Пистоль и шпага (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 6

— Так, — кивнул Ефим. — Хотя девка не годится — не справлюсь с молодой. Хвостом крутить станет, мужу изменять. Вдову, разве что, какую сыскать?

— Там и выберешь, — кивнул я.

После пирушки фон Бок отвел меня в сторону.

— Какое жалованье у русского капитана? — спросил, понизив голос.

— У пехотного — 200 рублей в год, — ответил я. — У артиллеристов оно выше, но точно не скажу. Есть еще столовые и квартирные деньги. Бедствовать не будете.

— Благодарю! — он пожал мне руку. — Можете на меня рассчитывать. Поднесу вашим начальником историю, как следует. Ваше участие выделю особо.

— Меня не надо, — попросил я и пояснил в ответ на его удивленный взгляд: — Я и без того осыпан милостями. Недавно пожалован в дворяне и получил офицерский чин.

— Позвольте? — удивился он. — Слышал, что вы сын князя.

— Бастард.

— Понятно, — кивнул он.

— Держите! — я сунул ему несколько ассигнаций, которые фон Бок принял без колебаний. — Только спрячьте подальше. Если вас отправят в плен, могут отобрать те же казаки. Вам эти деньги помогут пережить невзгоды. А там… Мы еще войдем вместе в Париж.

— Удивительные вы люди, русские! — покачал головой фон Бок. — Такое отношение к врагу… Мне еще больше захотелось служить вашему императору.

— Учите русский язык, Герхард! — посоветовал я. — Без него не сможете командовать. Для начала попросите помощника из немцев — в армии их хватает, но дальше — сами. Иначе откажут.

— Благодарю, князь! — поклонился капитан. — Не смею надеяться на вашу дружбу, но хочу уверить: фон Бок добро помнит. Можете на меня рассчитывать.

На том и расстались. Семен дал немцу сопровождение из казаков, и они ускакали в штаб Кутузова. А мы занялись текущими делами. Войну никто не отменял.

— Слушаю, — сказал Даву вошедшему в его кабинет Маре. Вставать из-за стола он не стал, а посетителю в ответ на его приветствие ответил легким кивком. — Какие новости?

— Удалось установить, каким образом армия Вестфальского короля утратила четыре пушки.

— Корпус, всего лишь корпус, полковник, — сморщился Даву. — Они могут называть себя как угодно, но мы-то знаем, что представляет собой войско Вестфальского короля. Сброд, набранный из гессенцев и пленных пруссаков. Маршировать их еще кое-как научили, а вот воевать — нет. Зато каждый третий из них гвардеец. Не удивительно, что они потеряли пушки. Как это произошло?

— Рота капитана фон Бока находилась на марше, когда к ней подскакал офицер, который представился майором штаба императора Верном.

— Не припомню такого.

— Его не существует. В штабе императора нет офицера с таким именем. Но фон Бок этого не знал.

— Далее! — потребовал Даву.

— Мнимый Верн сообщил капитану, что император собирает артиллерию армии под свое начало и потребовал следовать за ним.

— Капитан не потребовал письменный приказ?

— Нет, ваша светлость!

— Вестфальцы… — буркнул маршал. — Продолжайте!

— Еще фальшивый майор пообещал капитану провизию и сколько угодно воды, которые якобы ждут их в ближнем лесу. Думаю, это и побудило вестфальцев подчиниться приказу. Войска на марше изнывают от жажды…

— Знаю! — перебил Даву. — Позвольте, догадаюсь. В лесу ждала засада.

— Именно так, ваша светлость! — поклонился Даву.

— На дороге не расслышали выстрелов?

— Их не было.

— Вот как? Артиллеристов перебили холодным оружием?

— Их не стали убивать. Мнимый Верн сдержал слово и отвел вестфальцев к ручью. Пока те пили, их окружили русские егеря и казаки. Со слов артиллеристов их было много: не менее роты пехотинцев и сотни всадников. А у артиллеристов всего лишь тесаки. Им предложили сложить оружие, и они подчинились. Приказ сдаться отдал капитан.

— Его имя?

— Фон Бок.

— Прусак, — процедил маршал. — Подготовьте распоряжение о предании его военному суду.

— Невозможно, ваша светлость. Русские увели капитана с собой, бросив прочих. Они их, к слову, даже накормили. Видимо от того бездельники не торопились сообщить о происшедшем. В противном случае у нас был бы шанс догнать русских. Пока новость дошла до штаба корпуса… Высланный по следам русских гусарский полк безнадежно опоздал, к тому же наткнулся на заваленную деревьями дорогу. Пил и топоров у вестфальцев не оказалось, а обойти преграду не получилось — лес слишком густой. Русские умеют выбирать места для баррикад.

— Азиаты… — Даву покрутил головой. — Хотел бы я знать имя офицера, организовавшего эту операцию.

— Вы его знаете, ваша светлость. Это он!

— Посланец? — поднял бровь маршал.

— Именно. Капитану он представился подпоручиком Руцким. Это слышали другие артиллеристы.

— Это мог быть другой человек.

— Нет, ваша светлость. Совпадает все. Я расспросил вестфальцев. Чуть выше среднего роста, стройного телосложения, на вид лет 25–26, свободно говорит по-французски и по-немецки. И, наконец, фамилия. Сомневаюсь, что в русской армии найдется второй такой офицер. Об этом говорит также дерзость замысла и четкость его исполнения. Для того чтобы действовать так, нужно знать ситуацию во французской армии. Я сомневаюсь, что русские о ней осведомлены. А вот человек из будущего — наверняка. Ему известно все: погода в это время года, состояние дорог, наличие источников провизии и воды. Он как бывалый охотник устроил засаду у водопоя, будучи уверенным, что олени к ней непременно придут.

— Соглашусь, Маре, — кивнул маршал. — Особенно насчет оленей. Не зря я вернул вас из конно-егерского полка. В роли начальника разведки вы полезнее. Что нам делать с посланцем? У вас есть возможность подобраться к нему?

— Увы! — развел руками полковник. — Он в порядках русской армии. Потребуется дивизия или даже корпус, но даже в этом случае результат не очевиден. Остается уповать на генеральное сражение. Разбив русских, доберемся и до посланца.

— Но пока русские убегают. Император недоволен: он не может понять замысла Кутузова. После сражения под Смоленском; будем откровенны: неудачного для нас, поскольку русские организованно отступили, вывезя свои магазины[14] и даже раненых, они снова бегут. Куда, зачем?

— Я могу ответить на этот вопрос, ваша светлость.

— Слушаю, — маршал с интересом посмотрел на полковника.

— Они ищут позицию для генерального сражения, — сказал Маре.

— Откуда сведения? — насторожился Даву.

— Сегодня в расположение наших аванпостов вышел мой агент Дыбовский. Если помните, это он принес план русских позиций под Смоленском.

— Помню, — кивнул маршал. — План оказался точен. Правда, это не слишком помогло, — он вздохнул. — Русские защищали их яростно. Продолжайте.

— Как и в тот раз, Дыбовский выдал себя за маркитанта. Тем более что в этой роли русские его помнили. Поляк ездил по частям, предлагая товары, и слушая разговоры. Русские офицеры много болтают. С их слов стало ясно: в штабе Кутузова заняты поиском подходящей позиции для сражения. И они ее, вроде, нашли.

— Где?

— Дыбовский запомнил название селения — Семеновское. Но таковых в этих местах не одно. Однако из слов русских следует, что означенная позиция расположена где-то в 30 лье от Москвы.

— Рискованно, — оценил Даву. — Если мы разобьем Кутузова, а сомнений в этом нет, Москва сама упадет нам в руки. Вы уверены в точности сведений?

— Дыбовский еще ни разу не подводил.

— Что ж, порадую императора, — сказал маршал. — Считайте, что искупили свою вину, Маре. Что до посланца….

— Он не представляет серьезной опасности, — поспешил полковник. — Да, захватил у нас четыре пушки, но у императора их сотни. Незначительный чин Руцкого и тот факт, что он сам участвует в боях, говорит о том, что ни русский царь, ни Кутузов с Багратионом не знают о его миссии. Полагаю, Руцкий не решился о ней рассказать, понимая, что ему не поверят. Его операции против нас — булавочные уколы. Неприятно, но ничего фатального.