Сармийская жена (СИ) - Боярова Мелина - Страница 52

— Кольцо? — да, в руках оказалось настоящее произведение искусства. Воздушное, легкое, сплетенное из золотой проволоки в причудливые узоры. — И что в нем особенного?

Впрочем, сама уже догадалась. Камешек в центре удивительно походил на тот, что сверкал в свадебном подарке рефа Наотара. Будто состоял в одном комплекте. Но я помню, в шкатулке этого колечка не было.

— Джейни носила, пока Антарона не убили. Овдовев, реифа поменяла украшение на мужское. То самое, которое на твоем пальчике, — пояснил ареф. — Собственно, с тех пор второе кольцо никто не видел.

— Тогда откуда оно взялось у Антара?

— Я бы тоже хотел это знать. Много лет «сияние Иллеры» хранилось неполным комплектом. Считалось, Джейни подарила драгоценность кому-то из ближнего окружения. Украсть артефакт невозможно. То есть, возможно, конечно. Но тогда придется вечность хранить его в особой шкатулке, потому что при первом же контакте артефакт испепелит вора.

— Антар физически не мог получить артефакт от Джейни. Не сходится, — что-что, а считать я умела. Точного возраста мужчины не знала, но внешне тот выглядел лет на тридцать-тридцать пять. Для мага это и пятьдесят, и даже сто лет. Но уж никак не двести, он Наотару в сыновья годился.

— Есть одна догадка, — по виду, Шеймир давно озадачился этим вопросом, — но пока это лишь предположение, придержу мнение при себе. Интересно, что Антар сам ответит. Отговаривать же бесполезно? Как и предупреждать, что опасно оставаться наедине с предателем?

— Ты ведь и сам не веришь в виновность тени. Не волнуйся. Антар последний, кто навредит мне. Я верю ему. И верю, что на самые невероятные вопросы найдутся ответы.

Шеймир склонил голову в знак того, что принимает мое решение и не станет препятствовать. Стражник по его указанию открыл замок и распахнул дверь в камеру.

— Вам не помешают, — предупредил ареф, — но я буду поблизости.

— Спасибо! — с благодарностью улыбнулась, — все будет хорошо.

Когда за спиной закрылась дверь, внешние звуки будто отрезало. Магия? Кто-то поставил полог тишины? Обернулась, увидела в маленьком окошке арефа. Тот кивнул, показывая, что присматривает за мной.

Я придвинула кресло к изголовью кровати и присела. Казалось, сармиец спит и не подозревает о моем присутствии. Однако имелся способ, чтобы это проверить. Коснулась мужского запястья, нащупала пульсирующую жилку, которая билась так яростно, будто сармиец пробежал многокилометровый кросс. Удивительно, как ему удавалось сохранять внешнее спокойствие при таком буйстве внутри? Хотя, кто его знает, как организм борется с отравой. После яда шестиглазого паука, мужчина выглядел мертвецом. Но ведь не умер!

— Антар, — захватила его ладонь обеими руками, — я обещала, что буду рядом, когда очнешься, и не сдержала слова. Прости.

Пальцы в моих ладонях дрогнули. Еще секунду назад мужчина выглядел спящим, и вот уже смотрел завораживающими глазами. Раньше видела в них только холод и сталь, ненависть и боль, равнодушие и отчаяние. Ни разу не замечала, сколько трепетной нежности таилось за суровой внешностью. Я всегда воспринимала сармийца как надежный щит, который сохранит от любых опасностей. Мне больно было видеть его тогда, в усыпальнице, когда яд паука обездвижил несокрушимого защитника. Тревожно и сейчас, когда могучий организм боролся с самим собой.

– Реифа. Лэйлин, — отрывисто выдохнул мужчина, — рад, что увидел вас. Напоследок.

— О чем ты? — гулко сглотнула.

— Я исполнил клятву. Защитил. Уйду со спокойным сердцем.

— К-куда уйдешь? — на глаза навернулись слезы, — ты не можешь. Ты обещал. Ты… умираешь?

Антар не ответил, но по обреченному взгляду догадалась, так и есть.

— Сожалею. Иллера призывает меня, и я не в силах сопротивляться зову.

— И что? Ничего нельзя сделать? Попрошу у арефа лучших магов-лекарей! Он не откажет. Я найду способ…

— Не нужно, — сармиец погладил мои ладони, сомкнул пальцы на одном запястье, попробовал обхватить оба, и у него получилось. Что там хрупкие ладошки против ручищи? — Прости, — смутился под моим изумленным взглядом, — давно мечтал это сделать. Они идеальные.

