50 способов околдовать вампира (СИ) - Айгелено Джули - Страница 34

— Бабушка, Талия заснула, — сказала Филлис, выбираясь из бочки. Ведьма выбралась из собственных мыслей и протянула ей отрез ткани. — Помоги мне её завернуть.

С помощью магии Арамиста вытащила девочку из бочки, опутала тканью и по воздуху отправила в комнату. Девочка даже не пошевелилась.

— Теперь ты можешь понежиться, — произнесла девушка, — ох, сколько мы использовали всего за один раз!

— Ничего страшного, — махнула рукой старуха, — иди в комнату, я сама управлюсь.

— А потом научишь меня магическим фокусам? — уточнила Филлис.

— Детка, в магии нет фокусов, — с укором произнесла Арамиста, — иди уже.

Филлис покрепче затянула на теле ткань и прошлепала в комнату. В спальне она укрыла дочурку одеялом, а сама зажгла одну свечу взмахом руки, намереваясь почитать. Свет в мгновение ока погас. Она повторила движение, вспыхнула свеча. А потом также потухла. Она в третий раз сделала взмах, быстро воспламенила свечу, но очутилась в кромешной темноте. Книгу пришлось отложить — не читать же без источника освещения. Она заподозрила в коварном трюке Арамисту, однако не собиралась возмущаться. Во тьме раздалось фырканье Филлис. «А говорила, что в магии фокусов нет», — подумалось ей.

Делать нечего — она обняла подушку, укрылась одеялом и начала постепенно согреваться. Волосы в беспорядке сами разметались по подушке, мешая спать. Она ворочалась и так и этак, запутываясь в волосах, словно в болотной тине. Сон никак не шел, предпочитая подсовывать ей жаркие фантазии вместо долгожданного отдыха. Она размечталась опять, представляя руки Виктора на своем вымытом и чистом после купания теле. Она ясно видела, во что бы вылился их единственный поцелуй, если бы мужчина не остановился сам. Безудержной пляской страсти, как минимум, поцелуй бы закончился, позволь он ей чуть больше.

Новый день принес новые трудности. Арамиста жаловалась на головную боль и мигрень. Филлис не отходила от неё ни на шаг, делая примочки и сжигая травы. Талия скорее мешала, чем помогала.

Девушка трудилась, не покладая рук. Приготовила пирог с овощами, позанималась вышивкой с дочерью и заботилась о бабушке. Арамиста продолжала лежать в постели, даже не вставая.

— Мне позвать целителя? — спросила Филлис, меняя примочку.

— Нет, — ответила ведьма, — обойдемся без него. Моя болезнь имеет магическое свойство.

— Как это, бабуля? — удивилась она.

— После Самайна все то зло, что я натворила, возвращается ко мне, — проговорила Арамиста, — а зла натворила немало. И поделом. Хоть расплачусь за ошибки молодости.

— Неужели правду в народе говорят, что ты год жила чужой жизнью, а девушку держала в Зеркале душ?! — изумилась Филлис.

Сил на ответ у ведьмы не нашлось, и она просто кивнула. Девушка зажгла новый пучок трав, погасила свечи, погрузив комнату в уютный полумрак. Арамиста среди горы подушек и одеял напоминала миниатюрный скрюченный айсберг.

Филлис ушла, сдерживая отчаяние. Нет, конечно, раньше она тоже замечала изменение в здоровье бабушки, но в этом году болезнь окончательно взяла верх. Ведьма еле передвигалась, ничего не ела. Угасала медленно, как свеча. Не выдержав, девушка решила попросить помощи. У Виктора. Других вариантов она не видела, зная, что официальную медицину королевства бабуля отрицает.

Талия заупиралась, говоря, что останется дома и присмотрит за постаревшей ведьмой. И здесь Филлис признала, что бессильна. Оставив дочку приглядывать за Арамистой, она потопала в вампирский замок, слабо веря в исцеление бабушки.

Мороз ударил по деревушке — лужи превратились в лед, падал снег, оставляя мокрые разводы, тая на одежде. Снежинки лезли в глаза, в ноздри и рот, затрудняя путь. Девушка боролась с непогодой, поскальзываясь и продолжая нелегкий путь вперед. Она прошла знакомый указатель, свернула к побережью. Чернеющий замок выглядел зловеще — темные окна напоминали пустые глазницы, башни с бойницами словно застыли в веках, успев где-то потеряв защитные функции. Покатая крыша будто придавливала замок к земле.

