1918: Весна Империи (СИ) - Марков-Бабкин Владимир - Страница 36

— На том, Ваше Величество, что после отстранения Гинденбурга и Людендорфа, к власти пришло правительство прогрессивно настроенных представителей германской элиты.

— Да, благодарю вас, продолжайте.

Что ж, мой визави пока достойно держал линию. Интересно, как надолго его хватит?

— Благодарю вас, Ваше Величество. Как говорят у вас в России, возвращаясь к нашим овцам…

— К баранам.

— Да, к баранам, спасибо. Так вот, возвращаясь к нашим баранам, я хочу повторить — по итогам войны миру явлены три молодых и энергичных волка, каждому из которых мешает старый и дряхлый лев. Россия и США уже начали передел этого мира, а Германия готова им помочь и присоединиться к общему пиршеству. Три горячих, сильных и амбициозных хищника, которым тесно в границах их охотничьих владений. Три новые великие державы, которые пришли на смену одряхлевшим империям прошлого — британской, австрийской, французской и османской. Старые империи точно так уходят со сцены, как раньше сошли с мировой сцены испанская, португальская и голландская империи. Новый мир принадлежит нам и только от нас зависит, каким он будет, и как мы сможем распорядиться им самым наилучшим образом. Вы интересовались, Ваше Величество, почему Германия, с нашей точки зрения, вошла в число победителей в этой войне и почему нам с Россией больше нечего делить. Отвечу так, как вижу это лично я. Германия и немцы вышли из войны не только не сломленными, но и закаленными в боях. Дух нашей нации силен, как никогда. Мы полны энергии и готовы к экспансии. Более того, по итогам войны Рейх фактически стал единственным жизнеспособным государством германской нации. Дни Австро-Венгерского проекта сочтены. Германия полностью обезопасила себя на Западе, разгромив и обескровив Францию, которая еще долго не сможет нам угрожать. Попытка реванша за проигрыш в войне 1870–1871 годов закончилась для французов национальной катастрофой и вряд ли теперь там найдется столько желающих воевать. А отдав частично территории Эльзаса и Лотарингии, мы выбили даже формальный повод для реваншистских настроений. «Никогда больше!» — формальный лозунг Стокгольмского мирного договора, актуален для Франции, как ни для кого в Европе. Фактически, этот лозунг стал национальной идеей французов.

Я отпил сок из стакана и не счел нужным комментировать. Сочтя мое молчание знаком поощрения, рейхсканцлер продолжил:

— Россия удовлетворила свои амбиции, захватив Проливы, разгромив извечного врага — Османскую империю, отвоевала Галицию и исполнила свою вековую мечту — прочно оформить свою сферу влияния на Балканах и выйти в Средиземное море. А с образованием Новоримского Союза Россия получает даже больше, чем могла мечтать. В России очень много внутренних забот, а освоение новых территорий займет десятилетия. У вас нет никаких интересов в Германии, ради которых стоило бы воевать, а образование польского протектората создало подушку безопасности между нашими империями. В то же самое время, сам Рейх более не заинтересован в войне с Россией, русская армия слишком сильна, а разгром вашей армии в каком-то одном приграничном сражении невозможен. Как показал опыт Великой войны, даже если германская армия возьмет Санкт-Петербург или Москву, то это нам ничего не даст, кроме просто-таки колоссальных потерь. Русские же из войны не выйдут и будут воевать до последнего.

Я кивнул. Это да. До последнего вашего солдата на нашем пути. До того самого красного флага над вашим Рейхстагом и над резиденцией моего царственного собрата и кузена кайзера в Потсдаме. А то, что на красном флаге будет не серп-и-молот, а Звезда Богородицы, ничего не меняет. Мы обязательно придем, даже если отступим вначале. Придем. И порвем. На немецкий крест, на британский флаг порвем. Позора Брестского мира эта история никогда не узнает. Атака Мертвецов и гордый русский флаг, ныне реющий над Крепостью-Героем Осовец в том порука.

