Жена со скидкой, или Случайный брак (СИ) - Ардова Алиса - Страница 22

Поначалу все шло хорошо. Герберт сиял от радости, его юная невеста казалась трогательно-счастливой. А затем...

Нет, Алистер не был наивным глупцом, да и опыт общения с противоположным полом у него имелся — причем, немалый. Он всегда пользовался успехом у девушек. Разумеется, он сразу заметил, что нравится Кармеле. Не мог не заметить. Но сделал вид, что ни о чем не догадывается.

А как он должен был поступить? Рассказать о своих подозрениях Герберту, который по-прежнему оставался в счастливом неведении? Пожертвовать дружбой и уйти? На время прекратить общение? Сейчас он, наверное, так и сделал бы, но тогда предпочел оставить все, как есть — не замечать взглядов, улыбок, намеков девушки. В надежде, что Кармела сама все поймет.

Не поняла.

Тот день, когда Алистер получил от Кармелы записку с предложением о встрече, он теперь считал худшим в своей жизни.

И опять же, оглядываясь на то, что случилось, Вэйден понимал, что вел себя как самый настоящий идиот. Самоуверенный и самодовольный, доверчивый малолетний идиот. Сейчас он поступил бы иначе, и уж точно не стал бы общаться с невестой друга наедине, а тогда... Тогда Алистер считал, что откровенная беседа и внятные, исчерпывающие объяснения могут многое решить и обязательно образумят Кармелу. Он даже записку уничтожил, как просила девушка.

Легко играть в благородство, когда не подозреваешь, чем это для тебя, в конечном счете, обернется.

Они встретились в академическом парке, на берегу окольцованного камнем старого зеркального пруда.

Зеленые стены аккуратно подстриженного цветущего тиса, укромно расположенные беседки, ажурные мостики, густые заросли шиповника — традиционное место свиданий всех адептов академии. Алистер и сам любил водить сюда своих девушек. Только вот в этот раз он пришел не на свидание. И Кармела — невеста друга, а значит, его девушкой не станет никогда. О чем он и сказал ей. Вернее, попытался сказать, но Мелла его не слушала. То есть, не слышала.

Кажется, он не сдержался, наговорил лишнего, был чересчур резок, откровенен и прямолинеен. На миг в глазах друарки полыхнула самая настоящая ненависть, но ее быстро сменили слезы. Кармела побледнела, заморгала часто-часто, развернулась, собираясь убежать, но внезапно оступилась. Пошатнулась, охнула, неловко взмахнув руками.

Вейдэн не дал ей упасть — успел подхватить, потянул к себе, поддерживая, и...

Легкие наполнил аромат цветущей вишни, хмельной, манящий, дурманящий. Голова неожиданно закружилась, поплыла, стало трудно дышать. А потом горячие податливые губы прижались к его губам — и вдруг показалось, что в мире нет ничего сладостнее и желанней этих губ. Ничего важнее.

Алистеру понадобилась вся его воля, чтобы прекратить это безумство.

В свою комнату он вернулся, пошатываясь, как пьяный, упал на кровать и сразу уснул. А наутро Герберт ворвался к нему в спальню и обвинил в том, что он приставал к его невесте.

Кармела пришла к жениху на рассвете и, рыдая, призналась «во всем». Нет, она не отрицала, что сама пригласила Алистера. Дескать, ей показалось, что друг Лоттера ее недолюбливает, и она решила встретиться, поговорить, наладить отношения. И вот там, у пруда, когда она уже собиралась уходить, Вэйден, по словам девушки, внезапно схватил ее и начал целовать. «Бедняжке» лишь чудом удалось вырваться и убежать.

Герберт вызвал Алистера на дуэль, но тот не принял вызова. Снова и снова он пытался объясниться — бесполезно. Лоттер верил только Кармеле, тем более, что она призвала в свидетели богов, и те, как ни странно, подтвердили правдивость ее слов.

Хотя нет, пару вопросов Герберт все-таки задал:

— Поцелуй был?

— Да, — честно ответил Вэйден.

— Ты первый поцеловал ее?