Филлис кое-как добралась до входной двери. Нерешительно постучав, совершенно позабыв о ключе, она потерла покрасневшую от мороза руку, выдохнув облачко пара. Открыли ей не сразу. Она успела проплясать жигадрыгу, когда дверь открылась. На пороге помощницу встретила Виктория в черном одеянии, с покрытой черной ажурной тканью головой.

— Чего тебе надо? — недружелюбно спросила вампирша.

— Позови Виктора, пожалуйста, — попросила девушка, приплясывая от холода.

— Он не хочет тебя видеть, — произнесла Виктория.

— Неправда! — возмутилась Филлис. — Мне необходима помощь Виктора, моя бабушка совсем ослабла. Он — моя последняя надежда.

— Забудь Виктора, — сверкнув глазами, велела женщина.

Филлис стояла перед дверью замка, не понимая, что она здесь делает. Повернув к деревушке, она поспешила на всех порах к Эдгару. В голове звучал совет Персепоны Стикс: «Располагающие к себе люди относятся с любовью к детям, к другим людям, к животным». Она хотела помочь бабушке, поэтому связи Эдгара ей бы пригодились.

Поскользнувшись на очередном повороте, она проехалась до дома давнего знакомого. Забарабанив в дверь, она увидела на пороге полусонного Эдгара, который с изумлением уставился на неё.

— Как ты тут? — проговорил ничего не понимающий мужчина.

— Мне требуется твоя помощь. Срочно! — воскликнула Филлис. — Ты должен осмотреть мою бабушку, ей стало очень плохо.

— Хорошо-хорошо, — сказал Эдгар, замерзая в одних штанах, — только дай мне одеться.

Филлис скакала на улице, притопывая от нетерпения. Эдгар будто специально медлил. Время неумолимо мчалось вперед. Теряя драгоценные минуты, девушка сходила с ума. Она словно забыла что-то важное. Кого-то важного. Отбросив мысли, она столкнулась с полностью одетым целителем, и взяв того под руку, как на буксире, потащила в свой дом.

Время неумолимо уходило. Встретившая их Талия быстро сказала о состоянии здоровья бабушки. В доме свечи вспыхнули, достав огнем до потолка. Эдгар поспешил в комнату к пациентке. Филлис, обнимая дочь, утирала катившиеся по щекам соленые капли. Она держала себя в руках, надеясь, что успела, что Эдгар поможет Арамисте.

Время замедлилось. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Эдгар нашел силы сказать Филлис страшную весть. Девушка грохнулась в обморок, упав к нему в руки. Талия залилась слезами, моля вернуть ей бабушку. Дом погрузился в траур.

Филлис не находила себе места. Бродя словно сомнамбула, она то начинала перебирать вещи, то затевала уборку, которую никогда не заканчивала. То вдруг начинала просить Эдгара остаться с ней на ночь, то умоляла его уйти. Талия тихо рыдала по углам, разбросав игрушки, и обжигаясь, если хотела что-то приготовить для матери.

Целитель не оставлял Филлис одну, всячески помогая. А та и не заметила, когда он умудрился переехать к ней. Когда он нашел для неё новую работу в соседнем городе, когда в бывшей комнате Арамисты он навел порядок, когда он стал заниматься научными поисками во время ужина, когда он сумел пробраться в её постель. Нет, между ними ничего не происходило, но однажды посреди ночи Эдгар без проблем овладел ей, а она с радостью отдала ему себя.

Наутро она пожалела о ночном поступке, однако мужчина ушел готовить завтрак для них троих, чмокнув её в нос, и не говоря ничего о произошедшем. Филлис завернулась в простыню, прошлепав ногами по холодному полу до входной двери, в которую кто-то истошно тарабанил. Распахнув оную, девушка уставилась на самого настоящего в жизни вампира.

— Здравствуй! — поздоровался мужчина, поправив черный камзол. — Ты пропала на целый месяц, я забеспокоился. Филлис, как ты? Я слышал о твоей потере. Сочувствую.

— Кто вы? Откуда знаете мое имя?! — возмутилась девушка. — Боги, захлопните за собой дверь, я же замерзну.