Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 39

Она потёрла оторванный кусочек между пальцев, ощутила сильный запах и расплылась в улыбке.

- Ну-ка, помогите-ка мне собрать эту травку! Отдавайте предпочтения уже зацветшим зонтикам.

Охрана с недовольством посмотрела на своего приятеля, так не вовремя раскрывшим рот, но все принялись выискивать куртинки и рвать душистые букетики.

Домой Катерина бежала чуть ли не вприпрыжку и ворвалась на кухню ураганным ветром. Уже через час она сидела над очагом, где стояла её новенькая алькитара и ждала, когда польётся драгоценный нектар. Процесс затягивался, и она увлечённо придумывала, какую пользу может оказать душистая вода на кожу лица или головы.

Судя по её сходству с укропом, можно определённо ожидать благотворного эффекта, но какого именно, тут она терялась. Наверняка омоложение, быть может, сужение пор. Получалось маловато для рекламы и пришлось добавить отбеливание кожи, сияние, нежность, мягкость, упругость... Пожалуй, хватит.

В подставленную плошку начала капать прозрачная слегка пожелтевшая водичка. Особого запаха в ней не было, но всё поменяется, когда она остынет. В принципе, это можно выдавать за духи! Правда, на любителя.

Неожиданно возникла проблема по сохранению драгоценной водички. Плошка не годилась, а стеклянной бутылочки не сыщешь!

- Сеньора, а что это вы сварили? - осмелилась спросить какая-то бедная родственница Броссара, приглядывающая у него в доме за слугами и порядком.

- О, этой водичкой я протираю лицо, - чуть смущаясь, делая вид, что раскрывает один из своих секретов, тихо ответила Катя.

- Мы все поражены чистотой вашей кожи, - с восхищением заметила дама, - а можно ли и мне попробовать?

- Конечно, ополосните лицо чистой водой, лучше с мылом, если оно есть, а потом приходите ко мне с кусочком нежной тряпочки. Мы её смочим в этой водичке, и вы протрёте лицо. За один раз вряд ли будет эффект, но вы должны всё же почувствовать какие-то изменения.

- О, благодарю, сеньора!

Выспавшаяся днём Катерина ещё долго беседовала под светом звёзд с родственницей хозяина дома, а рано утром та отправилась продавать душистую водичку своим знакомым. Мадам Бланшфор тоже время не теряла, отправляя самого молодого воина за новой охапкой чудо-укропа*( прим.авт. - Катя нашла Критмум, который называют морским фенхелем и он действительно широко используется в элитной косметике)

Бертран вновь отправился нанимать команду, а Катя целый день сидела возле алькитары и партию за партией получала целебную водичку. Эффект чудодейственного воздействия душистой воды ещё не был подтверждён, но её собственное лицо послужило лучшей рекламой, а так же скромная стоимость конечного продукта спровоцировали небольшой бум среди местных более-менее обеспеченных женщин.

Катин коммивояжёр в лице дамы Броссара целый день, пренебрегая своими обязанностями оббегала поначалу своих знакомых, потом их соседок, а после уже многие приходили к ней со своими крошечными глиняными кувшинчиками или ранее использованными стеклянными бутылочками, в которые она отцеживала пару ложек ценного средства и тайком показывала белоликую знатную сеньору, гостившую у неё.

Так Катя получила в своё распоряжение союзницу по продаже душистой воды и собрала денег на закупку соли. Пусть удалось загрузить всего лишь одну телегу, но настроение это изменило кардинально, и покаянные мысли о том, что она опустошила солевые запасы Бертрана на неудачные попытки варки мыла или для изготовления маринадов и соусов, больше не беспокоили её.

Она была довольна собою, и когда постоянно где-то пропадающий муж объявил ей, что корабль спущен на воду, и им пора расставаться, опешила от неожиданности. Как же так, уже?

- Милая, я в цеху корабелов оформил для мастера Джордано расписку, в которой по прибытии обещаю выплатить все оставшиеся деньги за постройку корабля. Ты была права, душа моя, надо договариваться, это значительно упрощает нашу жизнь.

- Так ты поговорил с мастером?

