Безумные (СИ) - "Anyuta" - Страница 45

— Ладно! Только скажи, где мы встречались раньше, иначе я сейчас сломаю мозг.

Иду вперед, Каролина рядом.

— Почему ты улыбаешься? — спрашивает она, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Ей-богу, я сейчас просто с умай сойду, если не выясню…

— В театре, ты угадала, — говорю первое, что приходит в голову. Никогда не был в театре. — Уже не помню, когда точно. Просто мы сидели рядом, и твое лицо мне запомнилось.

Заказываю два больших стакана Латте. Расплачиваясь, замечаю любопытный взгляд Каролины, что стоит чуть в стороне и изучает, кажется, каждое мое движение.

Данил назвал меня придурком, с чем я сейчас, пожалуй, не могу не согласиться. Притворяюсь завсегдатаем театральных постановок, называюсь вымышленным именем, что редко делаю даже на закрытых вечеринках, а все ради чего? Не могу не признать, что делать все это меня подначивает обыкновенное человеческое любопытство: кто эта Каролина в реальной жизни?

— Наверное, твое лицо мне тоже запомнилось, — задумчиво говорит она и слабо кивает. Такое чувство, что сама себя в этом убеждает. — Ладно. Выяснили.

— Угу. — Протягиваю ей высокий стакан с белой крышкой и беру свой. Каролина благодарит меня, наши взгляды встречаются. — Так и где твоя машина? — спрашиваю я, оглядев дорогу. Без маски её взгляд совершенно другой: неловкий и несколько напряженный.

— Возле центрального парка.

— Совсем рядом! — прячу улыбку за стаканом. — Не замерзла?

— Нет, кофе горячий, согревает. В центре туго с парковкой, так что…

— Пойдем, проведу тебя.

— Не стоит.

— Да я просто ноги размять хочу, а не то, чтобы прям целенаправленно тебя провожать.

Она тихонько смеется и делает небольшой глоток кофе. Неопределенно пожав плечами, Каролина обходит меня и медленно бредет по тротуару. Да уж, меньше всего на свете я мог подумать, что стану по неведомой мне прежде воле искать возможности остаться рядом с девушкой из клуба как можно подольше. Усмехаюсь и иду следом за ней.

— Так может ты расскажешь мне, почему на тебя все пялились?

Каролина по-детски хмурится и отрицательно качает головой.

— Надо было молчать, — заключаю я, засунув одну руку в карман парки. — Ты бы до сих пор думала, что я какой-то там друг твоего бывшего и…

— Мне очень неудобно перед тобой, — перебивает она, повернув ко мне голову. — Глупо вышло, но я сама виновата. Порой нужно скотчем рот заклеивать.

— Ты точно не была тогда голой?

Она улыбается и чешет нос:

— Я болела. Выглядела паршиво, как тогда на вашем объекте. А может и еще хуже.

— Не припомню, чтобы ты выглядела паршиво.

— А по-моему, тебя мой внешний вид ой как забавлял! Ты все время улыбался.

— Лишь потому что ты меня не узнала.

Это правда.

— Ну, я, знаешь ли, просто физически не могу запомнить всех людей, с которыми когда-то и где-то вместе бывала.

— А говорила, что у тебя хорошая память.

Каролина сдержанно выдыхает и, поджав губы, оглядывает меня. Молча переходим дорогу, слившись с толпой, что спешит к автобусной остановке.

— Тебе вовсе необязательно провожать меня к машине.

— Я же говорю, хочу размять ноги. Ты здесь вообще ни при чем. Почему ты решила, что я к тебе клеюсь?

— Что?! — ахает она, хлопая глазами. — С чего ты взял это?

— Ты же сама сказала, что мол, ты, паренек, зря теряешь время и силы, я не стану пить кофе или еще чего-нибудь с другом моего бывшего. Разве не так все было?

— Давай не будем об этом, ладно?

— Ладно. — Выдерживаю десять секунд тишины, а потом снова спрашиваю: — Ты ведь понимаешь, что я не клеюсь к тебе?

— Ты просто разминаешь ноги, — кивает она.

— Умница.

Наши взгляды встречаются. В сотый раз мы глядим друг другу в глаза, а она отказывается вспоминать меня. Почему я запомнил её нежный сверкающий взгляд? Почему, только взглянув на мягкие губы, мысленно зарылся в сладкие воспоминания, когда проводил по ним пальцем и языком?

Неужели тот Безумный Макс совершенно не тронул её? Не покорил? Не запомнился?

