Безумные (СИ) - "Anyuta" - Страница 46

Она собирается что-то сказать, но передумывает. Усмехается сама себе и отводит в сторону взгляд.

— Ладно, до встречи, Каролина, — говорю я, чуть наклонив голову. Скрепя зубами, приветствую легкое чувство разочарования. Наверное, я бы действительно хотел, чтобы эта машина оказалась в другом конце города, и нам пришлось идти к ней пару тройку часов. — Еще увидимся.

* * *

В выходные мы, наконец, определились с дизайн-проектом будущего кабака и сейчас, спустя еще пару дней, я спешу на встречу с Каролиной…и бригадой, что будет заниматься ремонтом. Вообще, мне кажется, что наступили странные времена. В эмоциональном плане Данил как будто увядает. Пытаюсь растормошить, развеселить, хотел вытащить его в кино на какую-то тупую американскую комедию, но он, как того и следовало ожидать, отказался. Кирилл же наоборот, цветет как орхидея у бабушки на подоконнике. Все время улыбается, переписываясь с кем-то в телефоне, смотрит как будто сквозь предметы, вечно думая о чем-то своем и, по-видимому, говорит твердое «НЕТ!» осенней депрессии, что охватила нашего друга. А я…

Меня мучают угрызения совести. О, да, оказывается, она есть у меня! Не могу не признать, что в моих мыслях все чаще возникает образ Каролины. Той Каролины, с которой я познакомился несколько недель назад, когда приехал на встречу с новым дизайнером. Все думаю, а если бы она назвала мне ненастоящее имя, я бы смог узнать в ней ту нежную и пылкую гостью закрытой вечеринки? Смог бы распознать её по голосу, походке, светлым волосам и запаху? По сути, это все не так уж и важно, верно? Ну, подумаешь, мы встречались с ней пару раз в клубе, а теперь будем заниматься этим же и за его пределами, потому что НАДО… Подумаешь, целовались и сходили с ума от прикосновений, будучи уверенными в том, что кроме как в клубе нам нигде больше не повстречаться, а вышло все иначе… Подумаешь, я знаю, кто она, а она понятия

Остановив машину у входа в здание будущего кабака, замечаю знакомую белую «Тойоту» на противоположной стороне. Черт возьми, какого хрена я улыбаюсь?

В пыльном сером помещении работа идет полным ходом. Уже завезли мешки с цементом и штукатуркой, люди в серой спецодежде выносят огромные мешки с мусором. Посреди хаоса, пыли и беспрерывного стука вижу хрупкий женский силуэт в самом конце зала. Нагнувшись к деревянному столику, что заляпан белой краской, Каролина изучает какие-то схемы, потом, словно чувствуя на себе мой взгляд, поворачивает голову. Длинная светлая прядь падает на её лицо. Она смахивает её легким движением руки, моргает и улыбается мне… Эти пару секунд кажутся мне вечностью. Как в фильмах с замедленной съемкой.

— Держим, держим, держим!

Оборачиваюсь. Два мужика тащат огромный мешок, набитый не пойми чем. Пыль в воздухе как будто замерла.

— Привет. — Оборачиваюсь. Каролина улыбается мне и машет перед собой рукой, чтобы прочистить воздух. — Зря ты приехал так рано, будешь весь грязный.

— Привет. — Опускаю глаза. Поднимаю глаза — мягкие зефирки. Увожу взгляд в сторону. — Вы ведь начали вчера, да?

— Ага, а здесь уже такая разруха, — смеется она. — У меня есть пара вопросов по вентиляции, пойдем в другое место, здесь шумно и пыль кругом!

Я иду за ней. Узкие джинсы, заправленная в них белая рубашка, рукава закатаны, точно она собралась жарить яичницу на кухне…или заняться конным спортом… Берет два больших листа со стола и кивком зовет меня за собой. Во рту пересыхает, когда знакомый нежный запах попадает в мой нос.

— Здесь будет лучше, — говорит Каролина, приоткрыв шторку из мутной пленки. Захожу в комнату, что в будущем будет кладовкой. Здесь в углу стоит небольшой столик с кружками, чайником и коробками с быстрорастворимой лапшой. Рядом три затертые табуретки. — Придется немного потерпеть, от пыли никуда не денешься, — хмыкает она, протирая какой-то тряпкой табуретки. — Присаживайся.

