Морской круиз (СИ) - Помазуева Елена - Страница 36

   — Клер, вы с Эдит завтра одни пойдете на прогулку, — ворвался в мыленный поток возмущений голос мужа.

   — Одни? — переспросила, плохо соображая после сообщения о консуле.

   — Я буду отправлять письма с кораблем, отправляющимся домой. Капитан любезно сообщил мне о такой возможности, — Этьен больше не походил на замершую статую.

   Нормальное, живое выражение лица, даже румянец на щеках появился. Глаза горели огнем, хотя мы с ним взглядом ни разу не встретились. Впрочем, я сама не стремилась. Во мне бушевали противоречивые чувства, и объяснять свое смятение не хотелось.

   — Можешь присоединиться к Алену, — предложил муж.

   — О, нет! Лучше мы найдем кого-то еще, — отклонила я попытку навязать нам неприятное общество.

   — Как хочешь, — равнодушно отозвался Этьен и отпил из своего бокала.

   — Ты сегодня почти не разговаривал с мэтром Геллером, — заметила ему, все еще под впечатлением слов наставника.

   — Ты права. Это не учтиво. Идем, — он подхватил меня за руку и повел в направлении рыжеволосого мужчины.

   Я не совсем это имела в виду, но вырывать руку и устраивать сцену не собиралась. В конце концов, пять минут могу поговорить с венальцем. Он мне запомнился по первому вечеру слишком занудным, чтобы стремиться проводить в его обществе много времени. Однако, это полезно для карьеры мужа.

   — О, Атталья! — поприветствовал Этьена мэтр Геллер. — Ты пробовал эту закуску?

   Заранее почувствовав неприязнь к чему-то сине-зеленого цвета, проводила взглядом блюдо с предлагаемым угощением. Консул подозвал официанта с подносом, а потом принялся сам намазывать пасту на ломтик хлеба. Этьен последовал его примеру. При этом муж старательно восхвалял нечто сине-зеленое, называя это капустой. Водоросли что ли?

   — Мои соотечественники собирают морскую капусту у берегов нашей страны, — тем временем пустился в повествование консул. — Ее могут добывать только сильные мужчины. Порой они находятся в море с рассвета и до заката.

   Рассказывал он все же интересно. Видно было, мэтр Геллер знает, о чем говорит. Возможно даже сам пробовал добывать водоросли. Я даже попробовала предложенное угощение, вдохновившись словами о пользе продукта, но вкус меня разочаровал. Наверное, я не любитель морепродуктов. Но огорчать рассказчика не стала.

   Увлекшись, консул позабыл о своем ломте хлеба с морской капустой и отложил его на тарелку. А когда он переводил дыхание и образовалась пауза, то принялся намазывать новый бутерброд.

   — Мэтр Геллер, у вас еще есть недоеденный хлеб, — напомнила ему, озадаченная явным расточительством.

   Ведь по словам венальца из-за трудности сбора стоимость деликатеса огромна. Тогда к чему приниматься за новый бутерброд, если первый недоеден? Понимаю, на «Любимце богине» путешествуют богатейшие люди королевств, и все же.

   — Не обращайте внимания, метресса Атталья. Это профессиональное, — снисходительно улыбнулся в ответ мэтр Геллер.

   — Не понимаю, — покачала головой я.

   Не вовремя съеденная капуста может стать отравленной? Но тогда почему хранят пасту сине-зеленого цвета в посуде заранее приготовленной? Опасливо покосилась на свой ломтик хлеба, тактично оставленный на тарелке вне поля зрения консула.

   Впрочем, мое участие в разговоре мэтра Геллера не интересовало. Даже если он услышал прозвучавший вопрос, отвечать он не собирался, продолжая восхвалять Веналию и ее население. Верноподданнические чувства могу понять, он представитель своего королевства, ему положено высказывать любовь к своей стране и ее народу.

   Зато Этьен, как оказалось, владеет информацией о Веналии. Он легко поддержал разговор об экономике страны, как внутренней, так и внешней. Особо подчеркивалась перспектива переговоров с королем Робертом, обещавшим денежными вливаниями поддержать нового союзника в развитии кораблестроения. Как я поняла по отрывочным фразам, проскользнувшим в беседе дипломатов, военный флот планировался собрать из представителей обоих королевств.

