, как щеки зарделись неуместным румянцем. – Здесь, под ребрами, ты можешь нанести удар прямо в почку. Эта самая удачная точка для удара, если ты бьешь со спины. Когда ты находишься лицом к лицу с противником, лучше целиться в углубление под грудиной, в самую середину.

– Тут, пожалуй, не нужно объяснять, где находится это углубление, – сдавленно шепнула я, заметив, как его рука потянулась к моему животу.

Энтони слабо усмехнулся в ответ и опустил руку с моей талии.

– Наноси удар снизу вверх, вовнутрь, так сильно, насколько можешь, – продолжил он. – Тогда есть шанс, что попадешь прямо в сердце. – Отступив от меня в сторону, он указал на ствол дерева. – Попробуй – всади кинжал в кору. Двигайся резко, шустро, чтобы дезориентировать врагов.

Вначале я постаралась нанести первый удар снизу, представив, что нахожусь за спиной противника, но он вышел никудышным – лезвие кинжала лишь слегка разодрало кору дерева. После нескольких попыток мне, наконец, удалось вонзить оружие в дерево. Энтони одобрительно улыбнулся, и я продолжила оттачивать этот совсем неожиданный для себя навык, нанося удар за ударом – то снизу, то чуть повыше, как и говорил мужчина.

– Ты быстро учишься, Клэр, – спустя какое-то время сказал Энтони.

Я тяжело выдохнула и слегка встряхнула рукой.

– Спасибо, – ответила, улыбнувшись. – Это все потому, что у меня хороший учитель.

Мужчина улыбнулся в ответ и, подойдя ко мне чуть ближе, закрепил на моем поясе ножны.

– Главное – не теряйся в бою. Страх – твой самый заклятый враг. Ты не сможешь избежать этого чувства. Никогда и никто не сможет. Лишь только спрятать. Но твоя храбрость, которую ты способна проявить, – это то, что ты будешь делать несмотря на страх.

Спрятав кинжал в ножны, я посмотрела на Энтони и поймала его теплый, проницательный взгляд. Он был искренен со мной – я поняла это по его ясным голубым глазам. Прочитала в них хорошо припрятанную тревогу, интерес и нежность, присущую человеку, который дорожит близкими людьми. Он беспокоился за меня как за друга, как за девушку, с которой провел детство, испытал привязанность, и сейчас я с уверенностью готова была сказать, что несмотря ни на что мы оказались с ним хорошими друзьями.