Каторжанин (СИ) - Башибузук Александр - Страница 46

— Да будя вам охать! — неожиданно прикрикнул унтер Серьга. — Раньше времени помирать собрались. Говори Ляксандрыч, что удумал, ну а мы все сделаем как надо.

Я про себя улыбнулся. Раньше мои офицерики унтера в клочки разорвали бы за такое вопиющее нарушение субординации, а тут ничего, молчат. Перед лицом смерти все одинаковы, все жить хотят.

— Господа, я прекрасно понимаю, что ситуация складывается очень сложная. Хотя шансы у нас есть и даже неплохие. Прошу к карте…

Обсуждение плана действий вышло коротким, но бурным, ор стоял поднялся несусветный. Я не сдерживал офицеров, так как сам не совсем понимал, что делать, а в спорах рождается истина. Но в итоге план генерального сражения все-таки сложился, и мы приступили к его выполнению.

Экипировавшись, я вышел на улицу.

У пристани уже вовсю грузились на лодки гражданские, в полном молчании, без лишней суеты — ими руководил староста-айн, которого я опять наделил полномочиями главнокомандующего над нонкомбатантами, чем он неимоверно гордился. Неплохой мужик оказался, а организатор — вообще отличный. Верю — доведет людей до места. Идеологический частью заведовал батюшка Валериан и тоже отлично справлялся. Они с айном неожиданно нашли общий язык.

На площади перед трактиром выстроился весь личный состав — бойцов делили на несколько мелких отрядов.

Неподалеку, возился со своими пушками Максаков. К нему первому я и подошел.

— Что у вас, Сергей Викторович?

— Справимся, — спокойно ответил мичман. — Артиллеристов я из них не сделал, но прямой наводкой уже палить могут. Жаль потом пушки бросить придется.

— Не жалейте, новые найдем.

— Вы знаете… — мичман покосился на одну из лошадок. — Я уже стал привыкать… к земле. С корабля никуда не денешься, а здесь шмыгнул в кусты и деру… — он улыбнулся, а потом, с гордостью добавил. — Я даже сегодня сам лошадь запряг.

— Может в кавалериста переквалифицируетесь?

— Ну уж нет! — бурно возмутился Максаков. — Еще не хватало. Мне море даже снится.

Еще раз обсудив его роль в предстоящем сражении, я подошел к барону Д`Айю и Стерлигову. Они уже собрались, француз выглядел как обычно, а капитан юстиции полностью перевоплотился; в домотканом армяке и лаптях, он был как две капли похож на обычного крестьянина. Даже зачем-то рожу измазал сажей.

— Извините меня, Александр Христианович… — капитан виновато поморщился. — Я был не сдержан. Будьте уверены, я сделаю все что надо. Замолчать вопрос нашим головотяпам не получится. Я дойду до самого государя.

— Пустое, Борис Львович. Я в вас полностью уверен.

— Может хотите передать весточку родным?

Я порылся в памяти штабс-ротмистра и пожал плечами.

— Да некому передавать. Близких родственников у меня уже нет, а дальним, думаю, ни к чему.

— Александр! — барон крепко пожал мне руку. — Я подниму все свои связи. А они у меня немалые! — француз внушительно ткнул пальцем в небо. — А вас жду к себе в гости в Айю! Для было большой честью воевать с вами!

— Мне тоже, Шарль! В гости? Почему бы и нет. Было бы любопытно снова увидеть места где прошла молодость.

— Молодость? — Француз уставился на меня, но я ушел от ответа.

Мы обнялись, после чего барон и капитан сели на лошадей и потрусил в сторону Александровска.

А я отправился на рекогносцировку, а когда вернулся, караван гражданских уже отчалил. Но, черт побери… не в полном составе.

— Какого хрена?!!

— Выбирайте выражения, Александр Христианович, — спокойно бросила Майя. Она с сестрой, в полном походном снаряжении, дожидалась меня возле трактира.

— Выпороть бы вас…

— Размечтались, — улыбнулась девушка. — Хотя можете попытаться, но не уверена, что у вас получится.

Мадина расплылась в улыбке и погрозила мне кулачком.

— За ранеными присмотрит Яков Самуилович, он великолепный врач. Так как он сделал резекцию кишечника, я сама не смогла бы. А мы не будем вам обузой, — продолжила Майя. — А еще… — она слегка смутилась, а потом выпалила. — Я хочу быть рядом с вами. Всегда! — и после красноречивого взгляда сестры добавила. — И Мадина тоже не хочет.

«Господи! — тяжело вздохнул я. — Ну за что мне это все? Да, понимаю, мы в ответе за тех, кого приручили, но я никого приручать не собирался, черт побери! Ну что с ними теперь делать?»

И вслух зло пообещал:

— К вопросу «порки» мы еще вернемся! Вздую, мало не покажется. А пока держитесь рядом. Отойдете хоть на шаг, без приказа…

— Так точно! — браво отчеканила Майя и приняла «строевую» стойку. Мадина тоже вытянулась и даже взяла свой карабин на караул.

— Тьфу ты… — я сплюнул и пошел к офицерам, выстроившим отряд на поселковой площади.

А после еще одного общего инструктажа, мы отправились воевать.

Вот честно…

Надоело! Надоело до чертиков!

Ладно, в средневековых епенях, тогда все это мне было внове, и я откровенно наслаждался своей новой жизнью и острыми свежими впечатлениями.

Но, вашу мать, второй раз — это уже перебор. Антураж сменился, но остальное похоже, как две капли воды.

Опять превозмогать, опять по лезвию бритвы ходить, опять пачками человеков изничтожать, опять матушку историю, простите, раком ставить… А по-другому не смогу, гребная беспокойная натура не позволит.

Нахрена оно мне? Нет чтобы поместить в тушку какого-нить миллионера, прожигающего жизнь на яхте с красотками или хотя бы мирного рантье, так опять…

Кому, нахрен, вообще, это надо? Кто рулит процессом? Кто отправляет множество людей в абсолютно разные временные линии?

Господь? Очень сомневаюсь, знаете ли. Зачем оно ему надо?

Какие-нибудь «старшие братья» или какой-нить «высший разум» ставит эксперименты над людишками? Или просто забавы ради?

А вот мне как-то не до развлечений. И самое пакостное, результатов своих «трудов» не увидишь. Как там дальше случилось? Небось потомки просрали все полимеры. Старался, старался, а тут «бах» и ты уже в другом временном потоке. Тутой все как шло, так и идет, а назад не заглянешь.

Сука! Найду кто так пакостничает, глаз на жопу натяну, ей-ей!

Н-да… опять разбрюзжался. Хотя мне простительно, я только телом молод, а мозги уже две жизни прожили, в последней ажно до восьмидесяти пяти лет. Длинноватый квест получился.

Ну да ладно. Поворчал и хватит. Дело надо делать.

Глянул в бинокль на Дербинское и опять сунул его в футляр. Пока тихо. Японы только где-то через час-полтора появятся. По последним донесениям разведчиков оба отряда косоглазых, как с Рыково, так из Александровска, должны пожаловать почти в одно время, синхронно идут, мать их ети.

Вот только нас они в поселке уже не найдут, он абсолютно пустой и безжизненный. Людишек нет, а вот признаков спешного отступления хватает. Брошенные повозки, вываленное на землю снаряжение и прочее. А на земле отчетливые следы нескольких отрядов уходящих в разные стороны. Все выглядит так, словно мы драпанули в дикой панике, куда глаза глядят.

Мы и драпанули, но не особо далеко. Но об этом чуть позже.

Я присел на пенек, вытащил из портсигара черуту и неспешно, растягивая удовольствие раскурил ее.

И тут же погрозил пальцем Мадине, тоже было сунувшую ручонку в портсигар, хотя быстро смилостивился, но вместо курева отдал ей бинокль. Пусть глядит, солнце за плотными облаками, так что никто отблесков линз не заметит. А девчонке какое-никакое развлечение.

— Балуете вы ее, Александр Христианович, — недовольно заметила Майя.

Я в ответ пожал плечами.

— Хватит с нее одного узурпатора и тирана в одном лице.

— Это вы обо мне? — девушка фыркнула, резко развернулась и ушла в подлесок.

— Вот зря ты так, Ляксандрыч… — прогудел Лука. — Ить мается девка по тебе, оттого и брыкается как коза. — Великан сидел рядом со мной прямо на земле и старательно надраивал ветошкой Гочкис. — Девица она как оружье, ласковое обхождения требует. Уважил бы, дева знатная, как раз по тебе.