Костяной Скульптор. Часть 5 (СИ) - Розин Юрий - Страница 28

Но энергия жизни работала по-другому. Можно было, к примеру, целенаправленно увеличивать только физическую силу, или гибкость, или выносливость. Конечно, все эти параметры в какой-то степени влияли друг на друга, но от столь простого и привычного способа изменять свои возможности, как «человек», всё равно пришлось отказаться.

С той энергией, что не была распределена по телу и оставалась в моем сердце для использования способностей, было ещё непонятнее. Объем энергии, требуемый для существования одного скелета, понять было очень легко, ведь клепаемые подземельем в огромных количествах мертвяки были совершенно одинаковыми. А что с людьми? Во-первых, объем энергии жизни в теле человека, не практикующего магию, вообще было невозможно определить. Во-вторых, я понятия не имел, какую долю от имевшейся в теле противника энергии я получаю за его убийство. В-третьих, все люди были разными и становилось совершенно невозможно выбрать эталон. Ладно, допустим, я мог взять за точку отсчёта то тело, в котором находился сам, это было логично. Но что дальше? Непонятно.

В результате за два предыдущих дня, кроме посещений борделя и тренировок, я провёл в общем счёте часов десять в городской библиотеке Мапада и после посиделок с Найсом и остальными отправился туда же. Я, конечно, мог бы придумать что-нибудь сам, у меня даже имелись кое-какие идеи, но потом мне пришёл в голову один простой факт. Раз я теперь человек и пользуюсь человеческой магией, пусть и со своими особенностями, будет намного логичнее применять человеческие способы для определения тех же запасов энергии. Ведь в какой-то момент мне наверняка придётся обсуждать с другими людьми магию, и использовать при этом свою личную систему будет очень неудобно.

У меня были подозрения, что в обычной библиотеке про такое могло не быть книг, но, к счастью, подозрения оказались беспочвенны. Вчера я даже нашёл ту самую книгу, которую цитировал староста Ролад и сегодня собирался углубиться в её изучение, в надежде найти ответы на свои вопросы. И через четыре часа чтения, когда библиотека уже почти опустела, я выяснил, что хотел, вот только всё оказалось немного сложнее, чем казалось.

Для начала стихийная магия. Хотя в книге говорилось, что такое определение неверно и используется в основном лишь не понимающими, о чем идёт речь, людьми. Автор называл её «внешней», а телесную, соответственно, «внутренней». В принципе логично, но я уже как-то привык к обычным названиям и не собирался перестраиваться. Так вот. Стихийная магия использовала «незанятую» энергию жизни, то есть ту, что не была абсорбирована телом, это я знал. Чего я не знал, так это того, что у обычных людей были определенные лимиты её объёма. «Опять чёртовы лимиты!» — подумалось мне сначала, но потом оказалось, что от предела развития нежити это сильно отличалось.

Фактически, именно эти обуславливались ранги стихийных магов. Преодоление каждого нового лимита означало не только увеличение объёма энергии жизни, но и рост её качества, а это, в свою очередь, означало вступление в новый ранг. Вопрос, будет ли у меня также или специфика моей души наложит свой отпечаток, но это было делом будущего. Для начала стоило накопить достаточное количество энергии. И по поводу определения этого самого количества в книге тоже нашлось несколько абзацев.

Утверждалось, что по достижению ранга Ученика «незанятую» энергию можно было выводить во внешний мир. Правда навредить никому чистая энергия не могла и вообще не слишком понятно, зачем оно надо, но по крайней мере можно было измерить эту самую энергию. По книге, за условную единицу стоило считать количество энергии, занимающее в пространстве объем одного кубометра. Очень удобно, если, конечно, это действительно у всех работает одинаково и в моем кубометре энергии не будет больше, чем у соседа. Впрочем ладно, сейчас я всё равно не мог это никак проверить. Можно было, конечно, использовать Усиление для выведения энергии за пределы тела, но не думаю, что это было одно и то же.

