На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта - Страница 21

— Уже были города, торговля людьми, социальные конфликты, но Фадрагос все еще был не изучен? — удивилась я. — Всего один континент, в наличии драконы, магия, сильные расы и… Как так вышло?

— Что такое континент? — как-то осторожно и совсем неуместно прозвучал вопрос Волтуара.

Я растерялась. Можно объяснить на примере островов. Они ведь точно встречаются в озерах и широких реках, но даже это могло сильно отклонить от темы разговора.

— Я обязательно объясню, но позже, — пообещала я, задирая голову, чтобы посмотреть на лицо Волтуара, и улыбнулась, столкнувшись с его любопытным взглядом. — Соггоры заключили союз с балкорами. Зачем?

— Не со всей расой, а только с небольшой группой, — легко вернулся он к рассказу о войне. — В первую же ночь после заключения союза балкоры пробрались к верховной семье беловолосых шан’ниэрдов, приняли образ главенствующих мужчин, а их самих убили. Они сумели совершить злодеяние бесшумно, бесследно, не прибегая к помощи посторонних. Долго и осторожно они руководили шан’ниэрдами, слушая указания соггоров и возвращая все на привычные места. И им удалось, Асфирель. Удалось обмануть всех и убедить, что люди не должны восприниматься расой — только животными.

— Мне этого не понять, — дернулась я. — Гелдовы… Я видела их. Они словно гигантские люди из камня. Очень медлительные и неповоротливые. Говорят медленно, с каким-то скрипом, будто им тяжело. Почему их принимали за… — вовремя проглотила слово «людей», — гуманоидов, а людей нет?

— Я не жил в то время, Асфирель. Только могу сказать, что о вас с самого начала указывалось во всех записях, как о зверях. Совершенно непредсказуемых и подлых зверях. Некоторые предполагают, что вас обнаружили васоверги. Они же превратили вас в домашних питомцев, не разбираясь, кем вы являетесь. А позже васовергов и виксартов сумели укротить соггоры, приняв их в Союз Рас. Вы были представлены, как скот, и никто не стал бы испытывать терпение агрессивных рас из-за их ошибочных убеждений. С ними и сейчас трудно строить отношения, — Волтуар замолчал, словно сам понял, что последнее высказывание звучало, как оправдание. — Хочешь пить?

— Нет, спасибо, — ответила я на внезапный вопрос. Глянула на подоконник, где стоял графин и бокалы. — Вам подать воды?

— Не откажусь, — согласился он, выпуская меня из объятий.

Ноги слегка затекли, покалывали, поэтому я с долей радости поднялась и направилась к окну. Волтуар продолжил говорить, наблюдая за мной.

— Под руководством соггоров балкорам удалось обмануть всех. Но хоть у них и получилось задуманное, они все равно опоздали. Регионы, где люди успели ощутить свободу, отказывались подчиняться. Фангры умеют быть прекрасными заступниками и друзьями, если разглядят в существе что-то приятное им. Именно в тот момент уже они убеждали всех, что люди не заслуживают такого обращения к себе. Соггоры восстановили контроль над шан’ниэрдами, но утратили его над фанграми, быстро распространяющими информацию о людях, как о разумной расе.

Волтуар замолчал, пристально глядя на мое лицо, пока я стояла напротив, удерживая бокал с водой и ожидая, когда он заберет его. Тишина заставляла нервничать, поэтому я тихо спросила:

— Я что-то сделала не так?

Он словно очнулся, шумно вздохнул и потянулся за бокалом. Отпил немного, отставил на стол и только тогда ответил:

— Ты все делаешь правильно. Прогуляемся по парку?

— Если желаете. Только мне необходимо сменить платье, — не удержалась и немного поморщилась, — на обеденное.

— Я как раз проведаю братьев, — усмехнулся он. — Жди меня в комнате.

Волтуар проводил меня и ушел. Я успела переодеться, чуть побродить по комнате, а затем вышла на балкон. Солнце ослепляло, сияя высоко над горизонтом. Яркое, голубое небо с редкими перистыми облаками ничем не отличалось от нашего. Обычная планета, обычные звезды, привычная атмосфера, но… Существует ли Таверд? Я не могу отрицать, что видела лунных охотников, потому что едва не погибла в ту ночь. Я видела Анью совсем рядом, слышала, как звенят цепи на ее руках. Насколько Фадрагос может отличатся от Земли? Я облокотилась на перила, глядя в глубину лазурного озера. Песчаное дно просматривалось так, будто лежало на поверхности: совсем немного коряг; чуть больше гладкого, светлого камня; рыба блеснула серебристой чешуей в тени цветущих водорослей.

Таверд, Анья и многие другие, кого тут называют Повелителями, — монстры, демоны, а может, боги Фадрагоса? Кем бы они ни были, но они приходят в этот мир, отзываются на мольбу фадрагосцев. Наверное, видят нас так же, как я сейчас вижу крохотный мир озера. Зачем они вмешиваются в жизнь этого мира? Возможно, забавляются… Могу ли я найти среди них того, кто услышит меня и ответит на мой вопрос о возвращении домой?

Всего несколько часов, проведенных с Волтуаром, подкинули мне больше пищи для размышлений, чем все время рядом с Елрех. Почему она не рассказала мне о том, кем были люди в Фадрагосе до войны предков? Не поверю, что она не знала об этой версии. Уж слишком просто Волтуар рассказывал ее, совсем открыто и беззаботно. А может, Елрех просто не хотела поднимать эту тему, потому что приняла меня так же, как и фангры в прошлом приняли на равных людей.

— Немного задержался, — услышала я голос Волтуара за спиной.

Он остановился рядом со мной, взявшись за перила и разглядывая открывающийся пейзаж. Мне всегда казалось, что он был моложе других правителей Цветущего плато, но спрашивать об этом я не осмеливалась. В Фадрагосе о возрасте, как и о времени, старались не упоминать. А если говорили, значит, были настроены целеустремленно, что считалось тут близким по значению с агрессивностью и жестокостью. Теперь я знала предысторию этих суеверий, понимала причины.

— Тебе известно, что это за замки? — кивнул Волтуар на серые башни вдали.

— Нет. Я никогда не интересовалась у Елрех.

Ласковая улыбка делала красивое лицо нежным, вызывала доверие.

— Там хранятся огромные амулеты, напитанные силой духов-защитников. Она вытягивает силу драконов, поэтому они никогда не приближаются к плато. Такие же есть в Обители и других крупных городах. Чтобы принять балкоров у нас, нам необходимо снять защиту.

— А при чем тут балкоры? — удивилась я.

— Их сила схожа природой с силой драконов. Мы не можем рисковать, но и принимать их долгое время где-то за пределами Обителей плохой вариант. У правителей и верховных много забот, мы не можем оставлять регионы надолго.

Я хмурилась и молчала, снова разглядывая озеро. Изначально Фадрагос казался диким, позже непонятным, а теперь каким-то сложным… Три правителя, обязательно темноволосые шан’ниэрды, на один регион, чтобы каждое решение принималось взвешенно, с разных сторон. Люди, фангры и гелдовы старательно работают, чтобы заслужить статус уважаемых. Эльфы, эльфиоры и рассаты сразу рождаются уважаемыми, а беловолосые шан’ниэрды — почтенными. Каждый может лишится своего положения, если сойдет на скользкую дорожку. У виксартов с васовергами нет сословий; они всегда отдалены, но никто не стремится воевать с ними — на их стороне драконы и сильные духи разрушения. И никто, кроме них, не хочет войны в Фадрагосе. О соггорах я часто слышала, но не стремилась узнать лучше. Запоминала о них только то, что рассказывали Ив и Елрех. А сейчас еще и балкоры нарисовались…

— Тебе нравится озеро?

Я вздрогнула от тихого вопроса.

— Оно такое мелкое, — с улыбкой произнесла я.

— Так только кажется. У Прозрачного озера есть свои духи, они очищают его, прибивают ил ко дну. Оно очень глубокое.

Волтуар протянул мне руку, а затем повел к выходу. До обеда мы гуляли по дворцу, неторопливо общаясь о Фадрагосе, о расах. Обед нам подали в уютную беседку, расположенную на утесе. Волтуар вел себя учтиво, ласково — подкупающе. Я все чаще забывала о том, с кем нахожусь рядом и как необходимо себя вести. Однако мне все прощалось. После обеда Волтуар привел меня в стойла, чтобы познакомить с Арвинтом, огромным черным волком, на которого я засматривалась при первой встрече с шан’ниэрдами. Наверное, что-то изменилось, потому что теперь огромный зверь не ассоциировался с домом. Я не уверена, что полюбила Тоджа или прониклась к нему нежными чувствами, но, глядя на Арвинта, испытывала тоску, вспоминая вредного радужного ящера. О его хозяине я старалась не думать…