Моя-чужая (СИ) - Черная Лана - Страница 9

— Что случилось? — спросила появившаяся на пороге кухни Ася. Бледная, с синяками под глазами, одетая в тоже что и накануне. Не спала снова.

— Ася, милая, поспи, — вскинулся Игнат, но Ася ощетинилась, как волчица. В его советах она не нуждалась. Любопытно, с каких пор? Игнат расстроено покачал головой. — Ася, так не пойдет. Я тебя умоляю, поспи. Ты же вторые сутки на ногах. Угробишь себя, родная.

— Не твое дело, — огрызнулась. — Я спросила, что произошло?

— Звягинцев умер.

— Слава Богу, — сказала, как плюнула.

А Игнат разозлился.

— Не Богу, Ася, а Дане! Его теперь посадят, понимаешь?

— Будет время подумать, — в ее голосе сквозило раздражение, а глаза сузила от злости.

— Ася, — Игнат вздохнул, пристально глядя на уставшую жену, — нельзя так. Даня — хороший парень.

— Арина — тоже хорошая…была.

— Но он же не виноват…

— А кто? Кто виноват?! — Ася в один шаг оказалась возле стола, уперев руки в столешницу. — Да вы все хороши! Твой Даня думал только о себе! А Арина страдала у него на глазах! Вот пусть теперь на нарах думает!

— Ася…

— Крутов только членом и думает! Меня захотел за помощь! Какая высокая любовь! Скотина.

— Ася!..

— А ты! Ты вообще не мужик! Ты, — она ткнула пальцем в его сторону, — посадил его, правильный такой! Ну что, помогла тебе твоя правильность, совесть заткнула? Ненавижу вас! Арина из-за вас в могиле!

— Ася! — взревел Игнат, перехватив ее запястье. В ее глазах бесновался гнев. — Угомонись!

— Отпусти! — она попыталась вырвать руку, но Игнат не поддался. — Пусти, а то пожалеешь.

— Угомонись, я сказал, и сядь, — не выпуская руку, он силой усадил Асю на стул. Та прожигала его яростным взглядом, возмущалась, но попыток уйти не делала. Решила выслушать? Ну что ж, он не займет у нее много времени. Игнат перевел дыхание. — А теперь послушай. У твоей подружки давно и безнадежно съехала крыша. Она жалела своего недоразвитого муженька и все оправдывала его. Дура. Она не хотела помощи.

— Ты бредишь, — прошипела Ася.

— Дважды ребятки Крутова вправляли мозги этому Олегу. Дважды, — Игнат повысил голос, — твоя подружка выхаживала его, кормила и ублажала, — он поморщился, как от зубной боли. — Лекарства ему покупала, дневала и ночевала у него. Не святой дух же ей ребеночка заделал, да?

— Откуда ты знаешь?

— Я не дурак, Ася, — Игнат присел на угол стола. — И наружку поставил за твоей подружкой. Мои ребята попеременно дежурили с крутовскими. А потом Артем высказал мне по полной, что мы херней страдаем.

Ася смотрела во все глаза.

— Между прочим, твоя Арина отказалась писать заявление на мужа. И показаний не дала, когда я ему статью впаял. И в колонию к нему ездила с дочуркой. А после одного такого свидания… — Игнат осекся, глядя на поникшую жену. И не стал говорить, как Арина приходила к нему и слезно просила защитить ее мужа от домогательств уголовников. Якобы те избивают и унижают его, вплоть до попыток насилия. Игнат тогда сделал вид, что не поверил, хотя Арина говорила правду. Тогда она была готова на все, лишь бы перестали мучить ее драгоценного муженька. И наверное, на что-то и согласилась, раз уж Звягинцева освободили досрочно. Дура она и есть дура. Но как в народе говорят: об умерших либо хорошо, либо ничего? Игнат предпочел промолчать. — Так что не надо, — он вздохнул, — не надо на меня всех собак вешать.