— Значит, ты рассталась с парнем, — констатирую я, глядя себе под ноги. — Можно узнать, почему?

— Нет, — с улыбкой отвечает она.

— Так я и знал.

— Умница.

Улыбаемся друг другу. Идем в ногу, не спеша.

— Что бы еще такого у тебя спросить… У тебя есть собака?

Каролина смеется и отрицательно качает головой.

— Ладно, а кот?

— Не-а.

— Может, хотя бы кактус на подоконнике?

— Я не дружу с растительностью.

— До чего же ты интересный собеседник, Каролина! Знаешь, я вряд ли смогу уснуть, если не узнаю причину, по которой все на тебя пялились. Погоди-погоди… Ты сказала, что выглядела паршиво, потому что болела… О, боже, я все понял! — Посылаю ей деланно сочувствующий взгляд. — Наверное, ты очень громко чихнула, да так сильно, что у тебя…ну…сопельки разлетелись в стороны, да?

— Нет… — только и говорит она, заливисто смеясь. — Нет!

— Значит, ты была либо голая, либо в латексе!

— Отвечаю: сопли остались при мне, латекса на мне не было, а одета я была хорошо. У Миши, моего бывшего парня, было открытие студенческого кафе и никто, по всей видимости, из присутствующих не знал, что мы с ним расстались. И когда он появился под ручку с высокой шатенкой, естественно, все вокруг стали пялиться то на меня, то на нее, мол…

— Какого черта здесь происходит, Карл?! — вставляю я, изобразив ужас.

— Точно-точно! — смеется она. — И все стало только хуже, когда у меня заслезились глаза, потому что в носу происходило какое-то кошмарное извержение вулкана. Я отошла в сторонку, чтобы не заляпать всех вокруг своими сопельками, но тут вдруг ко мне подошла мама Миши, и стала жалеть меня на глазах у всех! Она решила, что я пла́чу из-за новой девушки её сына!

— А ты плакала, потому что заболела?

— Я чувствовала себя ужасно.

— Тогда, зачем же ты приехала туда?

На мой простой вопрос Каролина отвечает задумчивой улыбкой, потом глядит себе под ноги, барабаня пальцами по стакану с кофе. Надеюсь, этот разговор о некоем Миши не натолкнул её на воспоминания о их светлых минутах счастья …

Каролина проходит вперед, свернув на узкую тропинку, ведущую к центральному парку. Летом здесь веселее, чем зимой. Повсюду зелень, пушистые деревья, множество ларьков с сахарной ватой и кукурузой на палочке, а чуть дальше доносятся восторженные крики тех, кто решил прокатиться на замысловатых аттракционах. Сейчас же ничего это нет, потому что центральный парк погрузился в зимнюю спячку. Серость, прохлада, голые деревья и холодные пустые лавочки.

— Это ваш первый проект? — вдруг спрашивает меня Каролина, оглянувшись через плечо. — Кабак.

— Не совсем. — Прочищаю горло. — У нас есть одно развлекательное заведение. Ты не замерзла?

— Нет. — Мы выходим на широкую площадь. Теперь идем бок о бок. — И что же это?

— Танцевальный бар, — отвечаю я, почесав нос.

— Ух ты! Серьезно? Круто. Я люблю танцевать, — с улыбкой говорит она, взглянув на меня. — Как называется?

— Слушай, мы уже полгорода прошли, где твоя машина? — Усмехаюсь, оглядываюсь, пробегаю глазами по площади, что мы почти пересекли — делаю все, лишь бы не встретиться взглядом с Каролиной, чьи вопросы заставляют меня нервничать. — Ты точно помнишь, где оставила её?

— Устал разминать ноги? — улыбается она. — Вон она, возле цветочного киоска. Оставшиеся пару минут мы идем молча. Из динамиков на столбах играет какая-то песня, слова слышно плохо, потому что рядом проезжая часть. У Каролины белая «Тойота», госномер автоматически зафиксировал мой мозг. Она садится в машину, не закрывая дверцу. Заводит двигатель, ставит сумку на пассажирское сиденье и поворачивает ко мне голову:

— Мм… Спасибо, что составил компанию по пути к моей машине.

— Я всего лишь разминал ноги, — отмахиваюсь я, улыбаясь ей. Замечаю румянец на щеках и порозовевший носик. — А говорила, что не замерзла.

— Так я и не замерзла.

— У тебя красные щеки и нос — ты замерзла.