Рип (ЛП) - Коул Тилли - Страница 10

— Сегодня вечером Лука отправился в штаб-квартиру Джахуа, штат Джорджия. Я не знаю, знаешь ли ты о том, что он вернулся в Бруклин, но это деликатная ситуация и…

Мой желудок ухнул вниз, и сердце забилось в груди.

— Что? Зачем Луке делать что-то настолько сумасшедшее? — прервала ее я.

— Из-за 362. — Это было все, что она сказала в ответ, затем ее глаза наполнились слезами.

Я в замешательстве покачала головой, подняв руку.

— Я не понимаю, я не… — Мое предложение было прервано, когда несколько быков моего отца ворвались в дверь, таща на руках огромного обнаженного человека без сознания. Мои глаза расширились, когда я осмотрела массивное обессиленное тело.

Отступив немного назад, я затаила дыхание, когда быки поволокли мужчину вниз. Мои глаза были прикованы к входу в подвал, мой рот приоткрылся в шоке.

Среди этой суматохи я вдруг услышала, как Киса ахнула. Я проследила за ее взглядом к дверям. Лука появился в проходе. Он был без рубашки, но в окровавленном жилете, его штаны испачканы и порваны. Его большое тело покрывали фиолетовые и черные синяки, его лицо распухло и было в крови. Он выглядел, как будто побывал в аду. Он выглядел так же, как тогда, когда убил Алика Дурова в клетке «Подземелья» шесть месяцев назад.

— Лука! — крикнула Киса и бросилась вперед, пока не встала перед ним. Она подняла руки, но не смогла обхватить его лицо. — Что ты сделал? Ты не должен был драться! Тебе больно, — прошептала она, и его взгляд смягчился, когда он припал к ней.

— Solnyshko, — сказал он и обнял ее.

— Ты вытащил его, — сказала Киса, быстро забыв о своем разочаровании от ран Луки. Ее голос был пронизан облегчением.

— Да, — ответил Лука, и его руки сжались вокруг ее талии.

Киса схватила его за руки.

— Я так волновалась. Я думала... Я была в ужасе, что тебе будет больно. Что ты не вернешься ко мне. — Она отступила назад, позволяя своему взгляду медленно скользить по его телу.  — Лука, что случилось? Ты знаешь, Князь не сражается плечом к плечу со своими людьми. Он командует. Он остается на месте. Он должен быть защищен.

Я нахмурилась, когда челюсть Луки сжалась от слов Кисы. Он нервно провел рукой по своим грязным светлым волосам.

— Никто не мог подчинить его. Он шел на нас, как бешеная собака. Я знал… — Кулаки Луки сжались, а затем разжались. — Я знал, что был единственным, кто мог остановить его без необходимости стрелять. — Его лицо сникло, как будто он потерял рассудок. — Я… я знаю, что он чувствует. Только я знаю, как бороться с его уровнем силы и мастерства. — Он пристально посмотрел на свою жену. — Что-то внутри меня инстинктивно отреагировало на его ярость. Какой бы демон ни был внутри него, он также живет и во мне.

Опустошение охватило меня. Лука боролся больше, чем я думала.

— Теперь будет лучше, моя любовь, — успокаивала Киса. — Ты вытащил его. Ты вернул брата Анри от Джахуа.

Грустное выражение на измученном лице Луки сразило меня. Его пристальный взгляд на Кису еще сильнее ударил меня прямо в сердце. Она была его притяжением, единственной, которая держала его приземленным, в здравом уме.

— Он… он… — прохрипел Лука. — Он выглядит так же, как он. Это было, словно видеть призрака, когда он выбежал на пристань. — Глаза Луки потеряли фокус. — Его размер, его волосы, оружие, с которым он сражался, его черты, все идентичны, кроме…

— Кроме чего? — спросила Киса, когда она отстранилась, чтобы взглянуть в лицо своего мужа.

Лука поднял пальцы к глазам.

— У него глаза зеленые. У 362, Анри, карие глаза.

Казалось, лицо Луки искажается чем-то, возможно, воспоминанием?

— Я… я никогда не видел человека таким потерянным. Он был полон ярости больше, чем любой боец, с которым я когда-либо сталкивался. Он не переставал нападать на нас, убивая любого на своем пути. — Глаза моего брата наполнились слезами. Лука сглотнул и прижал лоб к Кисе. — Я не знаю, можно ли его спасти. Я не знаю, как его спасти. Наркотик, который он принимает...

