Проданная (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 8

А в комнате она подумала сначала засесть за написание письма Эдмону, потом всё-таки решила повременить. Несмотря на то, что страх рвался наружу, сейчас ещё не время. Пока травник с Гастином спокойно заходят в её комнату, даже не стучась, письмо представляет слишком большую опасность. Не носить же ей всё время его с собой. Вот когда травник разрешит ей выходить в город, тогда она и займётся написанием. А пока она решила заняться самообразованием и освежить в памяти информацию об Империи и её законах. Тем более, что чтение хоть как-то позволяло заглушить удушливый страх.

На следующий день к двенадцати она опять должна была быть в зале и принимать посетителей. Травник, видимо, остался вполне удовлетворён результатами её работы, потому что опять оставил её наедине с покупателями, а сам, видимо, уединился в своей лаборатории. Пока Диара думала, кого боится больше — господина Эурелиуса или этого секретаря Его Величества, пробило двенадцать, и покупатели поспешили один за одним, так что она едва успевала их принимать. Ближе к вечеру она всё больше и больше нервничала, а огромные старинные настенные часы, казалось, отбивают каждый час похоронным звоном. По крайней мере он раздался у Диары в ушах, когда опять около четырёх вошёл Граций.

— Вот видишь, девочка, — улыбнулся он ей с порога, нехорошо, довольно и сыто, как кот, объевшийся сметаны, — Я сдержал своё слово. Пойдём, пообщаемся.

Он придвинулся поближе. Что же делать? Ударить секретаря Его Величества? За это полагается тюрьма и вряд ли там она будет в большей безопасности. Но страх застилала глаза и, когда Граций подошёл ближе, она схватила со стола первый попавшийся предмет, им оказался тяжёлый резной подсвечник, и отступила к стене.

— Что такое? — В глазах Грация мелькнуло удивление. Видимо, он не привык, к тому чтобы ему действительно кто-то отказывал. Но Диара была настроена решительно. Значит она будет первой, если он не привык. — Вы боитесь гнева своего хозяина? — По своему истолковал он её реакцию. — Сейчас я спрошу у Алистера, отпустит ли он вас ко мне на пару дней, скажем.

— Что вы хотели у меня спросить?

Голос травника вызвал у Диары странную смесь облегчения и страха. Конечно, его разрешение ничего не изменит, но почему-то она всё равно надеялась на заступничество там, где никакой надежды вроде бы и быть не могло.

— Алистер, как старого знакомого, можно на пару слов, — Граций улыбнулся травнику так открыто и дружелюбно, что Диара с испугом поняла — сейчас травник точно уступит. Настолько располагающий вид был у королевского секретаря (и это несомненно часть его работы), что если бы она не видела его настоящее лицо, никогда бы не поверила, что человек может так измениться.

— Я слушаю, — травник стоял, скрестив руки на груди. Диаре показалось, или в глазах королевского секретаря вот уже второй раз за день, мелькнула растерянность и удивление.

— Я хотел бы пообщаться с твоей работницей после, так сказать, завершения рабочего дня. А она, вот, бедняжка, боится, что ты её не отпустишь. — И вид такой невозмутимый. Диара вздрогнула от страха.

— Это не…неправда, — только и смогла она выдавить из себя. Сил ответить что-то другое, словно бы совсем не было. Страх вернулся и с такой силой, что она едва не задохнулась от нахлынувших эмоций.

— А хочет ли моя работница пообщаться с вами? — Задал вопрос Эурелиус, игнорируя её признание. Он не услышал? Или не захотел услышать?

— О… — Граций на секунду замялся, но тут же нашёлся. Не зря же он королевский секретарь. — Прекрасная девушка просто стесняется. Обычная девичья скромность.

И усмехнулся, плотоядно. Диаре показалось, или ледяные глаза травника полыхнули огнём снова? Она опять почувствовала себя на рынке рабов. Оценивали её достоинства и недостатки, как у породистой лошади, не обращая внимания на неё саму. Словно её здесь не было. И всё-таки её дальнейшая судьба зависела от этого разговора.

— Девушка сама в состоянии ответить — хочет она пообщаться с вами или нет, — В тон Грацию ответил травник. — Если хочет — я не буду держать.

