Не гореть! (СИ) - Светлая et Jk - Страница 46

Устроившись на подоконнике, вместо сигареты вертел в руках телефон. Поглядывал на часы, отмеряющие время. У него двадцать минут, чтобы распланировать по пунктам дальнейшее.

Разбор у Пирогова.

Собрать вещи.

Передать документы Колтовому.

Документы, приведенные в порядок Олей. В который раз от него сбежавшей. Больше ей бегать не придется. И ради этого тоже стоило уходить. Дать свободу, которой он лишал ее последние месяцы. Дать воздух, который у нее отнял. Она улыбаться уже перестала. Неважно, что придумано, а что нет. Оля больше не улыбается, не смеется, прячется. Она больше не счастлива. Странно, что еще вчера он мог себе позволить на нее злиться. Вчера, позавчера, третьего дня. В момент, когда она снова, в очередной раз его оттолкнула. К чему злиться? Для чего? По здравом размышлении, у них все равно ничего не получилось бы. Может быть, он с самого начала это чувствовал. Еще когда она только появилась у него. Она у него. В части, конечно, но уже тогда — у него. А сейчас он знал о ней слишком много, чтобы питать иллюзии. И значит, все верно, все вовремя.

Многое становится проще, когда находишь вектор движения. Время неумолимо наматывало клубок минут, приближая окончание смены. Приближая миг, когда отсечется все, что было «до», и можно будет сделать выдох, чтобы начать думать о том, что будет «после».

Следующим утром Басаргин стоял на крыльце КПП части, теперь уже бывшей, но все еще родной — это сюда он пришел работать после универа, это здесь он всему научился, это тут ему была знакома каждая щель. Куртка нараспашку, отросшая щетина, в руках — спортивная сумка с вещами, которыми, оказывается, оброс за столько-то лет! И щурился на солнце — неожиданном, ярком, по-летнему жарком.

Внизу, у ступенек, торчали мужики из бригады — тоже самые родные. Жорик, Гена, Юрка и Лёха. Они лет триста вместе работали. Юрка курил, остальные пинали воздух.

— Что стоим, кого ждем? — спустился к ним Дэн. — Юрка, тебя жена пришибет, если ты через полчаса домой не заявишься.

— Я ее предупредил, что не приду, — хмуро ответил водила и, щурясь, вжал голову в плечи. — Она разрешила.

Его слова в кои-то веки не сопровождались привычным гоготом и дурацкими шуточками. Ребята сосредоточенно промолчали на такой замечательный повод для подкола.

— К тебе едем или еще куда? — подал голос Гена.

— Ну поехали ко мне, — почесав затылок, отозвался Денис. — Но с условием. Воспитывать не будете.

— Да че тебя воспитывать? — вздохнул Грищенко. — Толку уже воспитывать… За пивом заедем?

— За водкой, — уточнил Жора.

— Жора, тебе два литра лимонада! — искренне заржал Басаргин. — Тебе водку даже нюхать запрещено.

— Сегодня можно, все равно спать.

— У меня диван один!

— Мы есть, довезем, — хмыкнул Лёха.

— Поехали уже… через магазин.

И они поехали. Кое-как пятеро здоровых пожарных лбов втиснулись в Басаргинский Тигуан, и тот даже не треснул по швам. Юра свою тарантайку оставил на парковке у части со словами: «Отосплюсь — заберу». Купили водки отечественного производителя, что-то пожевать на закуску, а когда с пакетами вваливались в Дэнову кухню, вряд ли кто из них сознавал до конца, что не будет больше посиделок и совместных выездов на природу таким вот составом. Они и в рабочее-то время нечасто этак выбирались, занятые каждый своим, а уж у кого семьи — подавно.

Но Басаргинская кухня именно в это утро наполнилась шумом их голосов. Громких, грубоватых, возмущенных. Они его не воспитывали, как и обещали. Но подробный разбор инцидента все же устроили. Не такой, какой закатил бы Пирогов, оставайся ему смысл продолжать третировать начальника отделения. Нет, в этот караул все прошло спокойно, без мерзких придирок и унижений, напоследок полкан душу отводить не стал. Зато сейчас Гена, намазывая масло на горбушку, ворчливо заметил:

— Да ты вообще кремень! Я б его и правда в окно выбросил!

— Отож, — подтвердил Жорик. — Все равно мозга нет, хуже уже не будет. Так а менты чего сказали?