- Нет, кукушечка, он получит мою записку, как только я отойду от берега, а с тобою мы попрощаемся сейчас, - и Бертран крепко обнял её, потом чуть склонился, чтобы поцеловать притягательные внимательные глаза, пройтись губами по скулам, коснуться уголков рта и только после этого, взял в плен мягкие губы.

Он прощался, и в его ласках нежность чередовалась с жёсткой жадностью. Бертран испытывал разные чувства, и все они были направлены на его жену. Он восхищался её знаниями, наслаждался её поддержкой, он без устали познавал её, понимая, что она с каждым днём всё глубже врезается в его сердце, заменяя собою чуть ли не весь мир, но не мог не ощущать, что она в меньшей степени душевно зависит от него.

Всего одна его ошибка, (так думал он, вспоминая Катрин, когда она слишком очевидно изменилась в лице) - и ему не вернуть её безграничное доверие. Бертран понимал, что он смешон в своей жажде обладать собственной женой безоговорочно и знал, что это его право мужа, но оказалось, что есть вещи, не подчиняющиеся постулатам.

В отместку он тоже пытался сохранить свою независимость от жены, но кто бы знал, как ему это трудно! Он устал от жизни в седле на своём коне, тяготится бесконечными поездками, ненавидит душевное одиночество. Ранее ему казалось, что товарищество -достойная замена женитьбы, но это совсем другое. Совсем!

- Берт, я успею посмотреть на твою команду?

- Да, моя радость, только потом не задерживайся на берегу и в доме Брассара.

Дворик был уже пуст, возниц с телегами отправили домой, и волнующиеся супруги де Бланшфор спешили к берегу. Катерина смотрела, как на корабль быстро грузили товар и рассаживались гребцы, снисходительно посматривающие на укладку груза.

- Душа моя, - Бертран напоследок ещё раз обнял её, - молись за меня!

И не теряя больше времени, взбежал по доскам на палубу, взмахнув рукою ей напоследок.

- Стойте, что вы делаете, сеньор! - послышался издалека голос мастера Джордано, который думал, что рыцарь собирался выйти в море только для того, чтобы проверить качество корабля, но знакомые доложили, что Бланшфор уже нанял команду и погрузка идёт полным ходом.

- Стойте!

Катерина бросила последний взгляд на мужа и, едва сдерживая слёзы, приказала возвращаться. Вещей было немного и, поблагодарив прислугу за заботу, немало удивляя этим их, она спустя полчаса уже выехала из дома Брассара. Вскоре она догнала свои телеги и какое-то время те плелись за её каретой и лошадьми, которых уводили воины Бертрана, но вскоре охрана решила ускорить ход и они разделились.

Возвращение домой было спокойным. Никто не помешал в пути знатной даме с сопровождающими воинами, разве что случайная встреча позволила Катерине неожиданно решить одну проблему.

Ей попался русич, умеющий изготавливать стекло! В принципе, это делали многие, но никто не собирался раскрывать своих секретов, а русич пешком возвращался домой, и Катя пообещала ему заплатить, если он научит её подбирать материал для стекла, плавить и сохранять изделие.

Теорию она знала, но взяться за то, чтобы сделать всё с нуля после того, как долго не могла справиться с изготовлением мыла, она не решалась. Уроки, связанные со стеклом, что она посещала, дали ей знания и некоторые умения, но всё это можно было использовать при уже готовой печи, при разложенном перед носом материале, инструменте, и ещё одной печи, в которой полученное изделие должно выстояться, чтобы не растрескаться.

Как подступиться к процессу, не имея ничего, Катерина не знала, а вкладываться, надеясь только на себя, она не хотела. А тут дочерна загорелый мужик, с выгоревшей русой бородой, в затёртой до дыр хламиде и лапотках сразу привлёк её внимание. Он мог быть нормандцем, но обувь выдала его.

Подчиняясь воинам знатной сеньоры, он подошёл к ней, поклонился и выжидающе смотрел. Остро очерченные скулы подсказывали, что путник давно уже недоедает, но широкая кость не даёт ему выглядеть худым. Острый взгляд немного поблёкших на солнце голубых глаз впивался в Катино лицо, не ожидая для себя ничего хорошего.