— Почему ты не рассказывал мне об этом?

— Да ты же нас не слушала. Ни меня, ни Артема. Да и твоя подружка поумнела вроде, — Игнат усмехнулся. — Я так думал. Уехать решила. Крутов ей документы сделал. Но она осталась. С мужем.

— Нет, — Ася покачала головой, встала, покачнулась. Игнат поддержал ее, но она отстранилась. Ослабла, как будто из нее выжали всю силу, злость, обиду, гнев — он выжал все своими откровениями. Но когда-то она должна была его услышать. И уже на пороге кухни Ася тихо сказала: — Она осталась из-за Дани…

Больше они не разговаривали. Игнат почти сразу уехал в контору — Ася проводить его не вышла, заперлась в спальне.

А теперь вот игнорировала его, хотя Игнат звонил ей уже трижды. И лишь длинные гудки были ему ответом.

Ольга приезжала в отделение, требовала свидания с сыном. Игнат выпроводил ее домой — все равно увидеться с Даней ей бы не дали. Он сам с трудом уломал Чучина разрешить ему поговорить с племянником. Тот позволил, но Игнат видел, как ему это неприятно. Ничего, не переломится.

Даня выглядел хреново: бледный, под глазами черные мешки, руки дрожат, как у алкаша последнего, — но мыслил ясно. В подробностях вспомнил день убийства. Домой вернулся утром: накануне у него был заезд, а часов с двух ночи и до утра просидел на верфи, разбираясь с какими-то финансовыми документами. Дома сразу завалился спать. Около полудня приезжала Ася.

— Ася? — удивился Игнат. — Зачем?

— Потребовала, чтобы я вернулся к Арине, — он говорил ровно, отрешился от случившегося.

Что ж, это неплохо, решил Игнат. Так ему будет легче увидеть только факты, без эмоций.

— Почему сейчас? — Игнат задумался. — Помнится, с этой Ариной ты давно расстался. С чего Ася вдруг решила, что у тебя чувства к ее подруге?

Даня пожал плечами.

— Она сказала, что Арине нужна помощь. Что Олег не дает ей проходу, домогается и пытается отнять дочь.

Не впервой, подумал Игнат.

— Что дальше? — спросил.

— Я съездил на верфь, попытался работать, но Арина не шла из головы. Тогда я решил проветриться — погонял на треке. Думал, идиотские мысли выветрятся. Но ничего не вышло, и я поехал к Арине.

— Во сколько это было?

— Я на часы не смотрел…

Впрочем, не важно. Мать Арины подтвердила, что Данил приехал к ней около девяти вечера, там же присутствовал и участковый. Кроме того, участковый показал, что в восемь часов Арина была еще жива и разговаривала с ним по телефону. Значит, убийство произошло между восемью и девятью часами вечера. Примерно в этот период времени Данину машину видели на набережной. Значит, убить девушку он не мог — слишком много времени ему бы понадобилось, чтобы смотаться на другой конец города, убить девушку, а потом приехать к ней домой опять же почти через весь город. Впрочем, его в этом убийстве и не обвиняли. Спасибо Чучину, хоть до этого додумался. Все сводилось к тому, что Арину Рыжову убил ее бывший муж, за что и поплатился жизнью. Но и за убийство этого Олега в состоянии аффекта Даня может получить три года. Немного, да и приговор можно попробовать смягчить до принудительных работ, но все-таки судимость и пятно на репутации.

Эти свои мысли он и изложил севшей в машину Олесе Лилиной, адвокату Дани.

— Но… — вставила Олеся.

Крушинин задумчиво посмотрел на нее. Короткие черные волосы зачесаны назад, неброский макияж, стильные очки, черный брючный костюм — все это делало ее такой непохожей на ту рыжеволосую бестию, которую он знал всего несколько лет назад. Холодная, чужая — настоящий профессионал, даром что сестра его друга.