50 способов околдовать вампира (СИ) - Айгелено Джули - Страница 52

Девушка в пышном красном платье положила на столик корзину с фруктами. Он оторвался от книги, которую читал, чтобы увидеть, что вошла Виктория. Солнце играло в её волосах, наряд отлично подчеркивал фигуру, делая саму девицу более женственной и желанной. Его манило дотронуться до неё хотя бы раз, чтобы перестать думать о ней постоянно.

Прошел месяц после того, как он вырвал её из лап смерти. Виктория расцвела. Она изменилась — начала следить за собой, подкармливать его в библиотеке, подкармливать, когда он занимается эликсиром в лаборатории. В любое время дня и ночи она находилась рядом с ним, помогая и незаметно изменяя его.

— Я не хочу есть, — сказал Виктор, скрывшись за книгой.

— Я принесла себе, — возразила Виктория, надкусив зеленое яблоко. — Проголодалась, пока убирала твой замок.

— Я не просил, — откликнулся он, второй раз перечитывая ту же строчку.

— Виктор! — позвала она, топнув ножкой. — Что тебя смущает?

— Твоя инициативность, — произнес ученый, кладя раскрытую книгу на колени. — У меня складывается такое ощущение, что мы давно женаты.

— Ты мне понравился в первую нашу встречу, — закусив губу, призналась она.

— Ты мне тоже, — со вздохом проговорил Виктор.

Он не успел видеть, когда она присела к нему на колени и начала страстно целовать. Он подчинился ей добровольно, позволяя снять одежду, возбуждать, снова целоваться, стонать в унисон от желания.

Виктор резко тряхнул головой из стороны в сторону, прогоняя видение. Рядом стояла молчаливая помощница. Она ждала, пока он придет в себя, не стараясь как-либо помешать ему наслаждаться прошлым. Редким мгновением единения с самим собой.

— Все прошло, — прошептал он, — все давно прошло.

— Разве? — засомневалась Филлис. — Виктория создала подобного тебе вампира. Для неё ничего не прошло.

— Для меня все кончено, — сказал Виктор. — Но я не выдержу, если Викторию казнят.

— Мы ничего не изменим, — со вздохом сказала помощница, — каждое преступление ведет за собой наказание. Виктория убила человека. Человека, что добровольно согласился стать для неё тобой! Человека, что мог бы жить здесь и сейчас, рядом с нами!

— Я устал, — сообщил он, потирая переносицу. — Обсудим все потом. Феликса я вытащу, не волнуйся.

Вампир обернулся летучей мышью и улетел в ночь. Филлис постояла под одиноким фонарем и пошла домой. Беспокойство за дочь не давало ей покоя. Она спешила домой, прокатываясь по снегу, оскальзываясь на поворотах на льду.

Она открыла ключом дверь и тут же очутилась в объятиях Талии. Дочурка рассказывала о том, что пережила в полном одиночестве, всхлипывая. Филлис настолько утомилась, что, поцеловав дочь, легла спать.

Утром её разбудил радостный крик Талии, раздавшийся в прихожей. Полусонная, набросив бабушкину шаль, она покинула спальню и увидела счастливую дочь и не менее счастливого, но бледного Феликса. Влюбленные ограничились объятиями. Филлис бы порадовалась за них, однако, её гложило признание Виктора. «Он любил её. Если с Марианной я могла соперничать, то Виктории я не ровня. — Подумала она. — Ни по красоте, ни по умению плести интриги».

Помощница вернулась в спальню, чтобы собраться на работу. Ей хотелось поддержать вампира, проявить участие и жалость. Мысли о том, что Виктория, возможно, давно мертва, она гнала прочь. Вампиры не сдаются. Если Виктор успеет, то все обойдется. Если Виктор успеет, то у неё останется единственная подруга. Если Виктор успеет… Слишком много «если». Слишком много непредсказуемости. Слишком много вероятности не успеть и не спасти.

Фарфор треснул в её руке, но Филлис этого не почувствовала. Уловив металлический запах крови, она обратила внимание на треснувшую посуду. Она сочла это плохим предзнаменованием. И не ошиблась, к сожалению.