Киса снова обняла Луку, но мое внимание вернулось к подвалу.

Я не знаю, можно ли его спасти…

Слова Луки крепко засели в моем разуме. Он знал брата этого человека? Я хотела задать миллион вопросов, которые крутились в моей голове, но сейчас не время. Лука выглядел сломленным.

Шум, похожий на грохот тяжелых цепей, доносился внизу. Я тихо приблизилась к открытой двери подвала, мое любопытство все же победило, и я оказалась на верху крутой незнакомой деревянной лестницы, ведущей вниз.

Тихо, на цыпочках, спустилась по лестнице, мое сердце билось так, что могло в любой момент выпрыгнуть из груди. Когда стена сменилась видом на открытый подвал, я замерла, вспоминая слова отца о подвале, как о «личном пространстве» — каучуковые полы покрывали каждый дюйм комнаты, стены, пол, повсюду. К стенам были прикреплены звенья цепей, единственное пластиковое кресло — центральная особенность стерильной комнаты. И запах от отбеливателя был настолько сильным, что я вздрогнула, пытаясь вдохнуть неподвижный воздух. Там не было окон, поэтому естественный свет отсутствовал, только лампочка, свисающая с потолка. Комната была ящиком.

Я подавила приступ тошноты, когда поняла, для чего эта комната использовалась — для врагов Братвы. Для допроса, пыток. Это имело смысл. Никто не жил близко с нами. Никто не услышит криков.Сотовой связи нет, так что было вполне безопасно. Никто никогда не заподозрит, что в этом прекрасном белом деревянном колониальном особняке была скрытая комната пыток.

У меня перехватило дыхание, когда я заметила движение. Быки отступали от всего того, что делали у дальней стены. Все они были покрыты кровью, потом и грязью. Они выглядели так, как будто их побили.

Когда они отошли от объекта их внимания, мои глаза уставились на огромного темного человека, которого они только что занесли без сознания через входную дверь. Мое сердце билось, когда я смотрела на его обнаженное тело. Он был одним из самых высоких и громоздких людей, которых я когда-либо видела. Его огромные мышцы буквально выпирали. Большая татуировка на груди выделялась среди крови. Я напрягла зрение, чтобы увидеть, что было наколото. Мои глаза расширились, когда я разглядела цифры «221» жирными черными чернилами. Числа заняли всю его грудь. Это была татуировка, похожая на ту, что есть у Луки... просто другие цифры.

Господи! Я думала, продолжая смотреть на избитого спящего человека. Даже обездвиженный он излучал силу... опасность. Я никогда не видела никого, похожего на него. Это и пугало, и интриговало одновременно.

Кто ты? Почему тебя избили? Я задавалась вопросами, пока мой взгляд путешествовал дальше вниз по его телу. Он был обнажен, шрамы пересекали каждый дюйм его кожи. Следы от ожогов и другие странные отметины покрывали его тело и грудь. Затем мои глаза опустились ниже. Его длинный вялый член был обнажен и низко висел на бедре. Я сглотнула при его виде и почувствовала, что мое лицо вспыхнуло, когда я изо всех сил пыталась отвести взгляд.

Он был похож на какого-то раба, покрытого кровью. Как одного из тех, что вы бы увидели в испорченном фильме о римской эпохе.

Мои бедра сжались, и я почувствовала, как тепло распространяется по всему телу и между ног. Реакция, которую я получила, была новой и ужасающей, но я все же не могла отвести взгляд. Я была потрясена, задаваясь вопросами, почему он так важен, что его привели сюда для допроса.

Затем я нахмурилась, когда мой взгляд сосредоточился на кое-чем другом. Он был в клетке и прикован к стене. Его запястья и лодыжки были в коротких цепях, чтобы он не смог убежать. Несмотря на то, что он выглядел самым опасным человеком, на которого я когда-либо смотрела, мое сердце защемило от осознания того, что он не сможет двигаться, что ему будет больно.

Заметив, что быки начинают продвигаться к лестнице, я подкралась обратно к коридору, следя за тем, как Киса и Лука разговаривают на кухне.

Взяв себя в руки, я попыталась забыть образ разбитого мужчины на полу и присоединилась к остальным.