Искусство войны - Оловянная Ирина - Страница 13

• Предыдущая
• 13/90
• Следующая

А я еще собирался здесь бежать! Босиком! Щас! Эту чертову траву, наверное, специально сажают, чтобы нарушители границ сами себя наказывали. Медленно и осторожно – преследователи могут оказаться с любой стороны – я дошел до ограды. Опс! Забор освещается. И сканеры на нем стоят. Зачем, интересно? Самоубийц, готовых нападать на детский лагерь, на Этне нет: ясно же, что за такую мерзость любая корпорация бросит всё и не успокоится, пока не сотрет агрессора в порошок. Ах да, в остальные три сезона тут тренируются новобранцы и курсанты, за них так страшно мстить не будут. Всё ясно, сканеры тут не против меня, а за, но мне от этого не легче.

Я скрытно добрался до ворот лагеря. В тени КПП кто-то стоял и, наверное, ждал нарушителя. Он хорошо спрятался, я его не увидел, а почувствовал, как того неозавра. Двуглавые церберы! Мне что, до утра тут болтаться? Так при свете они меня поймают, не очень даже стараясь. Надо обманывать систему сканирования и лезть через забор.

Оставаясь в тени деревьев, я пошел обратно вдоль ограды. ИК-сканеры меня, конечно, засекли, ну и что? Узнать человека по их записи практически невозможно, разве что он Сирано де Бержерак и повернулся к ним профилем. А Ловере играет со мной честно: «человек против человека», ясно же, что он мог просто остаться у пульта охраны, понаблюдать по ИК-сканерам, где я соберусь перелезть через ограду, и спокойно поймать меня сразу же после этого. Будем надеяться, что я его разгадал: утром он не попытается вычислить меня любой ценой.

А вот здесь у нас сбой в настройке: лучи оптических сканеров вращаются не согласованно: один из них немного запаздывает и не перекрывает сектора своих соседей, когда они отворачиваются. Дырка существует аж три секунды. Вот и отлично. Привлекать каких-нибудь зверушек не стоит – чревато раскрытием тайны Контакта.

Итак, раз, два, три, бегом! Прыгаю, цепляюсь, подтягиваюсь, переваливаюсь. Сканеры меня, конечно, увидели… со спины. На КПП пискнул и сразу замолк сигнал тревоги: понятно, не будут они будить из-за меня весь лагерь. И я помчался к своей палатке.

Я бежал по дорожке, между нью-британскими акациями, и кто-то выскочил из поперечной аллеи прямо передо мной. Я покатился ему под ноги, он среагировал, как в учебнике – подпрыгнул повыше. Я метнулся в аллею, из которой он только что выбежал, и скрылся в акациях. Черт, надо было метаться в другую сторону. А так я бегу от моря. Зато я больше никого не встретил до самой границы лагеря, так что это к лучшему. Между забором и высокими кустами, обрамляющими еще одну аллею, тоже росла эта чертова жгучая и колючая трава. Сжав зубы, я побрел вдоль ограды, ломая и топча эту проклятую зелень. Я слишком устал, мне уже все равно – пусть ловят, пусть спускают шкуру, лишь бы не надо было больше никуда бежать и прятаться. Опомнился я, когда уже почти вышел к пляжу. Соберись, парень, столько мучиться – и всё зря? Немного осталось. На пляж мне не надо – открытое место. В свою палатку я пройду сквозь стенку, зря, что ли, мы их поднимали? Я прополз по кустам и через десять минут уже рухнул на свой спальник. Грязный я, потный, исцарапанный, и ожоги чешутся, хоть опять в море купайся. Не-е, хватит.

Очнулся я потому, что меня сильно трясли за плечо:

– Энрик! Энрик! Вставать пора! – Лео был очень встревожен.

Я со стоном перевернулся на спину и открыл глаза:

– Это обязательно?

– Подъем, – удивленно ответил Лео. – Что с тобой?

Он содрал с меня простыню, внимательно осмотрел, присвистнул:

– Та-ак, ясно. Поймали?

Я помотал головой и вздохнул:

– Лучше бы поймали, только сразу, меньше мучиться.

– Понятно. Ребята, стенки опустите, – попросил Лео, – и валите на зарядку. Если мы все не придем, будет слишком заметно.

Ребята переглянулись, поглядели на меня. Роберто покачал головой, Алекс поднял брови: спятил! Удивлению Тони не было границ, он, кажется, ничего не понял. Гвидо просто испугался за меня и первым бросился опускать стенки.