Она мчалась, боясь не успеть. Расталкивала толпу. Ей что-то кричали вслед, наверняка проклятия и ругательства. Филлис притормозила у знакомого указателя. Черный замок среди белоснежного неба и синего океана чудился будто родственником, укутанным в траурный наряд. Она, собравшись с духом, подошла к величавому строению. Ключ в её руках подрагивал. Она открыла замок и вошла в темную неуютную приемную.

Прямоугольный стол чернел впереди, а на единственном стуле кто-то спал. Она сделала шаг и споткнулась об осколки. Послав в воздух парочку золотистых шаров со светом, она с ужасом осмотрела то, что натворил вампир. Разбитые вазы, хрустальные кубки, черенки от трав, голубоватая субстанция разлита на полу, сломанные ножки от чего-то.

— Виктор? — неуверенно позвала ученого она. — Виктор!

— Я не пьян, — мрачно откликнулся вампир, когда шарик света подлетел к нему. — Я только зол.

— Что с ней сделали? — спросила Филлис, затаив дыхание.

— Сожгли на костре, как и моего отца, — ответил он, пошевелившись. — Лучше бы я этого не видел…

Помощница аккуратно передвигаясь, подошла ближе к нему. Она провела рукой по его растрепанным черным волосам, от чего мужчина слегка дернулся и вскочил со стула.

— Все, кого я любил, умирают! — воскликнул Виктор.

— Я рядом, — проговорила Филлис. — И умирать точно не собираюсь.

— Думаю, тебе лучше уйти, — сказал он, — я хочу побыть в одиночестве.

Она не стала спорить, зная, что ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Чтобы осознать и принять боль потери.

Время… Изредка Филлис задавалась вопросом, почему времени там мало и много одновременно. Мало времени проводя с близкими людьми, потом долго страдаем, потому что потеряли время. Занимались другими делами, не замечая, что потраченное время можно израсходовать на родственников, друзей и знакомых. Гнались за чем-то призрачным, не видя рядом с собой человека с большой буквы. Бредя обреченно домой, помощница знаменитого ученого грешила на несправедливость жизни.

Потеряв любимую бабушку Арамисту, Филлис незначительно пересмотрела свои приоритеты. Например, найдя магическую книгу ведьмы, она стала по ней учиться. Она также продолжала воплощать в жизнь советы писательницы Персепоны. И ничего, что советы практически не работали и приносили лишь одни проблемы ей. Ничего. Она продолжала верить, что однажды жизнь измениться в лучшую сторону с помощью книги или же без неё. Она продолжала верить, что однажды её проблемы испарятся по мановению волшебной палочки. Вспомнив Румпельштильцхена и Феликса в тюрьме Банка идей, она невольно начала напевать себе под нос балладу о мельнике и его дочке:

Вернулся мельник вечерком

На мельницу домой

И видит: конь под чепраком

Гуляет вороной.

— Хозяйка, кто сюда верхом

Приехал без меня?

Гуляет конь перед крыльцом,

Уздечкою звеня [11].

И, если Феликсу она сочувствовала и в какой-то мере благоволила, то Румпельштильцхен, думающий о власти и монетах, вызывал оторопь. Свежо было воспоминание, когда Румпель заставил её прясть из соломы золото. Девичьи пальцы до сих пор помнили трудную работу.

«Нет! Я не уйду!», — решила Филлис, повернув снова к замку. Она припомнила совет Персепоны Стикс, звучащий так: «Доверяй себе. Поступай только так, как считаешь нужным». Помощница намеревалась вырвать любимого вампира из лап депрессии единственным ей доступным способом.

С размаху распахнув дверь приемной, Филлис застала Виктора в той же позе и на том же месте. Она решила действовать быстро и решительно. Прикрыв за собой дверь, она медленно принялась избавляться от плаща и платья. В глазах ученого мелькнул интерес к необычному выступлению.

Филлис избавилась от верхнего платья с множеством юбок, оставшись в нижнем белом. Покачиваясь из стороны в сторону, она медленно стянула с плеча и нижнее платье, оставшись в исподней рубашке. Белая тонкая ткань фактически не скрывала её прелестей.

— Стой! — прохрипел Виктор, когда она намеревалась стянуть рубашку через голову. — Здесь холодно, и ты замерзнешь.