— Сказали, сам упал, — Денис закинул руки за голову и облокотился на спинку дивана. — Вообще, позвонить этому Жданову надо. Узнать про долбо*ба.

— Ну если сам, так еще лучше! — обрадовался Каланча. — Чего рыпаться было?

— А это, Жорик, уже вопрос философический, — протянул Колтовой и повернулся к Дэну. — Если б че дерьмовое случилось, позвонили б сами.

— И доставить удовольствие полкану меня слить? — спросил Денис у Жорика.

— Думаешь, зашевелился бы? — дернулся Лёха, расставлявший рюмки.

— А думаешь, нет? — ответил за Басаргина Генка. — Прикинь вонь, на весь Киев бы ославил. Еще б и погоны слетели. Нахер такое счастье? Дэн, у тебя закруток материных нет? Помнится, ты как-то ставил под водочку, хорошо пошло.

— Сейчас принесу, она мне балкон тарит, — ответил Дэн. — А Антонова, Жора, явно телегу накатает. Там, походу, тоже мозга нет.

— Ну просто телега, без показаний, без доказательств — ничего не стоит, — вздохнул Каланча и водрузил на стол блюдо с гренками с сыром и помидорами, между прочим, собственноручно нажаренными. — А теперь-то чего? Вот как дальше, а? Тут хоть зарплатка капала себе.

— Похрену Пирогову на доказательства, — к имеющемуся на столе Денис добавил грибы и какие-то салаты из Басаргинских запасов. — А зарплата найдется.

— Все сначала начинать, — продолжал ныть Жорик. — Полкан на пенсию свалил бы — так тебе и до начальника караула недолго, а там и повыше, а?

— Ну вот свалит — вернусь, — расхохотался Дэн. — Буду карьеру строить.

— Очень смешно, — пробурчал Каланча. — Вообще, ты думай, а… может, куда в охрану…

— Ага, береговую, — заржал Генка. — Нормально все будет! Частей пожарных по Киеву нет?

— Мне бы в небо… там я не был… — весело подхватил Денис и наполнил рюмки. — Быстренько вздрогнули, а то жрать охота.

Ребята подтянулись к столу. Все еще растерянные, но чуть менее убитые, чем с утра.

— Мы сейчас провожаем старую жизнь или встречаем новую? — спросил Грищенко.

— Как нравится, Лёха! — отозвался почти бывший командир и опрокинул в себя водку. — Черт, надо в морозилку сунуть. Юр, ты картофана на роту начистил. Жене, нахрен, повезешь.

— Да ладно, впрок пойдет, — усмехнулся Юрка. — Я в армии на кухне дежурить любил. Видишь, сноровка.

— Вам лишь бы пожрать, — хохотнул Колтовой. — Вот у моей тетки вечно на кухне людей не хватает, на лето зашлем тебя, Юрец, в родное село, будешь там ей туристов обрабатывать.

— Иди ты!

— А где тетка-то? — вяло поинтересовался Жорка. Глаза его начали мутнеть, не иначе от унюханного алкоголя. Выпить-то толком и не успели.

— Да полчаса от Буковели, — разглагольствовал Гена. — Красота. Зимой лыжи, летом — походы. Не жизнь — сказка. Она там пару коттеджей сдает и питание организовывает для туристов.

— Ща я вам питание организую! — рассмеялся Юра, ставя кастрюлю с дымящимся картофельным пюре посреди стола. — Чай не барева, по тарелкам раскидаете сами?

Этот их то ли завтрак, то ли обед затянулся. И непонятно было — празднуют или горе заливают. Просидели до глубокого послеобедья, и если Юрка, Лёха и Генка были в состоянии сами уйти домой, то Жорик себя переоценил, заснув сидя прямо на кухонном диване после второй рюмки. Попытки его реанимировать ни к чему не привели.

— Мало нам одного трупа, второе тело тебе организовали, — пьяно и не к месту похохатывал Колтовой.

— Очнется — свалит, — махнул рукой Денис.

Выпроводив мужиков, он вернул кухне первоначальный вид и свалил сам. В комнату. Но спать откровенно не получалось. Он проваливался в короткую, тяжелую дремоту и снова открывал глаза, отмечая, как с каждым разом за окном становится все темнее. Сумерки затапливали комнату. В их полумраке зыбкость его положения представала особенно реальной.

Впервые Денис не знал, что ему делать дальше. Уход из части был единственно верным решением, но о другой работе не думалось. Да и что он еще умеет? Переучиваться — не хочет. И всегда есть надежда на спонтанность, не единожды выручавшую его.