Когда все ушли, Лео развил бурную деятельность:

– Жди здесь и не вылезай, у тебя на лбу написано: всю ночь где-то шатался.

Лео убежал и через пару минут вернулся с котелком воды. Смочил два полотенца, и мы общими усилиями протерли меня с головы до ног, потом Лео вытряхнул из своего рюкзака аптечку.

– Где-то у меня был красящий аэрозоль, сестра дала, – пробормотал он. – Нашел! Встань, тебя всего надо покрасить.

Я посмотрел на себя – весь в синяках, царапинах и ссадинах, и кивнул:

– Угу, а через сутки повторить. Он, между прочим, довольно слабый.

– Знаю. А что делать? И куда тебя носило?

– Ш-ш-ш, потом.

– Угу. Кстати, можно сначала обработать этим, – он показал мне яд «горыныча» – самое эффективное и самое жгучее средство, какое я только знаю. – А потом замаскировать.

– А они не вступят в реакцию прямо на мне?

– Не, я уже так делал.

– Ладно, – согласился я. Встал, втянул в себя воздух и сжал зубы покрепче.

Пытка продолжалась довольно долго.

– Лучше бы я сразу попался, – прошипел я.

– Эй, Энрик! Где это ты потерял свой непобедимый боевой дух? – удивился Лео.

– Покажу, – обещал я. – Там такая жгучая и колючая трава… одновременно.

– Так-то лучше, – одобрил Лео шутку, а не траву. – Всё, только покрасить осталось.

Наконец он меня обработал.

– В душ, – скомандовал Лео, – и голову помой обязательно, а то только дурак не догадается.

Во время завтрака к нам подошел сержант Бовес. У меня сердце замерло.

– На зарядку надо ходить, – заметил он наставительно, – сто отжиманий.

Мы с Лео кивнули. Сержант ушел.

– Энрик, – укоризненно сказал Лео, – это такая ерунда. За кого ты меня принимаешь?

Наверное, у меня на физиономии написано: расстраиваюсь, что подставил Лео. Я улыбнулся: как здорово иметь друзей!

За день я мысленно повторил эту фразу еще очень много раз. Мир был как в тумане. На скалолазании вместо меня следом за Тони подсаживали Алекса, и он забивал крючья поглубже. Потом наверх забирались Роберто и Лео и помогали влезть Гвидо и мне. Гвидо недовольно фыркал – считал, что хватит с ним нянчиться, но не протестовал. Страховка впивалась в свежие ссадины. «Так тебе и надо», – злорадствовал внутренний голос.

На полосе препятствий изобретенная мной технология перелезания через стены понадобилась не только Тони, но и мне самому.

После обеда я не пошел купаться, а устроился на солнышке, чтобы не знобило. Стало только хуже, и я перебрался в тень. Алекс плюхнулся на песок рядом со мной:

– Тебе надо к врачу.

Я помотал головой:

– На меня ночью была облава. Если пойду к врачу, Ловере догадается, что это был я.

– Ну и что? Он же не зверь! Тебе и так плохо.

– Нет! Он меня не пощадил, а именно не поймал! Ясно?

– Гром тебя разрази!

К нам подошел Лео:

– Ну, и где тебя носило?

– В море, ночью и в одиночку, за буйками, на скале, за пределами лагеря. Нарушал все категорические запреты одновременно, – ухмыльнулся я.

– Зачем?!

– Просто так, не спалось.

– Совсем спятил!

– Угу, точно. Бовес разбудил моего беса противоречия – запретил мне читать.

– На скале и за пределами ты скрывался от погони? – уточнил Алекс.

– Ага. Я понимаю, сдаться было бы проще, – вздохнул я.

– Сдаться – всегда проще, – задумчиво сказал Лео. – Только не вздумай заболеть! Ясно?

– Предельно. Нам пора идти стрелять.

Ближе к вечеру на кемпо я понял, что чувствует вареный омар, когда его режут на части. Ребята щадили меня изо всех сил, но тут к нам подошел Дронеро – и лафа кончилась.

Сегодня Лео и Роберто, к которым он, в общем-то, благоволил, его не интересовали. Спарринговал он со мной – и очень жестко. Хорошо хоть выбросить из головы все мысли на этот раз было несложно: там билась только одна: «Куда бы прилечь?» На этот раз я не смог оказать ему достойного сопротивления, даже когда ускорился.

• Предыдущая
• 13/90
• Следующая