Я зарделась. Еще ни разу Антар не давал повода, ни разу не смотрел так, как влюбленный смотрит на желанную женщину. Я принимала как должное заботу и защиту. Воин служил Наотару, а с его смертью поклялся в верной службе мне.

Верной? — невольно покосилась на татуировку, погрустнела. На пороге смерти ложь не имела смысла.

– Я не причастен к нападению на хозяина, — догадаться, о чем подумала, уставившись на злосчастную метку, не составило труда, — не предавал ни словом, ни делом. И пусть на куски порежут, если даже в мыслях допустил недоброе по отношению к вам, реифа Лэйлин. Эта метка со мной с самого рождения. Большего сказать не могу. Клятва.

— С рождения? — воспрянула духом, — но у предателей метки появились неделю назад. Это убедит арефа, и я заберу тебя отсюда. Кстати, до сих пор не слышала твоего полного имени. У тебя есть семья, дом, родители?

— Я вырос в доме рефа Наотара, он и был моей семьей. Я бы хотел проститься с реифой Сафией и таном Рецием, лердом Нэришем и остальными.

— А со мной? — прошептала взволнованно, подступивший к горлу ком мешал нормально говорить.

— Вы навсегда останетесь в моем сердце, реифа Лэйлин. Смерть не изменит этого. Я желаю вам долгой и счастливой жизни, и буду первым, кто встретит по ту сторону. Сколько бы ни продлилось ожидание, мысль, что увижу вас снова, будет согревать и поддерживать.

— Антар… — зажмурилась, чтобы прогнать предательские слезы, всхлипнула. — Не знаю, что сказать. Не хочу терять… снова. Я…

Мне было горько и больно. Аэртан сводил с замечательными людьми, которые становились ближе кровных родственников, а потом забирал, заставляя страдать о потерях. Я не понимала, почему так происходит. Почему все время остаюсь одна? Почему дорогие люди погибают, едва привяжусь к ним? Моя ли в том вина? Преследует ли злой рок? Единственный выход — уйти из этого мира. Может, мое место действительно там, на Земле?

— И не потеряете, реифа Лэйлин. Я буду рядом. Всегда, — Антар закашлялся, как Наотар когда-то. Как и я, пока внутри горел яд жоаги.

Подала стакан воды и непроизвольно отметила, с какой жадностью сармиец пил. Сухость во рту и жажда — характерные последствия отравления. Машинально вытерла мужчине капельки влаги с уголков губ, промокнула полотенцем испарину со лба.

— Вам лучше уйти. Не хочу. Чтобы запомнили таким, — угрюмо произнес воин.

— Но я собиралась провести оставшиеся дни рядом! Мы могли бы разговаривать, или же просто молчать. Неужели мое присутствие тяготит? Думала поддержать, помочь, чтобы не чувствовал себя одиноким, — желание Антара неприятно царапнуло сердце. Я ведь от всей души предлагала, и не понимала, почему сармиец упорствует.

— Уходите, Лэйлин, — воин снова закашлялся, но быстро затих. Создавалось впечатление, сармиец усилием воли подавил приступ. На лбу опять проступила испарина, лицо побледнело. Уродливые рубцы отчетливее проступили на коже. Потянулась, чтобы убрать пот, однако Антар отвернулся, закрыл глаза.

Не понимала, что сделала не так? Чем вызвала недовольство?

— Я не сдамся, так и знай, — прошептала ему на ухо. А испарину все же убрала и напоследок невесомо коснулась губами щеки.

Глава 23

Остаток дня после встречи с Антаром была сама не своя. Поссорилась с Шеймиром, обвинила во лжи и излишней черствости. Нагрубила Мирану, что не предупредил о судьбе сармийца. Его, кстати, сразу перевезли в дом Наотара. Придиралась к служанкам и вела себя крайне некрасиво. Потом, когда наваждение схлынуло и я перестала реветь, извинялась, мучительно краснея за собственное поведение.

— Что на меня нашло? — не понимала и не находила ответа.

Я скучала по Айриэн и ее милой улыбке, тосковала по Наотару и нашим неспешным беседам за чашкой зерния. Даже Редстона вспоминала, ведь были же и с ним хорошие моменты. Хотя дальнейшая судьба мага не волновала. А вот Антара отпустить не могла. Он всегда находился поблизости с того самого момента, как реф Да-Хтанг взял меня под защиту. Воин незаметно вошел в мою жизнь, стал опорой, надежным плечом. От одной мысли, что больше не увижу его, дрожали руки и лились слезы.