   Жаль, я не владела никакими сведениями. Этьен не делился со мной знаниями, а потому мне оставалось выслушивать пространные речи обоих до тех пор, пока метреcса Кавье не решила потанцевать с консулом. Впервые почувствовала к ней благодарность за этот поступок. Покинуть компанию мужчин невежливо, а я за это время успела откровенно заскучать. Лишь один раз оживилась, получив послание от Эдит. Но ничего срочного в нем не было. Она сообщала, что с ней все в порядке и интересовалась моим благополучием.

   После ухода консула Этьен переключился на кого-то из своих коллег дипломатов. Я же отыскала взглядом мэтра Броссара и направилась на палубу, намеренно обходя оживленный круг, выстроенный из диванов. Не оглядываясь, я знала — наставник вскоре выйдет за мной следом.

   — Итак? — почти сразу җе услышала тихий голос ворожея, как только облокотилась о перила.

   Резко развернулась и попыталась всмотреться в лицо мужчины. Отсвет огней из салона хорошо высвечивал его глаза. Темные, казавшиеся в ночи почти черными. Они смотрели встревожено.

   — Почему вы решили, что консула пытались отравить? — задала вопрос, долго мучавший меня.

   — Официант за его спиной поменял тарелки, пока консул занимался Кавье, — я покачала головой.

   Нет. Все не так. Я сидела совсем рядом. Официант не делал ничего такого.

   — Геллер не просил его об этом, — пояснил наставник на мое молчаливое возражение.

   — В этом не было ничего удивительного, — возразила я, — Он лишь убрал недоеденный хлеб, намазанный кальмарами и заменил его на свежий. Меня озадачил момент с водорослями.

   — А точнее, — потребовал ворожей.

   Я подробно объяснила, как поступил с недоеденным бутербродом консул, и высказала свои опасения о пропащей морской капусте.

   — Нет, Клер. Это другое, — возразил мне мэтр Броссар. — В школе дипломатов учат в первую очередь заботиться о своей безопасности самим. В данном случае Геллер не стал доедать оставленный хлеб, потому что в него могли добавить яд, как только он выпустил из своих рук. Обратила внимание? Консул всегда мажет себе хлеб сам. Неважно, какой продукт. Будь это масло, соус, паста, все, во что можно легко насыпать отраву.

   — Не проще ли сразу отравить весь объем соуса? — озадаченно поинтересовалась я. — Зачем такие сложности?

   — А если первый съест кто-то другой, а не консул? Тогда отравится не он, а Геллер будет предупрежден. Если покушаются непосредственно на самого венальца, то сыпать яд будут только в его еду.

   — Тогда это относится и к вину, — заметила я.

   — Разумеется, — согласился со мной мэтр Броссар. — Если Геллер оставляет недопитый бокал с вином или чашку с напитком, он больше не притрагивается к ним.

   — Как все запутанно, — вздохнула я.

   — Зато действенно, — весомо ответил он.

   — Получается, он именно это имел в виду, когда сказал не обращать внимание, ведь это профессиональное, — сделала вывод.

   — Скорей всего, — согласился со мной наставник.

   — Но тогда… — от охватившего волнения забыла как дышать, — Я вспомнила! — взволновано воскликнула и тут же испугано оглянулась по сторонам. — Он точно так же сказал, когда поцеловал руку метрессе Кавье. Она пыталась его отравить?

   — Вряд ли, — засомневался наставник. — Скорей всего консул почувствовал аромат духов и не стал прикасаться губами к коже Кавье. Этому так же обучают дипломатов.

   — Побоялся отравиться? — уточнила я, не желая снимать ярлык «отравительница» с мерзавки.

   — Скорее опасался приворота. Он семейный человек, Клер. И если может себе позволить интрижку во время путешествия, то ввозить к себе в страну проблему личного характера точно не захочет, — но заметив мое скептическое выражение лица, добавил. — Мне не известны яды, которые можно нанести на собственную кожу и остаться в живых, но при этом убить другого человека.

   Мелькнувшая тень мазнула по нашим лицам, и одновременно раздался женский смех. Кто-то выходил из салона. Мы поспешили разойтись в разные стороны. Мэтр Броссар направился к служебному ходу, а я отошла подальше от дверей и ярко освещенных окон в густую тень тропической ночи.