— Не помню…

Алистер, действительно, помнил случившееся очень смутно — и тогда, и теперь, по прошествии времени. Он даже проверил, нет ли на нем приворота или каких-то других чар, уж очень странно выглядела его внезапно вспыхнувшая страсть, но аура была абсолютно чистой. Ни одного наведенного заклинания, даже самой маленькой порчи или безобидного заклятия первого уровня — и тех не наблюдалось.

И лишь позже, через много лет, расследуя запутанное дело, в котором оказался замешан южанин, соотечественник Кармелы, он узнал о существовании одного редкого и очень хитрого контактного яда. Ослабляющего волю, туманящего разум и мгновенно разжигающего вожделение. Яд этот передавался при поцелуе, причем на самого «носителя» он мог и не действовать, если тот заранее озаботился принять противоядие.

Но все это выяснилось гораздо позже, когда Лоттер был уже вдовцом, и снова ворошить прошлое и тревожить память матери Мисти не имело смысла. А тогда, после встречи в парке и злосчастного поцелуя, Алистер совершенно не представлял, как оправдаться перед другом. Чем объяснить свое поведение.

Впрочем, Герберт больше ни о чем и не спрашивал, он вообще перестал разговаривать с Вэйденом. Да и с Тимиром, который встал на сторону Алистера и настаивал, чтобы друзья обязательно поговорили, Лоттер теперь старался встречаться лишь по необходимости.

Кармела, в свою очередь, будто забыла о Вэйдене, снова перенеся все свое внимание на жениха. Превратилась в прежнюю ласковую, подчеркнуто внимательную и заботливую невесту. Куда только подевалась ее пламенное, всепоглощающее чувство к Алистеру, о котором она совсем недавно так настойчиво твердила? А может, вся ее так называемая «любовь» случилась из-за того, что девушка просто решила заполучить более выгодного мужа? С Лоттером Кармела герцогиней никогда бы не стала, он был всего лишь третьим сыном, а вот Алистер — первым и единственным наследником титула.

Свадьба состоялась сразу после выпуска. Счастливый Герберт вежливо, но непреклонно отказался от предложенной Тимиром придворной должности и ушел в департамент военной разведки. А Вэйден поступил на службу в тайную канцелярию, быстро продвигаясь по карьерной лестнице. Талантливый маг, наследник герцогского титула, красивый, богатый, успешный... Его считали баловнем судьбы, мужчины искали его дружбы, дамы — внимания.

Только вот Алистер женщинам больше не верил. Абсолютно. Теперь он знал им цену. Охотно делил с ними постель, а вот в сердце пускать не торопился.

Рождение Мисти еще сильнее отдалило Герберта от прежних друзей. Ребенок появился на свет со спящим даром — так иногда случалось, если энергии родителей конфликтовали.

Потенциал у девочки был, и немалый. Магия в ней ощущалась с первого дня, но пробудить силу, дремлющую в ее крови, не удалось ни самой Мисти, ни многочисленным целителям и учителям. Никто даже не брался предсказать, как в последствии будут развиваться ее способности. Наставники разводили руками и объясняли, что проблемный дар, судя по всему, еще сам не определился с выбором стихии, и направления.

Лоттер, разумеется, сразу же уведомил совет магов о том, что происходит с его дочерью — как и полагается в подобных случаях. Но на этом все. Магов-наставников и домашних учителей для дочери он подбирал сам, отыскивая лучших из лучших и не жалея денег. А на письмо Алистера сдержанно и прохладно-церемонно ответил, что благодарит, но в посторонней помощи не нуждается. Сам справится.

Тимир, когда речь заходила о Герберте, только пожимал плечами или хлопал Вэйдена по плечу.

— Это его решение и его жизнь, Ал. Он выбрал. Женщину. Семью. Судьбу. И если ведет себя, как упертый болван, то ты ничего не сможешь с этим сделать. Никто не сможет. Даже я.

Его выбор...

Что ж, когда они изредка сталкивались, Лоттер, действительно, производил впечатление довольного жизнью человека. Во всех отношениях. На коронацию Тимира — куда он был официально приглашен вместе с отцом, братьями и их близкими — Герберт явился в сопровождении Кармелы. И эти двое так улыбались друг другу, обменивались такими выразительными взглядами, что ни у кого не осталось ни малейших сомнений: между ними нет разногласий, ссор, недопонимания. В их семье все в полном порядке, и Берт, на самом деле, счастлив.