Молча сажусь. Каролина раскрывает передо мной один лист, интересуется, не буду ли я против, если в какой-то стене они сделают несколько дырок (я реально плохо соображаю, когда её пахучие волосы готовы вотвот коснуться моего лица!), потому что так было бы проще обойти… (слежу за её рукой, что указывает мне на вентиляционную схему и ничего…НИЧЕГО не соображаю!). Почему я сел, а она стоит сбоку от меня, чуть нагнувшись? Почему тоже не присела на эту чертову табуретку? Думает, что мы виделись в каком-то театре… Пф-ф! Нет, нет, Каролина! Мы с тобой целовались, представляешь? Ты прижималась ко мне, обводила языком мои губы и сказала, что будешь играть со мной. И, черт возьми, если ты не прекратишь вот так стоять надо мной, я просто сойду с ума от невыносимости находиться рядом с тобой и, мать его, знать то, что ты отказываешься замечать!

— Ну, тогда все норм, да? — спрашивает она, наконец, выпрямившись.

— Угу, — бурчу я, поднявшись на ноги. — Делай то, что посчитаешь нужным. Ты здесь с самого утра?

— Приехала час назад. Ту кривую стену уже снесли, если хочешь, сходи посмотри, как в зале свободно дышать стало, — усмехается она. — Через двадцать минут должен подъехать мусоровоз, чтобы забрать все отходы. Так что так.

— Здорово, — киваю я, взглянув на нее. Белый идет ей так же, как и черный. — Данил передал тебе ключи?

Она весело улыбается:

— Да-а-а. Мы с бригадой ведь както попали сюда еще вчера.

Идиот.

— Точно.

— Я сегодня-завтра подведу итоги по материалам, которые закупила в магазинах. Отправлю вам счета на электронную почту, их нужно будет оплатить.

— Кирилл займется этим.

— Хорошо. Что касается электрики, то магазины отдают заказ только после оплаты. Поэтому я так же составлю список того, что нам понадобится, и тебе придется ехать самому все закупать.

— Без проблем.

Работает перфоратор. Каролина хмурится, сворачивает листы в трубочку, а я совершенно не знаю, куда себя деть. Следовало бы попрощаться с ней и валить отсюда со всех ног, но я не могу оторвать глаз от блестящих длинных волос. Не могу перестать представлять, как они касаются моего лица, как её губы касаются моих, как она обнимает меня и все это — без маски.

Без маски.

По-настоящему.

На улице.

В машине.

Здесь, в пыльной кладовке.

Без маски.

— Чокнулся.

— А? Что? — кричит она мне, жмурясь от жуткого грохота. — Выйдем на улицу?

Я чокнулся.

Я чокнулся.

Я определенно не в себе.

18

В театре, ага, как же. Может в тот день, когда впервые приехала на объект, я и не обратила внимания на некоторые детали мужской внешности по причине болезненного состояния, но теперь…

Высокий, привлекательный, крепкий. Приятная улыбка, красивые губы, короткострижженные виски, плавно переходящие в темную щетину, яркие угольные глаза — такого парня я бы в жизни не забыла! Особенно, если бы он сидел рядом со мной в кино или театре!

— Кстати, тебе понравилась тот спектакль, на котором мы сидели рядом? — как бы невзначай спрашиваю я, заворачивая на шее вязаный темной-синий шарф. На улице холодно, срывается снег, но уж лучше здесь поговорить, чем слушать рев перфоратора.

Матвей спускается на пару ступенек и застегивает парку на молнию.

— Угу, ничего так. Сегодня снегопад обещают.

— Ирма Васина была хороша, правда? — улыбаюсь я, непринужденно взглянув на свои часы. — Хорошая актриса.

— Полностью с тобой согласен. Ты ждешь мусоровоз?

Да простит меня моя первая учительница Ирма Васильевна Васина, имя которой я только что упомянула. Черт возьми, этот парень врет, как дышит, но зачем? Ничего не понимаю, он так правдоподобно говорил тогда, что совершенно незнаком с Мишей. Я поначалу поверила в историю о театре, но потом, взглянув на него повнимательнее (красавец еще тот!), меня настигло сомнение. Я бы не забыла такой взгляд. Да, на тот момент у меня был Миша, но это не значит, что моя память не взяла бы на заметку этого привлекательного и такого лживого парня. Который (якобы!) сидел рядом со мной. Что за чушь?!

— Да, мне нужно забрать бумаги и увезти их в офис. Рабочие, как обычно, забросят их куда-нибудь и потом не найдешь. — Украдкой гляжу на него. — Собираешься со мной ждать?