Наследница достойных (СИ) - Ваганова Ирина Львовна - Страница 12

Мечталось об ужине. О завтраке из-за ночных переживаний и стремительных сборов я не вспомнила, обедать было негде. Желудок мой тоскливо ныл. Вот бы уснуть, как это сделал Гай, тогда и голод не помеха, но, увы, это у меня не получалось. Надеялась лишь на то, что Боннт тоже человек, и наверняка позаботится о еде и ночлеге. От голода или скуки мне мерещился запах земляники, я всматривалась в траву на обочине, но пока попадались только белые цветочки. Попросить виконта остановить машину и поискать ягоды я не решалась. Затем начал накрапывать дождь, и я перестала грезить о прогулке.

Наконец, лес остался позади, нам открылся вид на горы. В первую секунду я даже затаила дыхание. Такое это счастье — снова увидеть горы! Следом шло разочарование. Северный отрог: цепочка невысоких вершин — карликов, лишенных снежных шлемов. Разве можно было сравнить восхищение от родных мест с тем, что я испытывала сейчас?

Там я чувствовала себя могущественной владычицей грандиозного, безмерно прекрасного дворца, где ветры, грозы, камнепады и снежные лавины — неприятности не больше чем сквозняк в деревенской избушке. Северная гряда в сравнении с основной горной цепью, лишь черная лестница этого дворца. Такая навалилась тоска, будто я впервые осознала невосполнимость потери. Невольно застонала. Рэймон по-своему понял мой стон и сказал:

— К вечеру доберемся до Веселья.

— Что? — встрепенулась я. — Разве прилично там останавливаться?

Виконт засмеялся и лукаво подмигнул:

— На все Веселье одна приличная гостиница. Там и переночуем.

Этот город был знаменит термальными источниками, шикарными купальнями и увеселительными заведениями. Помнится, мама при упоминании Веселья делала круглые глаза и прикладывала палец к губам. Она считала, что детям не следует слушать разговоры о творящихся там непотребствах. Что это такое я слабо представляла, поэтому припала носом к стеклу, едва завидела первые постройки.

Приблизительно на середине пологого склона начиналась череда белокаменных зданий, обрамленных ступенчатой колоннадой. Я догадалась, что это каскад купален. Миновав их, мы увидели множество рассыпанных по горе помпезных домов. Виллы располагались четырьмя ярусами, к каждой вела грунтовая дорога. Эта часть Веселья тоже осталась позади. Мы въехали в район более скромных строений. Пустынная кривая улочка вела вдоль двухэтажных домиков без дворов и палисадников. При виде плотно зашторенных окон у меня возникло гадливое чувство, подтверждавшее мамино отношение к жителям этого города: днем спят, и лишь в темноте тут начинает бурлить веселье.

Я обрадовалась, когда машина выехала из слепого района и, сделав дугу вокруг фонтана посреди овальной площади, остановилась у трехэтажной гостиницы. Заглушив мотор, виконт обернулся ко мне, потом глянул назад на просыпавшегося Гая:

— Оба молчите! Чтобы не пикнул никто.

— Хорошо, — согласилась я, мне и самой не хотелось общаться с веселейцами.

Гай потупился, всем видом показывая, что скорей его рваные ботинки откроют рот, чем он сам.

В гостиницу прошли цепочкой: Виконт налегке, я с котомкой, Гай с узлом. Пол в просторном холле был выложен мраморной плиткой, стены украшали изразцы. Нас окутала прохлада, контрастировавшая с душным городским вечером. Из-за массивной стойки показался неоправданно приветливый человек с маленькими напомаженными усиками.

— Чем могу служить?

Виконт неторопливо двинулся к стойке и отрекомендовался:

— Баронет Алойе с женой. Направляемся в столицу по приглашению его величества. Нам нужны апартаменты на одну ночь и комната для слуги.

Если бы Рэймон не предупредил, я бы возмутилась. Почему вдруг Гай попал в слуги? Зачем представляться чужим именем? Но раз попросили молчать, ограничилась гневным взглядом. Виконт усмехнулся в ответ. Напомаженный портье схватил связку ключей и побежал показывать дорогу. На лестнице мне в нос ударил резкий ядовитый запах. Я вынужденно закрыла половину лица рукавом, хотя это не очень-то спасало.