Неужели от неё ждут ответа?

— Не хочу, — осторожно ответила Диара, стараясь, не показать как ей страшно.

— Да ладно тебе, Алистер! — моментально изменил голос королевский секретарь. Исчезло заискивание и дружелюбие. Перед ней стоял воистину секретарь Его Величества — холодный оценивающий взгляд. — Ты же знаешь меня.

— Приходилось встречаться, — ответил травник, и Диара могла с уверенностью сказать, что ответил брезгливо.

— Отдай мне девушку. Хочешь — насовсем. Я заплачу. К чему эти разговоры? Я привык всегда получать то, что желаю. А ты отыщешь себе ещё служанку. Хочешь, я даже подкину парочку? — Усмехнулся одним краем губ Граций. Опасный человек, хитрый интриган. Как, впрочем, и все, приближённые к королевскому двору. Другие там не выживают.

— Долго искать придётся, — ответил без малейшей улыбки Эурелиус. — Слишком тяжело найти грамотную работницу, чтобы хорошо писала на имперском в этой глуши.

Что-ж, вот и разгадка, для чего травник её купил. А если ещё учесть, что не грамотную работницу, а грамотную рабыню, то получается ещё лучше. Пятьсот рилов, которые за неё заплатил Эурелиус, насколько она успела узнать — не такие уж и большие деньги. Полгода работы экономки, допустим. Или год — посудомойки. Гувернантки и прочие грамотные девушки, получали и того больше. Жаль, что дома она мало интересовалась этими вопросами. Она намеревалась выйти замуж за Эдмона и жить с ним счастливо в любви и согласии.

— Я тебе привезу из столицы. Там таких самородков полно, — самодовольно ответил секретарь Его Величества. — Так что, обойдёшься пару недель без неё? Или предпочитаешь, чтобы она всё-таки на тебя работала? У меня она ни в чём нуждаться не будет, — и Граций сделал шаг вперёд. Травник стоял, словно бы в раздумьях. А Диара, сама не зная, почему так получилась, инстинктивно, шагнула назад, к травнику.

— Нет. Диарлинг никуда не пойдёт, а останется со мной. Я не хочу другую работницу.

Диара спокойно выдохнула. Пусть Эурелиус оставит её себе ради выгоды. Лишь бы оставил.

Граций ошеломлённо смотрел на единственного, наверное, человека, осмелившегося ему перечить, потом перевёл взгляд на Диару, и она вздрогнула — столько ненависти читалось в глазах.

— Вы ещё пожалеете об этом, — прошипел Граций и покинул дом, хлопнул дверью так, что задрожали стёкла.

Глава 5

— Зачем вы это сделали? — Спросила Диара через несколько минут, точно уверенная, что Граций их теперь не слышит.

— Может быть, потому что мне действительно не нужна другая работница? — Насмешливо, как ей показалось, ответил Эурелиус. Она внимательно присмотрелась к нему. Глаза смотрели как обычно холодно. Вот только в них появилось какое-то новое выражение, и она не могла определить, какое.

— Не настолько, чтобы из-за меня наживать себе врагов, — невесело усмехнулась Диара.

— А это уж, позволь, решать мне.

Вот и всё. Разговора не получилось. Ну хотя бы, по крайней мере, она поняла, что бояться травника неразумно, когда на свете есть такие люди как Граций, которые к тому же почему-то излишне в ней заинтересованы. Диара вздохнула, и вздрогнула, услышав:

— Если Граций посмеет угрожать или проявлять какой-то интерес к тебе — сразу рассказывай мне.

Она совсем забыла про присутствие травника, занятая своими мыслями. Интересно, что это сейчас — собственнический интерес хозяина к своей рабыне и по совместительству ценной работнице или…Что или, она даже и не могла вообразить.

— Пытаешься понять, почему я защитил тебя от стукача Его Величества? — В который раз словно прочитал её мысли Эурелиус. Диара осторожно улыбнулась, несмотря на всё отчаянье ситуации. Грацию правда, пошло бы куда менее приличное прозвище, но эти мысли она лучше оставит при себе. Поэтому она осторожно кивнула. — Считай, что мне глубоко неприятны такие люди, которые считают, что всё можно купить или продать.