С телесной магией всё было ещё сложнее. Так желанного мной эталона вообще не существовало. Однако, как и во внешней магии, во внутренней были свои лимиты. И теперь было понятно, что имели в виду Веск и другие, когда говорили про «вступление» в тот или иной ранг. Человеческое тело не могло становиться сильнее вечно на одной только подпитке энергией жизни. В какой-то момент энергия просто переставала впитываться в плоть, это и был тот самый лимит, чётко разделяющий разные ранги. Вычитал я и как преодолеть барьер между рангами Новичка и Ученика, но это мне тоже должно было пригодиться достаточно нескоро.

Однако самой главной идеей, что я почерпнул из этой книги, было нечто иное. Автор говорил о том, что, так как все люди разные, барьеры у каждого тоже будут проявляться в разные моменты. И не стоит думать, что, если ты преодолел свой лимит раньше соседа, значит ты сильнее. Вполне возможно его максимум в одном ранге просто больше твоего. Очень дельная мысль, на самом деле: не недооценивай своего противника за то, что его ранг ниже твоего. Я, конечно, так никогда и не делал, но всё-таки вывод полезный.

На этом свои изыскания я счёл завершёнными, по крайней мере пока, сдал книги и покинул библиотеку, после чего, заскочив перекусить, двинулся в сторону облюбованного борделя. Надо было дать мозгам отдых, да и к тому же черт его знает, когда мне в следующий раз удастся заняться делом, Олания не была похожа на ту, что отдаётся всем подряд. Так что я постарался использовать радушие жрицы любви на полную как в этот день, так и на утро следующего, в результате чего едва не опоздал к назначенному сроку встречи.

Надо сказать, что сейчас наша команда выглядела уже очень внушительно. Я за эти дни успел подобрать себе ещё несколько элементов экипировки, облачившись в кольчугу, на ноги надев высокие сапоги со стальными мысами, а на руки — перчатки с защитой костяшек. Игорь, похоже осознав опасность подобных путешествий, тоже обзавёлся неплохой амуницией и даже купил себе шлем. Воительница, даже на знакомство одевшаяся в полный доспех и захватив свою секиру, вообще смотрелась более чем угрожающе. Только Найс остался всё таким же мятым и с нечёсаной бородой. Впрочем, и ладно, его навыки владения мечом от этого нисколько не ухудшались.

Проверив напоследок груз, мы погрузили свои вещи в фургон, на этот раз куда больший по размеру, погрузились сами и покинули Мапад, сопровождаемые могучим запахом порошков из внутренностей. А через три недели, под аккомпанемент всё того же запаха, которого мы сами уже не замечали, въехали в Бирак.

Хотелось бы сказать, что эта поездка запомнилась чем-то интересным, но, к сожалению, нет. Ни одного захудалого грабителя, даже ни одного хищного зверя, а ведь порошки пахли неожиданно вкусно. Никто не покалечился, никто не заболел, никто не умер и, что самое обидное, никто ни с кем не переспал.

Олания то ли вовсе не замечала намёков слепого, то ли настолько старательно их игнорировала, что даже Найс под конец поездки сдался и махнул на воительницу рукой. Игорь, несмотря на свои немаленькие габариты, перед могучей девушкой откровенно трусил, забавно отводя глаза каждый раз, когда Олания раздевалась, чтобы помыться во встреченной на пути речке или ручье. А я вообще слабо представлял себе способы обольщения и после нескольких явно неуклюжих попыток сдался. В любом случае, как Найс, ухаживать за воительницей: готовить ей завтрак и брать на себя её смены дежурств, я не собирался. Если я заинтересую её, мы найдём общий язык, пока что же на это не было никаких намёков.

Бирак оказался городом в разы большим и куда более оживлённым по сравнению с Мападом. И не удивительно, ведь дорога через горы, по которой мы собирались проехать, была единственным относительно безопасным путём на тысячу километров в обе стороны. «Относительно», потому что, как бы не следили в этих горах за лавинами и обвалами, риски всегда оставались. И название Лавинные горы только подтверждало это, по сути своей банальное утверждение. Я со своей удачей уже практически видел огромный снежный поток, несущийся на нас по склону, но делать было нечего. На то, чтобы обогнуть горный хребет уйдёт не один месяц, а все остальные проходы были только опаснее биракского.