— Травили грызунов! — пояснил наш провожатый. — Не беспокойтесь, в номерах воздух свежий.

Мы поднялись на второй этаж, здесь уже можно было дышать. Апартаменты нас встретили сияющей чистотой и ароматом шиповника. В первой комнате стояли диваны, стол, четыре стула — все из ясеня. Подушки на диванах были подобраны в тон вишневым стенам и гардинам. Виконт одобрительно кивнул и попросил принести ужин. Напомаженный посмотрел на нас испуганно:

— Мистер Алойе, вынужден разочаровать вас и вашу достопочтенную супругу, — бормотал он, выпучивая глаза.

— Что такое? — сердито воскликнул Рэймон.

— В городе нет ни крошки! Проклятые крысы разорили все кладовые.

Мы с Гаем переглянулись. Виконт шагнул к портье и принюхался:

— Ты пьян?

Мужчина замотал головой, отрицая предположение, но поспешил сообщить:

— Вино в погребах осталось. А вот припасы испорчены подчистую! Мы, понятное дело, крыс потравили. Заказ на провиант отправили. Да три обоза уж пропали в дороге! Напасть-то по всей округе.

— Хочешь сказать, и дальше пусто? — предположил Рэймон.

Напомаженный с готовностью кивнул.

— Как же вы живете?

— Голодаем. Так город опустел. Вы разве не заметили?

Во время этого разговора я села на диван и обхватила себя руками. Перспектива ложиться спать на голодный желудок никак не радовала. Я искренне пожалела, что не остановилась в лесу, чтобы набрать земляники. Или хотя бы кисленькой заячьей капусты. При воспоминании о ней рот наполнился слюной, и я спросила:

— Вода-то хоть есть?

Мужчина склонился в вежливом полупоклоне:

— Воды у нас целебные, всем известно. Прямо из крана можно пить. Любую хворь прогонит. Трубы наши напрямую из самых верхних источников идут. Не брезгуйте, пейте!

Едва портье, отпущенный небрежным жестом Боннта, скрылся за дверью, Гай отделился от стены и шагнул к столу:

— Мне Лида собрала еды в дорогу. Здесь на всех хватит.

Уже через минуту из заветного узелка перекочевали на стол булочки с кунжутом, блестящие глянцевыми боками огурчики, шмат сала, целая жареная курица, десяток вареных яиц и голова сыра. Вот это богатство! Я готова была хватать еду немытыми руками, однако виконт сделал запретительный знак:

— Мы должны оставить запас. Давайте уберем то, что можно хранить еще сутки.

Предложение было справедливым. Сало, большая часть булок, яйца и сыр мы упаковали обратно. Наспех умылись, почистились и сели трапезничать. Настроение заметно улучшилось. Я нахваливала Лиду, ее предусмотрительность и расспрашивала Гая, как его сестра умудрилась выпросить у хозяина столько съестного.

— Украла, — спокойно признался мальчик, — мы не сказали, что я уеду. Он бы ни за что не отпустил.

Я чуть не подавилась, услышав это. Виконт глянул на меня снисходительно и успокоил:

— За те деньги, что я заплатил ему за твою ночевку, можно роту солдат накормить.

— Все-таки нехорошо, — не согласилась я.

Гай, казалось, не слушал нас. Жевал, разглядывая комнату. Ему определенно нравилась богатая обстановка.

— Жалеешь, что сестра не поехала с нами? — не смогла я удержаться от волнующего меня вопроса.

— А? Лида? — Гай протяжно вздохнул. — Она только рада была выпроводить меня. Я ей мешал.

Вытерев руки салфеткой и отложив ее, я повернулась к мальчику. Ничто в его лице не выдавало ни шутки, ни сарказма. Почему он так говорит? Мне было очевидно, что у Гая и Лиды трогательные отношения, они любят друг друга. Иначе и быть не может, раз сироты остались одни на земле.

— Ты о чем? О том деле, которое Лида сочла настолько важным, что отказалась уезжать?

— Да. Лида будет мстить. Теперь ей не надо заботиться обо мне, значит, все получится.

— Погоди! — испугалась я. — Мстить? Кому?

— Найдет кому. — Гай вылез из-за стола и обратился к Рэймону: — Можно мне пойти в свою комнату?

Виконт кивнул, мальчишка направился к выходу, я крикнула ему вслед: