Навь (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 23

— Да, конечно. Прошу, — я сделал приглашающий жест.

— Хорошо обустроился, — Старший провел рукой по стене. — Признаться, сначала не верил, что все получится. Думал, бросишь все на полпути, как…

Ну я понял, понял, что ты хотел сказать. Как твой Саша. Только вот я не он, пора бы к этому уже привыкнуть. Я рос не в семье графа, и, хотя родители для меня ничего не жалели, бюджет был скуден, мы были мягко сказать небогаты. Даже до среднего уровня не дотягивали. Приходилось ужиматься, выкраивать, и использовать любую подвернувшеюся возможность на полную.

— Спасибо, папа. Я стараюсь. Тем более, когда позволяют возможности.

— Ну показывай, — он кивнул на комнату.

Тут меня не надо было упрашивать. Граф тоже на какое-то время превратился в мальчишку, с любопытством следил за тем, как я тестирую осциллограф, понюхал дымок канифоли от паяльника, прилип к окулярам микроскопа. Да, похоже детство у тебя счастливым не было, в отличие от моего. А в химпредбаннике граф ничего трогать не стал, лишь опасливо покосился на еще нераспакованную посуду в поддонах, затянутых пленкой. Запомним на всякий случай — поскольку вечера семейных откровений у нас не были традицией, а граф о себе рассказывать ну совершенно не любил, крохи информации я снимал по малейшему изменению поведения.

— Да, кстати, — он обернулся в дверях. — Ты хотел отдохнуть на природе?

— Хотел, — признался я, тоскливо оглянувшись на только что обретенную лабораторию. Теперь уж не хочу, да я от этого не оторвусь. — Раньше.

— А вот это уже мне решать, — сказал граф. — Так надо.

— А куда?

— К Козьме.

Ну-у блин… Так жестко обломать…

— Не вижу здорового энтузиазма?

— Есть, Ваше Превосходительство! — набрав воздуху в грудь побольше, рявкнул я так, что граф поморщился и потряс мизинцем в ухе, как после попадания туда воды.

— Ладно, поясню, — смягчился граф. — Творится что-то непонятное, какие-то нездоровые шевеления. Поэтому лучше тебе будет на природе пару недель отдохнуть и с дедом позаниматься. Тем более, что это в твоих же и моих интересах.

— Хорошо. Когда выезжаем? — спросил я.

— Завтра поутру. Только не выезжаем, вылетаем. График у меня плотный, завтра мне надо успеть попасть к Государю, так что я тебя заброшу к Козьме и дальше, по своим делам.

На следующее утро я встал пораньше, подхватил собранный заранее вещмешок и, перекусив кофе с бутербродами, уже ждал графа снаружи.

— Ну что, едем?

— Куда собрался? — с удивлением спросил граф.

— На вертолетную площадку, — с недоумением сказал я.

— А мы на ней, — граф кивнул на небольшую поляну перед домом, внутри ограды.

— Вот как?

— Да, — граф достал рацию. — Мы готовы.

С севера послышался шум турбины, и через пару минут перед нами на поляну сел легкий пассажирский вертолет, похожий на большого лупоглазого жука из-за огромного остекленного блистера кабины. А вот двойной несущий винт наводил на мысль об одном смутно знакомом КБ, которое и специализировалось на двухвинтовых машинах, и которые закупало в том числе и ФСБ. Неужели «Камов»?

— «Камов»? — озвучил я мысль.

— Ну да, — удивленно ответил граф. — У вас тоже?

— Да. Камов и Миль.

— Ну, насколько я помню, Миль работал конструктором у Камова, когда купцы Камовы решили заняться авиацией. У нас два основных производителя — Камов и Сикорский.

— В нашем мире Сикорскому пришлось бежать. И теперь на его вертолетах летают в САСШ.

— Странный у вас мир, — хмыкнул граф. — Ну что, пошли?

После взлета я прилип к окну-иллюминатору. Теперь я хорошо мог рассмотреть Князевку с воздуха. Большой поселок, очень большой. С высоты — просто игрушечный, среди зелени деревьев и полей. Но долго мне так любоваться не пришлось, вертолет развернулся, и взял курс на запад.

Под нами тянулись леса, зеленые легкие рабочего Питера, с экологией у которого было не очень — надо сказать, чему я удивился, побывав впервые в нем в детстве — это черный снег на улицах. И дикая загазованность. Единственная отрада и самый чистый воздух, которым я когда-либо дышал — это когда часа в четыре утра встаешь и ветер дует с Финского залива. Вот тогда еще не проснувшийся город дышит свежим воздухом. А потом начинается все то же самое.

А вот и знакомое место, которое я до этого видел только с земли — отселок деда Козьмы. Эти до боли знакомые места, несколько изб… А вот и сам дед Козьма у околицы, прижав ладонь ко лбу на манер козырька смотрит на заходящий на посадку вертолет. Интересно, у него в сарае ПЗРК есть от незваных гостей? Наверное, в его оружейный склад он нас не приглашал, а мы сами не лазили. У отставного ФСОшника, если обозначать его по-нашему, все, наверное, есть.

Вертолет мягко приземлился спружинив колесами шасси, прекратила свое пение турбина, изменив тон, винты замедлились, и, наконец, встали. Старший спрыгнул на редкую травку первым, принял у меня вещмешок.

— Ну вот, сдаю его вам, Ваше Превосходительство.

— Сказал? — дед неодобрительно посмотрел на графа, затем на меня.

— Сказал, — вздохнул граф.

— Ну и ладно. Усердней будет. Так?

— Так точно, Ваше Превосходительство! — выкатил грудь и глаза я.

— Ладно, хорош паясничать, — поморщился Козьма. — Насколько ты его мне отдаешь?

— Пока не надоест. Вам, в смысле, а не ему, его мнение меня не интересует. Та и то дело, про которое я вам говорил…

— Хорошо, Алексей. Пусть так, — Козьма положил мне руку на плечо.

— Я улетел, Государь Император ждать не любит, — граф обменялся с Козьмой рукопожатием, и пошел обратно к машине.

— Ну все, малой, иди осваивайся на своем старом месте, — Козьма посмотрел, как вертолет сдувая прошлогоднюю палую листву поднялся в воздух. — Я так понял, то, чему я тебя учил, ты успешно и с удовольствием забросил? Теперь у тебя будет мно-ого дел, я тебе обещаю.

— Готов! — лезвие катаны замерло в миллиметре от моего горла. — Как таких, как ты, только держали на службе?

Как-как… Очень просто. Обижает дед, обижает. Хотя и не особо обидно. Козьма был феноменальной боевой машной, куда там спецназу… Видно, что штучный товар, причем очень дорогой.

— Повторили, — дед убрал иайто.

Сегодня у нас была катана. А до этого — мечи, сабли, шашки… Что-то пунктик у деда на холодное оружие. Смысл какой? Старинное церемониальное холодное оружие у гвардии? Оно устарело в современных условиях напрочь.

— Ладно, перерыв. — дед словно читал мои мысли. — Думаешь, я просто так тебя с железками гоняю? Охранник должен уметь фехтовать, причем быть при этом не спортсменом. Потому что на приемах, где присутствует Император, кроме церемониальных клинков никакого другого оружия нет, и быть не может, охрана не пропустит. А заговорщики могут быть из числа военных, уж они, поверь, рождаются с саблей в зубах.

— Охрана — это вроде как не по моей части.

— Но по моей. А значит, будешь делать то, что я скажу.

— Ну я как бы и не против, — пожал я плечами. — А катаны зачем и иайдо?

— А вдруг тебя к япошкам занесет, как… — ну понятно, дед чуть не проговорился. Интересная у него была боевая молодость. — И тогда катана может спасти жизнь. И иайдо тоже.

— Как? — надо раскрутить деда на время охренительных историй.

— Да было дело у одного моего знакомого. Неважно. Важно только было то, когда у него не было оружия, которое отобрали при входе, у того, к кому он пришел, была стойка с любимыми мечами, как у некоторых японцев. Ну и знакомый воспользовался этой катаной. Резня была жуткая, — дед непроизвольно потрогал бок. — В результате семь-один в его пользу и голова оябуна как украшение на письменном столе. Ладно, чего встал, уши развесил? Работаем!

И такая погребень каждый день. Это до обеда. А после — работа с энергетическими языческими практиками.

— Запомни, вас, наследников Рода хранит Бог Чур, тот, кто стоит на страже всегда, родовой славянский бог, очищающий, защищающий и избавляющий от всего нечистого и злого. Подключаемся к его эгрегору.