Ободренный моим кивком, Макс заговорил куда энергичнее, стараясь развить свой успех в переговорах.

— Да, мы больше не противники, мы союзники в достижении общей великой цели. Каждая из наших держав заинтересована в экспансии, в продвижении своего образа жизни, своих товаров и своего влияния на новые территории. Объективная же практика показала, что война в Европе вообще не имеет никакого смысла. Перед нами весь мир и мы должны мыслить глобально. Кто нас вынуждает воевать в Европе? Прежде всего, это Великобритания. Стараясь отвлечь ведущие державы мира от несправедливого распределения колоний, Лондон делает все, чтобы основные конкуренты просто истекли кровью миллионов погибших в бессмысленных сражениях на полях Европы, пока дельцы лондонского Сити наживают свои огромные капиталы в своих заморских колониях. Мы истекаем кровью за чужие интересы в то время, как силы европейской цивилизации тают все больше и больше, уступая диким народам Востока и Африки. Именно политика официального Лондона приближает упадок европейской цивилизации. Противостоять этому — наш долг перед историей и всем человечеством!

Вот что мне всегда поражало в немцах, так это умение облекать в пафос свои самые банальные алчные желания. А точнее, не только талант облекать в возвышенный пафос самые низменные свои потребности, но и умение тут же начать верить в этот, только что придуманный ими же пафос, верить со всей своей железной убежденностью. Нет, я не спорю, русский человек так же живет своей придуманной некогда парадигмой Святой Руси, нашей исторической миссией спасать сирых и убогих, нести всем счастье, да так, чтобы никто не успел убежать неосчастливленным. Это да, этого у нас тоже не отнять. Русские — тоже имперский экспансионистский народ по своей сути. Народ-пассионарий. Иначе бы мы не создали такую огромную Империю, иначе не продолжали бы ее расширять. Но, то ли из-за вечного русского «авось» и национального разгильдяйства, то ли из-за созерцательности русской натуры, мы никогда не достигнем железобетонный веры немцев в свои придуманные тараканы. У них же все иначе. Ordnung muss sein — вот она железная германская парадигма. Сумрачная тевтонская эстетика рационального идеализма, который, как известно, über alles.

— И как вы все это видите, принц?

Рейхсканцлер, разумеется, имел готовый ответ (иначе зачем он прилетел тогда?), и тут же принялся излагать свой рецепт всеобщего счастливого будущего.

— Ваше Величество! Равноправный раздел сфер влияния и интересов в Европе и мире должен полностью устранить возможные причины любых войн на ближайшие столетия. Эпоха дряхлых империй Нового времени окончательно уходит в прошлое. Пришла пора империй Новейшего времени. Двадцатый век станет веком Германии, России и Америки.

— А Японии?

Макс скривился, словно от зубной боли.

— Япония — дикий азиатский шакал, который может только доедать за главными хищниками. Но если Россия и Америка готовы разделить с Японией Дальний Восток, Юго-Восточную Азию и Тихоокеанский регион, то Германия не будет возражать.

Любопытный взгляд на геополитику. Ладно, играем дальше.

— Хорошо, вернемся к Европе. Как вы видите этот самым раздел сфер влияния?

— Германия не заинтересована в войнах в Европе, при условии, что некоторые интересы Рейха будут учтены Россией и США. В первую очередь, разумеется, Россией, поскольку Америка за океаном и формально, кроме статуса гаранта безопасности Польши, никаких официальных интересов здесь не имеет

— А Ирландия?

— Ну, Ирландия, да, но это отдельный вопрос. В остальном же, мы предлагаем такой раздел сфер интересов. Начнем с севера. Скандинавия. Финляндия, разумеется, целиком и полностью относится к России и Германия обязуется не предпринимать никаких действий, которые могут поставить под сомнение этот статус, а также не вести против России подрывной работы, разжигая национальные противоречия в Финляндии и русской Прибалтике.

— И выдать России всех ее подданных, которые вели подрывную деятельность на этих землях, включая тот финский батальон, который должен был быть высажен в Финляндии.